Скрытая гармония. Беседы о Гераклите

Это есть непостижимое, непознаваемое.

Гераклит говорит:

Как ты можешь знать себя? Каждая религия настаивает: «Узнай себя!» Но возможно ли на самом деле узнать себя? Кто же будет познающим, а кто познаваемым? — ибо познание основывается именно на таком разделении. Я могу узнать вас, вы можете узнать меня, я могу стать объектом, вы можете стать познающим — но как возможно познать самого себя?. И если вы попробуете узнать, всё, что вы узнаете, не будет вами. Познающий всегда позади: под знанием всегда имеется в виду объект, под познающим всегда имеется в виду субъект.

Например, вы можете знать о теле. Вот почему все знающие говорили, что мы не тело, — потому что мы можем знать тело. Мы можем узнать ум. Поэтому, те, кто знает, говорили, что вы не ум, — вы можете увидеть ум как объект, вы же будете познающим. Вы отсупаете назад, продолжаете скрываться, — вы неуловимая трансценденция. Что бы вы ни узнали, вы тут же выходите за пределы этого. В тот момент, когда что-то стало известно вам, вы становитесь разделены с этим. Если вы говорите: «Я узнал себя», что вы имеете в виду? Кто узнал кого? Узнали вас или узнали вы?.. Если вы познающий, тогда вы по-прежнему остаётесь непознанным. Самопознание невозможно.

Но почему всегда говорилось: «Узнай себя»? Это говорилось для того, что лишь через усилия узнать себя вы можете коснуться измерения непознаваемого. Так настойчиво повторялось: «Узнай себя!» не для того, чтобы вы узнали себя, — не обманывайтесь этим. Никто никогда не был познан и никто никогда не узнает себя. И всем знающим известно одно — что великое, предельное, бесконечное непознаваемо.

Мастера настаивают: «Узнай себя!» Я тоже настаиваю на этом — только для того, чтобы привести вас к точке, где вы вдруг станете осознанны, которая станет для вас воротами к непознаваемому. Просто совершая усилия к самопознанию, вы придёте к познанию непознаваемого. И я не имею в виду, когда говорю, что вы придёте к знанию непознаваемого, что вы узнаете его. Нет! Вы войдёте в него… И это не может быть знанием, это прыжёк. Вы прыгаете в море, и вас больше нет. Не то чтобы вы узнали его — вы стали им. Да, в некотором тонком смысле вы всё же узнали., и всё-таки вы не знаете.

Вот почему Гераклит кажется парадоксальным, несколько ущербным или немного сумашедшим. Но такова природа вещей, такова глубина вещей и такой глубинный их смысл — ничего нельзя сделать. И раз так, то двигаясь к непознаваемому, не будучи подготовленным к встрече с ним, вы рискуете стать по-настоящему сумашедшим. Парадокс в том, что вы не можете найти ни начала, ни конца у этого. И глубина такова, что вы не можете найти никакого дна у этого. Это такая бесконечность, что чем больше вы погружаетесь в неё, тем больше вы теряетесь. Вы никогда не сможете обладать этим, вы можете лишь быть обладаемым.

Бог не может быть обладаемым, вы можете лишь позволить Ему обладать вами. Это всё, что можно сделать. Вот почему говорят о сдаче, об оставлении всех усилий… Вы позволяете Ему обладать вами, вы готовы принять это. И чтобы иметь такую готовность, вы должны быть готовы потерять свою рациональность, свой разум, потому что то, куда вы вступаете, это абсолютное безумие. Ничего нет явного, всё становиться смутным и неопределённым. Это кажется смутным и неопределённым, из-за того, что вы пытаетесь найти в этом какую-то ясность. Это невозможно. Жизнь вмещает в себя все парадоксы.

Вы можете путешествовать всеми возможными путями, но вам никогда не достичь цели. Почему? — потому что жизнь не имеет цели. Это просто празднование. У неё нет назначения, она не идёт никуда. Она просто наслаждается путешествием, но цели у этого путешествия нет. Это просто игра, развлечение — и не будте слишком серьёзны, иначе вы упустите. Будет искренни, но не серьёзны. Искренность — это нечто другое, это не то, что серьёзность. Если вы серьёзны вы думаете в терминах целей, целей и средств, путей и того, что должно быть достигнуто; вы амбициозны. Серьёзность — это амбициозность, и это ваша болезнь. Вы можете увести своё внимание из этого мира, но если ваши амбиции останутся, они распространяться на потусторонний. Серьёзность не религиозна. Серьёзный человек автоматически становиться философом: он начинает думать и размышлять. Серьёзность — от головы. Вот почему у серьёзного человека, мыслителя вытянутое лицо. Они даже не могут смеяться, они не могут улыбнуться, они не могут играть — потому что они всегда думают: «Чего я достигну этим?» Они превращают жизнь в средство, а жизнь сама по себе — цель.

Искренний человек совершенно другой. Искренность — от сердца. Она правдива, но не серьёзна. Искренний человек ищет, но это не есть стремление к цели. Он ищет так, как ребёнок ищет вещи: если он находит, тогда всё хорошо, — но даже если он не находит, всё равно всё хорошо. Ребёнок бежит за собакой — и по пути видит бабочку… и его цель меняется. Он уже спешит за бабочкой — но потом по пути встречает цветок, и бабочка уже забыта: его внимание полностью поглощено цветком. Нет мысли, нет разочарования. Ребёнок не серьёзен, он очень искренен. Что бы ни проникло в его ум, он полностью с этим — он искренен с этим. Вот он забыл и собаку, и бабочку, теперь цветок для него — всё. Если вы можете вручить своё тотальное внимание чему-то одному, это искренность. Если же вы направляете внимание на средства к достижению, это хитрость. Вы действительно хотите достичь своей цели, и это только средства. Вы эксплуатируете — эксплуатируете жизнь, путь для достижения цели. Для ребёнка путь — и есть цель. И так же для религиозного человека: путь — и есть цель.

Где бы я ни был, это и есть цель.

Кем бы я ни был, это и есть цель!

В этот самый момент вся моя жизнь сошлась на мне — и некуда больше идти. Вам остаётся только праздновать этот момент во всей полноте…

Вот что являет собой религиозное существо — необеспокоенное, не стремящееся никуда и не отправляющееся никуда — разве что на утреннюю прогулку. Это другое. Вы проходите один и тот же путь, когда идёте в свой офис, и когда вы выходите на прогулку — это один и тот же путь, всё то же: вы, ваши ноги, дорога… но когда вы выходите на утреннюю прогулку, это совершенно иное. Религиозный человек просто совершает утреннюю прогулку; нерелигиозный человек идёт тем же путём, но он торопиться в офис или за покупками — у него всегда есть цель. Мирской человек ориентирован на цели; что бы ни было целью, даже Бог, мирской человек ориентирован на то, чтобы достичь этого. Тот, кто не от мира, не идёт к целям. Он живёт здесь и сейчас, и всё сосредоточено для него здесь и сейчас. И это здесь и сейчас становиться бесконечностью. Вы идёте к этому всеми путями, но всё же это остаётся недостижимым. И в этом тоже есть красота. Если бы мы могли достичь, всё было бы утрачено. Если бы мы могли узнать себя, что тогда? Вы просто бы пресытились собой. Нет, эта пресыщенность, эта скука никогда не придёт — потому что это бесконечный, непрекращающийся процесс, от одной бесконечности к другой бесконечности.

Помните эти слова — не умом, но позвольте им проникнуть как можно глубже и осесть в вашем сердце.