Тело йоги. Истоки современой постуральной практики

Свами Шивананда из Ришикеша 

Пратинидхи Раджа из Аундха

Свами Йогананда, ранний постер лекций в США

Отметим также, что это тайное оттачивание боевого мастерства под маской йогасан – просто медвежье по сравнению с разработанной в девятнадцатом веке бразильской капоэйрой как укорененной боевой техникой под видом танца (see Chvaicer, 2002).

Эта реконструкция духа и практики боевых саньясинов привело к устойчивой ассоциации хатха-йоги с культурой боевых упражнений в образе бойца аскета.

Но как образ йога, так и ориентация самих телесных практик претерпевают кардинальные религиозные и идеологические изменения в процессе постоянного диалога с всемирным движением физической культуры.

Хатха-йога и подвиги силы

Нарратив дегенерации в физкультурном движении был множественным, неоднозначным и зависел от текущих потребностей. Аналогичная ситуация имела место в хатха-йоге.

В то время как для таких ученых как Васу (S.C.Vasu) хатха-йоги служили образцами вырождения, то вовсе не является чем то необычным описание их мастерства в дискурсе физической культуры, как движущей силы и самой основы созидающих силу режимов. Эта противоречивая роль хатха-практики как главного подозреваемого в совершении преступления расовой дегенерации, и одновременно агента реабилитации, отражает напряженность в сердце современной (modern) хатха-йоги, поскольку «йог» может функционировать и как всеми поносимый, и как воплощение идеала мировой силы.

Было обычным делом в Индии, особенно в Бенгалии, встретить физических культуристов, демонстрирующих «исключительные физические подвиги», которым, как они клялись, они научились, практикуя хатха-йогу. White (1996) замечает, что на протяжении всей истории йогические практики всегда ассоциировались с нечеловеческой силой. Но новоявленные индийские йоги объединяют в себе мифы средневековых сиддхов с силой современного человека.

Васант Г. Реле, в «научной» брошюре о хатхе-йоге «Таинство Кундалини», повествует о юношах того времени, которые «демонстрируют отчаянный подвиг, позволив груженой повозке переехать через грудь, не причинив вреда», благодаря своему знанию йоги. (Rele, 1927, 8).

Он посвящает большую часть своего введения грозному Дешбандху, который перед медицинской аудиторией в Бомбее порвал железные цепи, стягивающие его тело», благодаря своему знанию «науки йоги и пранаямы». ¹⁷ Преимущество йогический науки в том, говорит он, что она увеличивает силу и физическую выносливость, как «полностью доказано индийской армией в последней войне» (xxii).

Здесь мы не можем пройти мимо грандиозного шоумена и идола физической культуры профессора Рамамурти, ослепившего аудитории Индии и Европы своей «феноменальной силой и выносливостью», приобретенной «путем практики пранаямы и асан». (Muzumdar, 1949, 10) Во время своего выступления в Лондоне профессор порвал своей шеей большую железную цепь, позволил пройти по своему телу трехтонному слону, проехать автомобилю, а также повозке, в которой сидело шестьдесят человек (Nadkarn, 1927, 107).

Профессор Рамамурти со слоном на  груди (Nadkarni 1927)

Его яркий пример вдохновит многих заняться обучением силовой йоге, в том числе хорошо известного гуру Госвами, создателя «мускульных асан» (S. S. Goswami 1959).

Асаны и пранаяму Рамамурти подкрепил широким эклектическим набором международных гимнастических техник, переработкой различных «культурных традиций» (Ramamurthy, 1923, 37).

После того, как он лично (так он утверждал) перепробовал все системы мировой физической культуры, Рамамурти пришел к выводу, что «индийская система физической культуры» является наиболее эффективной в деле устойчивого здоровья и развития мускулов.

Несмотря на его страстный отказ от «западных идей»,  более чем очевидно, что его «индийская система» сама насквозь пропитана идеалами британской физической культуры, такими как спортивное мастерство, «рыцарство», «галантность» и мужественность упражнений» (Ramamurthy, 1923). Действительно, его описания «обучения в древних ашрамах» с акцентами на физической и боевой подготовке, вызывают яркие картинки милитаризованного, мускулистого, христианского обучения в государственных школах Англии девятнадцатого века.

Памятник Коди Рамамурти Найду (1882 - 1942), известному как Профессор Рамамурти, в его родном районе Шрикакулам.

Поездка Рамамурти в Англию в 1911 году, по словам его младшего современника, имело целью «доказать высшую ценность индийского метода упражнений, и одновременно изучить английский метод, так как удачное их сочетание смогут значительно усовершенствовать факультет физического воспитания в целом» (Nadkarni, 1927).

Эта восприимчивость к иностранным (в частности британским) влияниям, в сочетании с агрессивным утверждением превосходства индийских методов, является общим тропом физической культуры и современной хатха-йоги. Рамамурти обходит это очевидное противоречие, радикально расширяя дефиницию «индийской системы», включая в нее «все различные системы физической культуры, практикуемые за пределами Индии», в том числе гантели, грудной эспандер, хоккей, крикет, теннис, бильярд, бокс. На самом деле, настаивал он, эти системы «берут свое начало в Индии» (Ramamurthy, 1923).

Этот вид переприсвоения того, что по праву принадлежит Индии, является также отличительной чертой новой хатха-йоги. В этом отношении Рамамурти — важный предшественник пионеров хатхи, как мы увидим в главе 6, в особенности «йогов бодибилдинга» — К. В. Айера, Йогачарья Сундарама и Рамеша Балсекара.

Стремление Рамамурти поставить печать индийской культуры на явно европейских системах — один из аспектов более обширных, непрекращающихся попыток педагогов физического воспитания определить элементы национальной физической культуры Индии.

Например, в послании Президента, адресованном конференции по физической культуре в Махараштре 1927 года, Сардар Абасахеб Музумдар призывает слушателей «повернуться к физической практике колыбели индуизма», которую он представляет как «счастливую комбинацию религии и физической культуры» (Mujumdar, 1927, 188).

Индийская физическая культура, говорит он, комплексная и интегрированная система здоровья и фитнеса, способна преодолеть вред, вызванный зависимостью от зарубежных систем физических упражнений. Хотя речь Музумдара — пример осуждения «чисто западных практик как симптома денационализации» (Gharote and Gharote, 1999, 107), сходным призывам к самодостаточности почти всегда сопутствует признание, что необходимо смешивать индийские и западные системы физической культуры для возможного обогащения программы Индии. И действительно, обзор популярного журнала Махараштра «Вьяям, Бодибилдер» ясно показывает, что на практике националистические устремления вполне совместимы с адаптацией западной техники. Эти синтетические техники националистического по своей сути силового тренинга даже получили самостоятельное название «йога — изм» » (Katdare, 1927b, 89)

Другие ранние синтезы

Первые десятилетия двадцатого века были периодом интенсивного эклектичного экспериментирования в рамках националистической физической культуры, с многообразными техниками и системами, заимствованными, адаптированными и натурализованными в соответствии с индийскими нуждами. Современная практика асан вышла из этого тигля, как суть воображаемой индуистской физической подготовки. Автор по физическому воспитанию П. К. Гхош отмечает, что в первое десятилетие века ставилось множество экспериментов по комбинированию иностранных и укорененных методов практики (Ghose 1925,25).