Новое - небывалое. Научность идей Порфирия Иванова

Так прошли 3 дня. И вот администрация санатория, а о моем состоянии знали уже многие, принимает решение о моей госпитализации. На 18.00 была вызвана «скорая», чтобы доставить меня в Ригу. Вот в этот момент, а было около 17.00, я понял, что все мои проблемы отошли на второй план, а мое состояние такое, что я сам не могу справиться. Вещи были собраны, всё было подготовлено...

Медсестра вошла ко мне в комнату в 17.30 (я лежал одетый, с думой об Учителе и о том, как я его подвел) и предложила сделать укол перед дорогой. Я наотрез отказался. «Жил же 3 дня без этого», — подумал я. Когда медсестра вышла и пошла за заведующей отделения, мысли понеслись одна за другой: «Облиться! Еще раз облиться, попросить, умолить Учителя!». Через несколько минут я уже был в ванной комнате с тазиком холодной воды.

Вдох (обращение к Учителю), задержка (нет не просьба, а мольба! о помощи), выдох со словами: «Дорогой мой Учитель, как же я виноват перед тобой: все знали, что я иду по твоей Системе, и вот — дорога в госпиталь». После этого на миг задержался. Дыхание было ровным и спокойным. Состояние такое, как будто ничего не происходит. Вот сейчас вылью воду и будет полегче... Прошли секунды. Снова вдох, и с выдохом обливаю себя холодной водой.

Словно искра пронзила, как иголкой процарапало от левого плеча до правого бедра и... стало как-то совсем тихо, легко и хорошо. Всё! Мгновенное исцеление! Какое счастье! Не скрою, слезы навернулись на мои глаза.

Я спокойно вышел. Вытер голову, промокнул тело и оделся. Сел на край кровати. В это время вошли завотде- лением с медсестрой...

Ничего не надо, всё хорошо, я исцелен Учителем, — сказал я.

Что случилось? Такого не может быть! — было ответом на мои слова.

Через час мы сидели в комнате для врачей и пили чай с печеньем, а я рассказывал об Учителе.

Позднее, вечером, около 22.00, я позвонил в Ленинград на квартиру, где со многими последователями была в гостях Валентина Леонтьевна Сухаревская. Я рассказал ей обо всем и спросил:

Валентина Леонтьевна, как -же так получается, так долго следую советам Учителя и вот так заболеваю? На этот вопрос был ответ:

А это всё для тебя дается, чтобы ты сам всё на себе прочувствовал, и чтобы потом рассказал людям, и чтобы об этом и врачи узнали...

Это был последний разговор с Валентиной Леонтьевной. В декабре этого же года ее не стало...

Вот она, Сила Просьбы! Она была одна! Она была, на- конец-то, искренней, от Сердца! Этого добиться трудно, очень трудно, но возможно.

Подумайте сами, насколько моя Просьба была необычной, если ее сравнить с тем, как мы ее выполняем перед обливанием, перед тем, как поем гимн «Слава Жизни». Мне, например, стало ясно, что надо не только просить о чем-то, но и признать, чистосердечно признать свою вину! А она обязательно есть! Без нее, как правило, болезни не бывает. Ведь болезни — сигналы о том, что где-то мы сделали не то, что нужно, не так, как нужно. И вообще сколько же ошибок мы совершаем, а хотим быть здоровыми...

Одна холодная вода нам не поможет!

СЛУЧАЙ ТРЕТИЙ

Считаю этот случай неповторимым не только в моей жизни. Осенью 1992 г. по телефону из Финляндии мне предложили принять участие в работе Международного семинара «УФО и паранормальные явления в России», проведение которого было намечено в Санкт-Петербурге с 12 по 15 ноября.

Мне предложили выступить в субботу 14 ноября с докладом «Идеи Порфирия Корнеевича Иванова». Приглашение было неожиданным, если учесть, что тему доклада (на 20 минут) дали сами организаторы семинара.

Чтобы читателям была более ясной обстановка, сообщаю основные направления в работе семинара:

— уфология;

— парапсихология;

— нетрадиционная медицина;

— люди-феномены.

Накануне семинара, 10.11.92, была встреча некоторых участников (из числа докладчиков и выступающих). Всё проходило спокойно и организованно. Мой доклад был полностью подготовлен, и все вопросы, связанные с моим выступлением в 13.30 14 ноября, были решены. Во второй половине дня 11.11.92 я почувствовал резкое ухудшение состояния здоровья. Уже к вечеру я был в тяжелом состоянии, хотя старался выйти из сильного обострения своими силами, с помощью Системы...

