Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях

Вот почему вы боитесь расстаться со своим неведением. Вы продолжаете отстаивать его, потому что это ваша защита. Неведение — не простая штука. Хотя лекарство от него существует, но положение осложняется тысячью и одним обстоятельством. Вы хотите оставаться в неведении, вы упорствуете. Вы хотите остаться в неведении, потому что в прошлом из-за неведения внутри вас возник целый вулкан, вулкан нереализованных желаний, вулкан незавершенного опыта. Вулкан остался, погребенный, но живой, ждущий того момента, когда он сможет извергнуться и разорвать вас на тысячи и миллионы кусочков.

Вам страшно. Вы боитесь войти внутрь, вам хочется убежать. Всем хочется убежать, никому не хочется идти внутрь, потому что, когда вы думаете о том, чтобы войти внутрь, вам представляется множество вещей, таящихся внутри. Вы сами их подавили, никто другой, и поэтому вы прекрасно знаете, что там таится злость, там таится ненависть, там таится страх, жадность, ревность… Все нереализованное бурлит и бродит в глубине, в любой момент может случиться взрыв. Лучше убежать, чем идти внутрь. Лучше куда-нибудь убежать, как вы убегали множество раз.

Люди стараются занять себя чем-нибудь. Если им нечего делать, они все равно найдут себе занятие, то или другое. Они могут заново перечитать газету. При первом прочтении в ней ничего не было, кроме чепухи, так зачем ее перечитывать? Просто от нечего делать — вам надо себя занять, потому что, когда вы ничего не делаете, внезапно энергия начинает собираться внутри вас. Только когда ей есть за что зацепиться, она остается снаружи.

Когда вы сидите неподвижно, находясь в одиночестве, вы чувствуете беспокойство. Вам надо пойти в клуб, в театр или просто прогуляться до рынка — найти себе занятие. Можно просто пройтись, заглядывая в магазины, в витрины магазинов, или поболтать с людьми о всякой ерунде — вам ни к чему эти разговоры, и им ни к чему выслушивать вас, но люди говорят без умолку — надо хоть к чему-нибудь прицепиться…

Люди постоянно заняты, ничего не совершая. Они говорят, что им нужен отдых, но в действительности отдых никому не нужен, потому что, если вы на самом деле отдыхаете, это значит, что вы автоматически начинаете медитировать, начинаете погружаться внутрь себя. Вы начинаете приближаться к своему сокровенному центру, и страх охватывает вас. Вам страшно. Так что лучше убежать на рынок, в клуб, стать членом Ротари Клуба, Клуба Львов — существуют тысячи глупых возможностей занять свое время.

Займитесь чем-нибудь. А если вам нечего делать, если вступить в Ротари Клуб непросто, если у вас не хватает денег, чтобы пойти в ресторан, тогда можно пойти в церковь, в мечеть, в храм. Вход туда бесплатен, там вы можете напевать: «Харе Кришна, Харе Рама» — и будете заняты. Или вы можете слушать глупого священника, который повторяет одно и то же в сотый раз. По крайней мере, вы будете заняты. Продолжаете занимать себя. Продолжаете действовать в окружающем мире, цепляясь к чему-нибудь внешнему, потому что, как только вы перестанете цепляться, энергия начнет собираться внутри вас.

Когда люди приходят ко мне и спрашивают: «Как медитировать?» — я говорю им: «Не надо спрашивать, как медитировать, надо узнать, как оставаться не занятым. Медитация возникает спонтанно. Просто поймите, как оставаться не занятым, вот и все. Весь фокус медитации в том, чтобы не занимать себя. Когда вы ничего не будете делать, медитация расцветет сама собой».

Когда вы ничего не делаете, энергия устремляется к центру, энергия собирается в центре. Когда вы начинаете что-то делать, энергия вытекает наружу. Любое дело — способ вывести энергию наружу. Бездействие — способ собрать энергию внутри. Любое занятие — это бегство. Вы можете читать Библию, и это станет занятием. Нет никакой разницы между религиозными занятиями и мирскими занятиями: любое дело остается делом, оно помогают вам зацепиться за что-нибудь внешнее. Оно служит оправданием для того, чтобы оставаться снаружи.

