О себе

То, что я пишу, помогает обычно только уму, да и то очень немного, поскольку на самом деле люди не понимают то, что я им пишу – они выстраивают на этом собственные конструкции. Внутренняя помощь действует иначе, тут не может быть непонимания, поскольку она достигает не ума, а непосредственно сознания.

Контакт со мной есть всегда; но вы должны научиться его ощущать не только с помощью внешних средств – контакт через переписку, но и как непосредственное воздействие на ум, сердце, на витал и тело. Тогда трудностей станет много меньше или же их не станет совсем.

Внешний контакт со мной полезен; но внутренний еще более полезен, когда человек научился его воспринимать с определенной ясностью – к тому же внешний контакт не всегда возможен, тогда как внутренний может быть с вами постоянно.

Вопрос: Почему символ вашего сострадания, цветок, хрупкий и быстро вянет?

Ответ: Нет, сострадание не вянет, как его символ, – цветок есть мимолетное проявление вещей вечных по своей природе.

Я никогда никому не указываю на недостатки, если только человек не предоставляет мне для этого случай. Садхак должен осознавать себя и открываться свету, должен видеть и отвергать [всё низменное и ложное] и меняться. Мы не считаем правильным вмешиваться, читать нравоучения, указывать на те или другие ошибки. Это методы школьного учителя – они не подходят для духовного совершенствования.

Не знаю что касается отказа от помощи, но необходимо уметь также помощь получать. Когда вы в таком состоянии духа, то чувство гнева или обиды, кажется, сразу же делают вас закрытым от тех, у кого вы ищете помощи. Занимая такую позицию, вам трудно принять или осознать оказываемую вам помощь, и в этом случае так же нелегко предоставить вам действенную помощь. Единственное, что я могу, это направить вам Силу, которая, если будет вами воспринята, должна помочь изменить ваше состояние; это я делаю всегда. Но она не может эффективно действовать — во всяком случае, сразу, — если перед ней закрытая дверь.

Вопрос: Самое худшее внушение враждебных сил состоит в мысли о том, что вы пристрастны в ваших отношениях с людьми. Если садхак его принимает, то тогда между ним и вами возникает стена, затем протест, и это может положить конец садхане!

Ответ: Да, такова их цель, поскольку для них это наикратчайший путь к успеху – разлучить садхака с его душой.

Вы не понимаете, что мне приходится по 12 часов в день заниматься текущей корреспонденцией, многочисленными отчетами и т. д. Я сижу над ними 3 часа днем и всю ночь до 6 утра. Так что, если я получаю длинное письмо с множеством вопросов, то у меня может просто не оказаться возможности ответить сразу на все. Не слишком разумно приходить из-за этого в такое огорчение и думать отказаться от йоги.

Что до книги, боюсь, у меня нет на это времени. 24 часа слишком мало для всего, что я должен сделать.

Господи Боже! Что можно написать за час или полтора? Если бы у меня только каждый день было это время на создание бессмертных творений! Тогда бы еще за три года я переписал бы, закончил, довел до блеска и «Савитри», и «Илион», и еще даже не знаю что.

Вопрос: Что случилось с моей рукописью? Легла на зимнюю спячку?

Ответ: Уважаемый сэр, если бы вы сейчас видели меня, согнувшегося над бумагами с полудня до утра, расшифровывающего, разбирающего письма и пишущего, пишущего, пишущего, даже каменное сердце ученика могло бы быть тронуто, и вы не стали бы говорить о рукописях и зимней спячке. Я бросил попытки (по крайней мере, на данный момент) сократить поток писем; я принимаю свою судьбу, как Х. поток прасад и поклонников, но хотя бы не добавляйте страданий тому, кто и так близок к полному самоуничтожению, разговорами о рукописях.

Вопрос: У Шри Кришны было, наверное, больше свободного времени, чем у вас. В те времена искусство письма еще не было так развито, и ему не нужно было отвечать на вопросы, хотя порой у него случались неожиданные посетители, как Дурваса, который явился с толпой из нескольких тысяч учеников, просящих еды, когда у него ее не было ни крошки. Вероятно, Шри Кришне приходилось творить больше чудес, чем вам, хотя не следует забывать, что к вам постоянно обращаются за помощью из-за болезни и по многим другим поводам. Более того, Шри Кришна никогда не выступал в роли гуру сразу нескольких учеников.

Ответ: Да, возможно он был умнее в этом смысле, или ему больше повезло из-за отсутствия регулярной почты в те времена — однако это его не спасло. В Махабхарате есть очень горькая глава, где он описывает все мучения и беспокойства, какие доставляли ему жители Дварки, — глава очень поучительная; к сожалению, я забыл точное место. Визиты не имеют значения, поскольку цель их — передача Силы, которая не требует времени, если, конечно, они не ежедневны или не слишком часты. Что касается Дурвасы, то, если бы он явился к Х., тот бы его встретил: «Идите и управляйтесь сами», — любое другое указание для Дурвасы было бы неблагоразумным.

В том, что я удалился от людей, нет ничего нового, даже в прекращении переписки нет ничего нового — я удалился от всех уже давно. Мне пришлось принять это за правило не из-за личных предпочтений или из-за того, что нравится, а что нет, но из-за того, что моя переписка отнимала большую часть времени и сил и возникла опасность запустить или не сделать свое основное дело, тем более что результаты моей внешней деятельности оказались очень малы — нельзя сказать, что в результате ее в ашраме наблюдался большой духовный прогресс. Сейчас, когда в мире наступил кризис и я должен постоянно быть бдителен и сосредоточен, чтобы предотвратить непоправимую катастрофу, и когда к тому же главное направление моей внутренней духовной работы требует от меня той же сосредоточенности и внимания, я не считаю возможным отменить это правило. (Более того, это в интересах каждого садхака, чтобы моя основная духовная работа была сделана, поскольку ее успех создаст те условия, при которых им легче будет преодолеть свои личные трудности). Все-таки я нарушил правило, и нарушил его ради вас: не понимаю, каким образом это можно интерпретировать как нехватку любви и каменное равнодушие.

Нет, мрачность, суровость, аскетизм или же величие одиночества не обязательны для нашей йоги. Если я не выхожу из своей комнаты, то отнюдь не из-за пристрастия к уединению, и было бы глупо считать это чисто внешнее обстоятельство необходимым признаком высшего достижения в йоге, так же как и делать уединение целью.