О воспитании волевых качеств советского офицера

В этих простых, бесхитростных словах с предельной ясностью сказано о той борьбе мотивов, которую герои преодолели в самих себе. Выполнение задачи сопряжено было со смертельной опасностью, но они преодолели страх смерти, когда подумали о том позоре, который навлекут на себя в случае нарушения своего долга. В ясном представлении опасности, которой они себя подвергали во имя долга, сказывается вся самоотверженность и стойкость этих героев.

Все же и при высоком понимании долга принятию быстрых и целесообразных решений может помешать такое важное обстоятельство, как незнание обстановки. Если человек не изучил обстановки, не знает ее, то он мысленно не подготовлен к тому, что может случиться, и при всем желании исполнить свой долг он может только зря погибнуть без пользы для дела. Так, например, пехота даже на походе не беспомощна против танков противника. Но если офицер не изучил условий местности, танкоопасных направлений, не вел разведки, наблюдения, то может случиться, что танки противника сомнут его раньше, чем он сообразит, что произошло. Не удивительно, если в таких условиях его охватит страх.

Иллюстрировать сказанное здесь о природе страха можно следующим примером положительного характера, именно примером бесстрашия. Речь идет о действиях М. В. Фрунзе при следующих обстоятельствах.

Иваново-Вознесенский полк, у которого патроны уже были на исходе, отходил, еле сдерживая напор двух колчаковских полков. К тому времени белые уже зашли в тыл Пугачевскому полку, быстро приближаясь к переправам, чтобы отрезать от них части Чапаевской дивизии. Кроме того, белые подтянули к месту боя свежие войска.

В эту грозную минуту к цепи Иваново-Вознесенского полка подскочил Фрунзе на коне, спрыгнул с него, с винтовкой забежал вперед и повел полк в атаку. Цепи противника дрогнули и побежали. Положение было спасено.

Не вызывает никакого сомнения, что для Фрунзе, целью всей жизни которого было торжество революции, вопрос о победе над Колчаком был вместе с тем делом и его личной жизни. Поэтому не могло быть в данном случае и борьбы мотивов, связанной с вопросом о целях борьбы, — отношение к ним было предрешено за много лет до этого события. Не могло быть и борьбы мотивов в отношении выбора средств и методов, так как для Фрунзе не составило труда быстро оценить обстановку и моментально принять единственно правильное решение — перед подавляющими силами противника, угрожающего отрезать от тыла, не отступать и не обороняться без патронов, а перейти в контратаку, ударив в штыки. Это решение было единственно правильным и в том смысле, что привести его в исполнение мог только он, которого хорошо знали иваново-вознесенцы, готовые пойти за ним в огонь и в воду.

Настоящее бесстрашие возможно только при наличии соответствующей идеи и знании дела. И точно так же как нет врожденных идей и соответствующих познаний, так и способность преодолевать страх никогда и ни у кого не является врожденной.

Воспитанник Макаренко, выполнив свой долг при эвакуации детей из Испании под жестоким огнем фашистов (фалангистов), писал своему воспитателю:«Спасибо вам за то, что вы научили нас не бояться смерти». По поводу этого письма Макаренко заметил: «При старом режиме такое качество рассматривалась, как данное человеку от рождения. Вот я родился храбрым, это мне присуще. А этот юноша утверждает, что его этому научили» [22].

Значит, раз можно научить человека быть храбрым, то соответствующим воспитанием можно предотвратить в нем появление страха. Следовательно, соответствующим руководством, системой разумных мероприятий можно помочь человеку научиться преодолевать страх, чтобы он проявлял необходимое самообладание в момент наибольшей опасности.

2. Предотвращение страха

Из сказанного выше следует, что на первом плане в воспитании мужества должно быть одно: правильное, принципиальное отношение к своему долгу.

О том, насколько властно и в то же время естественно воздействует на волю советского гражданина чувство долга — сознание единства своих интересов с интересами Родины, говорил М. И. Калинин:«...Именно любовь к жизии в Советской стране, с советским народом, когда такой жизни угрожает опасность, когда за ее сохранение идет борьба не на жизнь, а на смерть, заставляет гражданина Страны Советов терять боязнь к смерти, ее пересиливает стремление человека сохранить жизнь советского народа и тем самым как бы навечно сохранить и свою жизнь» [23]. Такое отношение к своему долгу возможно для цельной натуры, когда одна мысль о сделке со своей совестью вызывает отвращение, когда право смотреть прямо в глаза своим товарищам и начальнику столь дорого, что лишиться этого права,—значит лишиться жизни. Для такого ревностного отношения к своей чести необходимо, чтобы офицер был воспитан в духе беззаветной преданности делу коммунизма, своей Родине, Коммунистической партии, был морально подготовлен к тяжелым испытаниям.

Второе, что обусловливает бесстрашие, — это глубокие военные знания, широкий тактический кругозор. При хорошей тактической подготовке офицер имеет возможность: видеть дальше и глубже, то есть больше предвидеть, что сводит к минимуму неизвестность, питающую чувство страха； быстрее ориентироваться в обстановке, что дает необходимые данные для принятия обоснованного решения: быстрее принять твердое и разумное решение, что прекращает борьбу мотивов, а следовательно, и ликвидирует состояние страха.

Особо следует остановиться на моменте внезапности.

Если страх порождается неизвестностью и неожиданным появлением угрожающих событий, то из этого следует, что внезапность устрашающим образом действует на человека. Отсюда вытекает, что чем лучше человек ориентирован в обстановке, тем менее неожиданными будут для него действия противника, тем менее он будет подвержен чувству страха.

Для этого офицер должен быть прежде всего воспитан так, чтобы с его стороны была исключена всякая беспечность. Можно определенно сказать, что большая часть случаев неожиданности является следствием беспечности. Отсюда и необходимая требовательность к офицеру в отношении всевозможных мер обеспечения, в первую очередь — разведки. Затем речь идет о воспитании офицера в таких условиях, в которых чаще всего может сказываться внезапность, чтобы он тренировался как в наилучшей организации мер обеспечения, так и в отражении внезапного нападения противника.

Внезапность чаще всего возможна в условиях, в которых затруднено ориентирование. Если тренировать офицера в ориентировании в наихудших условиях, то тем самым будут исключены для него многие случаи внезапности. Поэтому тактические занятия ночью, в лесу, в горах, в тумане и т. п. должны еще в мирное время дать офицеру опыт ориентирования в наихудшей обстановке.

Тактические учения, проводимые в сложной обстановке, часто создаваемые по ходу занятий критические положения воспитывают офицера подготовленным для действий в условиях, изобилующих всякими неожиданностями, что придает ему уверенность и смелость. Имея опыт быстрого ориентирования в таких условиях, он будет меньше подвержен страху, возбуждаемому внезапностью.

Еще в мирное время благодаря всесторонней подготовке офицер должен хорошо представлять себе условия современного боя, будущего противника, его оружие, плотность огня, характер боевых действий и т. д. Нельзя преувеличивать силы противника, но и малейший намек на шапкозакидательство совершенно недопустим. Знание условий современной войны, наиболее полные сведения об обстановке данного боя способствуют предупреждению страха.

Однако представление о бое, близкое к действительности, еще не решает вопроса, если человек не представляет себе своей роли в этой обстановке, не знает, какими силами он обладает, чтобы бороться в этих условиях. Когда человек сам себя не знает, то есть не уверен в себе, не закален в тревогах и испытаниях, то как бы хорошо он ии знал внешние условия, возникающая б момент наибольшей опасности тяжелая борьба мотивов неизбежна.