Человек слеп и не знает самого себя, и он хочет оставаться слепым и не знать самого себя, потому что погрузиться в самого себя — значит оказаться посреди хаоса. Это так, вы создали хаос внутри себя. Вам надо встретиться с ним лицом к лицу и пройти через него. Для этого нужно мужество — мужество быть самим собой, мужество погрузиться внутрь себя. Большего мужества быть не может — мужества открыться медитации.

Но люди, которые заняты внешними делами, мирскими или не-мирскими, все равно, это одно и то же, думают — и распространяют об этом слухи, у них есть для этого свои философы, — они говорят, что если вы интроверт, то у вас проблемы со здоровьем, что-то с вами не так. Таких людей большинство. Если вы медитируете, если вы сидите неподвижно, они начинают подшучивать над вами: «Чем вы заняты? Созерцаете свой пупок? Что вы делаете? Открываете „третий глаз“? Что с вами? Вы нездоровы?.. Что там можно найти внутри? Там ничего нет».

Для большинства людей внутреннего мира не существует, есть только внешний мир. На самом деле все наоборот. Существует только внутренний мир, а внешний мир — это всего лишь сон. Но интровертов считают больными, медитирующих считают больными. На Западе считают, что Восток немного не в себе. Зачем сидеть в одиночестве и всматриваться в самого себя? Что вы там рассчитываете отыскать? Там ничего нет.

Дэвид Юм, один из величайших английских философов, попытался однажды… он изучал Упанишады, а там все время говорится: иди внутрь себя, иди внутрь себя, иди внутрь себя — это единственный призыв этой книги. И он решил попробовать. Однажды он закрыл глаза — а он был абсолютно светским человеком, исключительно логичным, эмпириком, совсем не медитативным — он закрыл глаза и сказал: «Какая скука! Вглядываться в самого себя ужасно скучно. Появляются мысли, иногда эмоции, они проплывают в уме непрерывной чередой, а ты наблюдаешь их — к чему это все? Это бесполезно. Никакой пользы».

Так считают многие. Точка зрения Юма — это точка зрения большинства: «Что там можно рассмотреть внутри? Там темно, лишь проплывают разные мысли. Что с этим делать? К чему это может привести?» Если бы Юм подождал немного дольше — а для таких людей это невообразимо сложно, — если бы ему хватило терпения, постепенно его мысли разбежались бы, эмоции покинули бы его. Но если бы до этого дошло, он бы сказал: «Так еще хуже, теперь я в пустоте. Тогда хотя бы были мысли, было чем заняться, наблюдать их, думать о них. А теперь даже мыслей нет, одна пустота… Что делать с пустотой? Все это абсолютно бесполезно».

Но если бы он подождал еще немного, рассеялась бы и темнота. Это похоже на то, когда вы входите в дом с залитой солнцем улицы: все кажется темным, потому что вашим глазам надо привыкнуть к темноте. Они еще не забыли яркое солнце снаружи. Ваш дом кажется темным по сравнению с солнечным светом. Вы ничего не видите, словно наступила ночь. Но если вы подождете, сядете в кресло, отдохнете, через какое-то время глаза приспособятся. И вот уже не так темно, стало немного светлее… А если вы посидите часок-другой, вам станет видно все, темнота отступит.

Если бы Юм немного подождал, темнота также отступила бы. Поскольку в продолжение многих жизней вы жили снаружи на жарком солнце, ваши глаза привыкли к этому и потеряли способность приспосабливаться. Им надо слегка перестроиться. Если вы входите в темный дом, нужно какое-то время, надо подождать, необходимо терпение. Не спешите.

Узнать самого себя в спешке невозможно. Это глубокое, очень глубокое ожидание. Необходимо бесконечное терпение. Постепенно темнота отступит. Вы увидите свет ниоткуда. Там нет ни пламени, ни горящей лампы, ни солнца. Этот свет похож на утреннюю зарю: ночь ушла, но солнце еще не взошло… Или на вечернюю зарю: солнце зашло, но ночь еще не вступила в свои права. Вот почему индуисты называют время для молитвы сандхья. Сандхья означает сумеречный свет, свет без источника.

Когда вы погружаетесь внутрь себя, вы видите свет без источника. В этом свете вы впервые начинаете понимать себя, потому что вы и есть этот свет. Вы — этот сумеречный свет, сандхья, чистая прозрачность, восприятие, в котором исчезают наблюдатель и наблюдаемое, и остается один лишь свет.