Загляни в себя. Ни воды, ни луны

Если ваши глаза открыты, и вы видите все, что расположено вдали, ваш ум может отвлечься на другие объекты.

Я не понимаю такую установку, потому что смотрю по сторонам, и мой ум не отвлекается. Ум смущается, потому что вы знаете что-то о медитации. Если вы постигли медитацию, тогда ваш ум становится зеркалом, которое отражает, но не смущается.

Если ваши глаза закрыты, вы впадаете в состояние забвения и тьмы, ваш утрачивает ясность.

Что же в этом плохого? Вы погружаетесь во тьму: очень красивую бархатистую тьму. Вас охватывает самозабвение, а это сильное переживание.

Когда ваши глаза полуоткрыты, ваши мысли не пускаются в бега, ум и тело представляют собой единую истинную природу.

Если вы четко исследуете себя, тогда горести рождения и смерти неведомы вам. Это называется осознанием поля Будды там, где вы есть. Таков смысл великой способности и великого действия.

Дайкаку абсолютно правильно рассуждает, но он склонен практиковать традиционную медитацию. Иногда, в определенные ситуации, старые методы работают, но мне нужен более научный метод, который работает всегда. Не должно быть вопроса о каких-то случайностях. Например, у вас умирает жена...

У одного человека умер отец. В его дом пришли все престарелые соседи. «Не беспокойся, - сказали они. - Мы здесь. Если тебе нужен совет, считай всех нас своими отцами. Ни о чем не волнуйся, все это ник чему».

Потом у него умерла мать, и снова повторилась прежняя ситуация. Все престарелые соседки пришли в его дом и сказали: «Не плачь. Мы твои матери. Ты всегда можешь положиться на нас».

Затем у него умерла жена, но никто не пришел в его дом. Он сидел перед домом, плакал и причитал.

«Что у тебя стряслось?» - поинтересовался прохожий.

«Дело в том, что никто не идет ко мне, никто не просит меня перестать плакать, никто не предлагает себя в качестве жены. А я все жду! Когда у меня умер отец, я не звал отцов. Когда у меня умерла мать, я не звал матерей. Но сейчас у меня умерла жена, но ни одна женщина не пришла ко мне из сострадания, чтобы успокоить меня и предложить свои услуги в качестве жены».

«Что же ты станешь делать?» - спросил прохожий.

«Я стану саньясином, - в досаде махнул рукой горемыка. - Мирская жизнь никчемна. Весь мир иллюзорен, здесь все люди лишь чешут языками».

Многие люди становятся саньясинами потому, что им больше нечем заняться, ведь у них нет работы и образования. Я встречал многих саньясинов, которые с радостью отказались бы от своего монашества, но они боялись что после такого шага не найдут еду, одежду и кров. Эти же люди, которые сейчас низко кланяются им, потом не дадут им средства к жизни. Они потребуют у бывших монахов диплом, рекомендательные письма.

Но для саньясы никто не просит дипломы и рекомендательные письма. В прошлом большинство монахов всех религий составляли бродяги. Они не могли найти свое место в жизни, не могли ничего добиться, поэтому считали саньясу самым простым средством достижения почестей.

Я хочу изменить определение саньясы. Я хочу, чтобы мои саньясины жили в мире, но не были его частью. Я хочу, чтобы мои саньясины жили в мире, но не позволяли миру проникать в них.

Это очень просто. Необходима лишь правильная медитация и правильная внутренняя основа, и тогда мир не сможет смущать вас. Ни у кого нет времени смущать вас. Все люди поглощены своими делами, тревогами и заботами. И если вы можете быть безмолвным в мире, тогда у вашего безмолвия есть ценность, подлинность. В Гималаях безмолвие принадлежит не вам, а самим горам. Стоит вам возвратиться в мир, и вы сразу же смутитесь.

Один человек тридцать лет медитировал в Гималаях, и он начал считать себя Буддой. Однажды в Аллахабаде устроили большой праздник Кумбха Мела. Возможно, это самое большое собрание индуистов на земле. Поэтому какие-то люди попросили великого святого: «Вы просидели в гималайских пещерах тридцать лет, и вам пора спуститься. Лучше всего сделать это на праздник, потому что на Кумбха Мелу соберутся миллионы людей. Они порадуются при виде вашего покоя и безмолвия».

