Гром в ясном небе. Наука о душе

Если вы только еще студент, тогда ваш недуг не запущен, но если вы профессор, тогда пути назад у вас уже нет. Профессору очень трудно, расслабившись, возвратиться в свой исток, снова воспринимать мир таким, какой он есть. Он знает так много. Он накопил большой объем знаний, его глаза застилают множество экранов. Трудно найти более слепых людей, нежели профессора.

Я был профессором, поэтому я и делаю это утверждение. Уж я-то знаю, что это такое. Я жил бок о бок с профессорами много лет. Это самые неразумные люди в мире. Даже крестьянин производит впечатление более разумного человека, поскольку он более чутко отзывается на реальность.* А профессор никогда не отзывается на реальность, предпочитая реагировать на все случаи жизни, основываясь на своих познаниях.

Итак, что бы я ни сказал, профессор истолкует мои слова по-своему. Сейчас я говорю, а он толкует мои слова и помещает их в определенные категории, с которыми соглашается или не соглашается. Он классифицирует меня, то есть определяет, к какой школе я отношусь, какой идеологии придерживаюсь, на какие темы веду беседы. Он не слушает! Профессору очень трудно слушать, ведь он полон внутреннего шума, внутренней болтовни. И шум такой громкий, что человек ничего не может усвоить.

«Водка и только водка виновата в вашем плачевном состоянии!» - внушал судья пьяному подсудимому профессору. Возможно, он был как раз профессором психологии.

«Спасибо вам за поддержку, уважаемый, - качаясь, промямлил пьяница. - А моя жена утверждает, что виноват я!»

Если вы держите в себе определенное представление, оно будет действовать как ядро, которое собирает химические элементы, поддерживающие его развитие, и отбрасывает все ненужное. Человек, который хочет приблизиться к истине, должен отказаться от всех представлений, иначе его предубеждения будут то и дело подтверждаться. Вы можете жить с предубеждениями, всегда находя факты в их поддержку.

Пьяница из анекдота считал, что не только он виноват в своем положении, и тут судья заявляет, что лишь водка виновата в его плачевном состоянии. Пьяница радуется заявлению судьи.

Если вы будете воспринимать меня умом, то лишь набьете его новой информацией. Если же вы будете воспринимать меня не-умом, то сумеете развить это состояние. Все зависит оттого, в каком виде вы являетесь ко мне, что вы мне приносите, что вы готовы предложить мне. Неужели ум? Тогда нам не удастся установить связь. Вы нахватаетесь отрывочных познаний и поместите их в хранилище, как поступали прежде. Вы добавите их к уже имеющимся у вас познаниям. Вы не получите откровение, не обретете ничего нового. Прорыв не произойдет.

Но если вы можете слушать меня непосредственно, не отвлекаясь на мысли, не толкуя мою речь и не помещая меня в некие категории (вы слушаете так, как будто ничего не знаете, слушаете в глубоком безмолвии, в которое не примешиваются знания), тогда вы совсем не будете обусловлены.

Невинность не бывает обусловленной. Это может случиться только с лукавством. Невинность это сама свобода! Она слушает, но все время пребывает на высоте. Невинность похожа на лотос, который растет в воде, но недосягаем для нее. Так вы можете странствовать по миру, слушать многих людей, читать бесчисленное количество книг, изучать всё, что человеческий интеллект изобрел, открыл, систематизировал на протяжении столетий, и вы останетесь свободными от обусловленности. Что-то в вас по-прежнему будет парить высоко и далеко.

Отчаянный пропойца поздно ночью приплелся к парадной двери своего дома и принялся колотить в нее до тех пор, пока к нему не вышла дама в пижаме.

«Простите, мадам, - сказал алкоголик. - У меня срочное дело. Не могли бы вы мне подсказать, где живет мулла Насреддин?» «Вы и есть Насреддин!» - воскликнула дама. «Знаю, знаю, - не смутился Насреддин, - но где же он все-таки живет?»

Вы душа, которую невозможно испортить. Невинность есть сама ее природа. Она подобна небу: вы видите, как появляются и исчезают облака, но небо остается одним и тем же. Облака не портят его.