Сейчас я понимаю, что именно в этом была моя первая ошибка, так как я Систему как бы принял за лечение и стал ждать от нее исцеления. Но оно не наступало, как это имело место у некоторых последователей, которые бывали в аналогичных ситуациях. Весь вечер и всю ночь шла борьба за здоровье. Утром 12 ноября участники семинара собирались в зале, а меня... «скорая» мчала в больницу, в хирургическое отделение. Ситуация складывалась из рук вон плохо. Единственное выступление о Порфирии Корнеевиче срывалось...

В хирургическом отделении меня внимательно осмотрели специалисты: хирурги, заведующий отделением. Решение было одно — операция, причем — срочная подготовка. Я оказался во власти врачей, и они были хозяевами положения. Для снятия болевых синдромов поставили капельницу (назначили три разных состава). Когда была подключена первая бутылочка, я понял, что ни о каком выступлении даже мечтать нет смысла, но снова мне словно какой-то внутренний голос подсказал, что операция не нужна и что всё будет хорошо.

И вот тогда, при подключенной капельнице, я стал просить Учителя... Это снова была мольба о помощи, это было и что-то похожее на покаяние. Я искал все свои ошибки в жизни. Многие находил, просил за них прощения. Состояние во время Просьбы было необычным. Я сам чувствовал, что я весь в ней. Даже забыл о выступлении, а только видел, что снова могу подвести Систему, Дело Учителя. Ведь там, на семинаре, мое выступление ждали, оно было нужным. А я на пути к ножу хирурга...

Было такое состояние, что вроде даже Мысли устали, было полное расслабление (боль отходила быстро, возможно, подействовало лекарство, а впереди еще две бутылочки). Позднее оказалось, что обезболивающий препарат был во второй бутылочке.

Постепенно я стал оценивать ситуацию. Там врачи готовятся к операции, а я лежу, и мне уже просто хорошо. Нажал на те места, которые отзывались ранее сильной болью. Ничего нет... Стал мять их сильнее, ничего нет... Медсестра поставила вторую бутылочку, а я позвал заведующего отделением. Когда он пришел, я спросил его, что со мной хотят делать и... слегка улыбнулся (я-то знал, что всё уже хорошо). Врач сказал, что сейчас подойдет специалист, который будет делать операцию...

Какую, где, зачем? — спросил я. — Я же уже не болен, уже не болен! — И предложил меня посмотреть еще раз.

Умелая пальпация врача, быстрый взгляд на меня, прямо в глаза и:

Ничего не понимаю! Ничего не понимаю! — сказал он и быстро вышел.

Вскоре пришли еще двое и снова: «Ничего не понимаю...». В больнице я пролежал пока всего 3 часа. Третью бутылочку мне всё же поставили, а я попросил, чтобы меня завтра вечером, то есть 13 ноября, отпустили... на выходные домой. Реакция была ожидаемой:

Вы что? Мы на выходные кое-кого отпускаем из выздоравливающих, а вы прибыли в таком состоянии, подготовлена операция... Нет, подождем до утра и тогда поговорим.

На этом разговоры со мной закончились. А вечером я для пробы без разрешения поужинал со всеми, а утром — позавтракал. Надо было видеть лечащего врача, ведь мне было запрещено есть что-либо, а тут... Закончилось всё тем, что я пообедал и вечером 13 ноября поехал домой, а утром 14-го был в зале и сообщил, что готов к выступлению. Надо было видеть удивление многих, так как и 12, и 13 ноября меня в зале не было и многие уже знали, что мне предстоит операция...

Как прошло выступление, писать не буду. Всё было хорошо, а главное — разговор об Учителе Иванове состоялся и был хорошо принят. В этот же день, до начала выступлений, была пресс-конференция, на которой я кратко рассказал, что было за эти 3 дня. Был я на конференции и 15 ноября, в воскресенье, а вечером снова уже сам приехал в больницу на обследование.

Врачи так и не нашли ничего из того, что было три дня назад, а что было — они хорошо знали с самого начала. Возможно, кое-кто из них прочитает об этом случае и еще раз вспомнит, как всё это было. Пролежал я в больнице еще 5 дней, и вот уже прошел год, и всё осталось только в памяти. На этот раз исцеление пришло как бы незаметно, но и на этот раз моя Просьба была услышана! Как я люблю говорить: «Было так, как должно было быть!»