Ему понравилось приглашение, и он спустился. Но в толпе никто не знал его. Стоило ему войти в толпу, и какой-то человек наступил ему на ногу. Созерцатель закричал, схватил невежу за горло и воскликнул: «Я убью тебя!» А потом он опомнился. «Боже мой! - ужаснулся он. - Чего я достиг за эти тридцать лет, сидя в Гималаях? Куда подевалось мое безмолвие? Какой-то прохожий просто наступил мне на ногу, но отнял у меня тридцать лет владения полем Будды».

Настоящее безмолвие, настоящее поле Будды нужно найти в мире, здесь и сейчас. В ином случае оно может оказаться ложным. Скорее всего, ваше поле Будды не будет настоящим. Оно не выдержит испытание огнем. А мир это суровое испытание. Если вы сможете стать безмолвным здесь .. А я не вижу никаких преград. Мы можем стать безмолвными здесь в любой день, и постепенно безмолвие укоренится в вашем естестве, в ваших обыденных делах.

Ваше поле Будды должно быть не особенным, каким-то необыкновенным явлением, а просто чистой невинностью, отражающей красоту всей вселенной.

Исса написал хайку:

У белой росы узнайте путь в чистую землю.

О чем он говорит? Вы видели росу на листьях лотоса? Лотос самый большой цветок на свете, и его большие листья плавают на воде. Ночью роса собирается на этих листьях, а утром мало-помалу падает в реку. Капли безмолвно сливаются с озером, без всякой суеты.

Исса говорит: «У белой росы узнайте путь в чистую землю». Произнося фразу «чистая земля», он подразумевает страну Будды, сознание Будды.

Еще один мастер по имени Масуши написал такие строки:

Под высоко воздетым мечом находится ад, вгоняющий тебя в дрожь.

Но ступай вперед, и ты обретешь страну блаженства.

Существует опасность на границе между умом и не-умом. Вы рискуете, отправляясь на незнакомую территорию, но там, где вы пребываете сейчас, царит ад. Вы не узнаете ад, потому что родились в аду, и все остальные люди живут в нем. Разумеется, все люди полагают, что жизнь бывает только такой.

Но погрузитесь немного глубже, и вы окажетесь в совсем другой стране, в которой вы впервые познаете радость, блаженство, экстаз. Стоит сравнить то, как вы вели себя до сих пор, и то, что скрыто в вас!

Вы искали камни, а в вас лежали бриллианты. Мы боролись за камни, но носили в себе залежи алмазов.

Маниша задала мне вопрос:

Милый Мастер, какое место занимает в жизни твоих саньясинов структурированная техника медитации, когда мы живем рядом с тобой и когда мы далеко от тебя?

Достаточно ли медитировать в твоем присутствии, слушать видеозапись, а потом носить созерцательность остальное время суток, или же следует выделять дополнительное время для выполнения задзен или випассаны?

Маниша, это кому как удобно. Если вам кажется, что достаточно быть созерцательным во всех своих делах, тогда можно ограничиться короткой медитацией. Но если вы полагаете, что ощущаете такую же радость и безмолвие, когда выполняете какую-то свою работу медитативно, как и во время формальной медитации, тогда вам не нужна медитация.

В конечном итоге потребность в медитации должны отпасть. Я говорю для новичков, для вашего удобства. Но в конечном итоге вся ваша жизнь должны стать не чем иным, как медитация. Все, что вы делаете, должно становиться медитацией. И не должно быть отдельной, специально выстроенной техники медитации. Медитация для новичков. И я не считаю всех своих саньясинов новичками. Вам давно пора повзрослеть.

А теперь послушайте анекдоты.

Джованни неожиданно возвращается домой рано утром и видит, что его жена София лежит в постели с плотником Луиджи.

София кричит, Луиджи орет. Джованни бросается к шкафу и достает из ящика пистолет, злобно поглядывая на жену. Потом он приставляет ствол пистолета к своему виску.

«Не надо, Джованни!» - умоляет его жена.

Джованни ухмыляется и отвечает: «Не жалей меня, дурочка. Потом я и тебя застрелю».