Налетают и стихают пылевые бури, нисколько не испортив небо. Неужели еще чего-то не было под небом? Здесь происходит бесчисленное множество событий, но небо остается неизменным. Оно всегда чистое.

Внутреннее небо тоже чистое, как и внешнее небо. В нем протекает масса процессов, но сокровенная суть остается девственной. Это небо никак невозможно испортить.

Поэтому я говорю, что если вы слишком привязаны к психологии, опьянены этим предметом, тогда вам будет трудно понять, что я говорю. Но если вы сможете на какое-то время отключать мозги, если сможете приближаться ко мне непосредственно, прямо, тогда вы услышите то, что я говорю, вы поймете мою речь, но не будете обусловлены ею, останетесь свободными. Вот красота!

Будда и Иисус никогда никого не обусловливали. Если люди подпали под влияние Иисуса и стали христианами, они поступили так согласно собственному выбору. Вам нельзя возлагать ответственность на Иисуса.

Если люди стали буддистами и полностью забыли о Будде, хотя все время разглагольствуют только о буддистских доктринах и догмах, ответственны за это они сами. А Будда никого не заставлял причислять себя к некой конфессии.

Эти люди приходят для того, чтобы освободить вас. Они приносят свободу, чистоту, невинность. Но от вас зависит, каким будет конечный результат их работы.

Давайте и делитесь. Отрекайтесь от несущественных вещей и делайте главное. Кому давать? Вообще всем бедным и обездоленным или родственникам и друзьям? Группам нищих или отдельным их представителям? Политическим и религиозным обществам?

Может быть, следует раздавать традиционные дары в виде книг и прочих вещей в этом духе? Нужно давать что-то святым и махатмам?

Я даю тебе стихи, а ты тотчас же переводишь их на язык прозы. Я просто призываю тебя делиться, а ты спрашиваешь, с кем тебе делиться. Ты уклоняешься от темы.

Мулла Насреддин в разговоре с женщиной так и сыпал комплиментами, его речь была исполнена высшей романтики. «Таких глаз, как у тебя, еще не было, - говорил он. - Твое лицо подобно луне. Тебя окружает сияющая аура, а излучаемое тобой благоухание сводит меня с ума».

Насреддин произносил свою тираду все в таком духе. Женщины, как мы знаем, по своей природе очень практичны. «Насреддин, ты хочешь сделать мне предложение?» - спросила она напрямик. «Прошу тебя, не уклоняйся от темы», - ответил Насреддин.

Я говорю тебе о том, что нужно делиться, а ты тотчас же уклоняешься от темы. Ты интересуешься, с кем нужно делиться, таким образом уводя внимание от себя. Ты не признаешься в том, что ты скареда, не способный делиться, что тебе трудно оторвать что-то от себя. Ты не спросил, как делиться, как избавиться от скряжничества, но тотчас же уклонился от темы, как будто готов делиться, просто тебе очень трудно найти подходящих людей. Итак, с кем же тебе делиться?

«Вообще всем бедным и обездоленным или родственникам и друзьям?» Ты залезаешь в область мелких подробностей, не задав себе главный, основной вопрос: готов ли ты делиться? Когда облако готово пролиться дождем, оно не спрашивает, куда ему девать воду. Пролиться облаку на горы, озеро, землю, поля или сады? Куда направить дождь? На хороших людей? На добродетельных или грешников? На индуистские храмы или на христианские церкви? На святых людей или на мирских? Облаку все равно - оно просто проливается дождем. И его не интересует, на кого попадает его вода. Облако готово, оно не может не пролиться, так как вынуждено сбросить с себя бремя.

Цветок, распускаясь, не спрашивает: «К чьему носу я должен направить свой аромат? Куда мне послать свое благоухание? Святым, махатмам или грешникам?» Нет, цветок никогда не задает такие вопросы. Он постоянно распространяет свой аромат, не интересуясь тем, кто уловит его. У него нет приоритетов.

Я хочу призвать вас делиться! И делайте это естественно. Отдавайте, когда у вас что-то есть! Какая разница, кому? Но люди лукавы. Они удивляются: «Отдать? Сначала нужно убедиться, что этот человек добродетелен». А как вы определите, добродетельный перед вами человек или нет? Каким будет ваш критерий? Какими чертами вы наделяете добродетельного человека?