Загадки Сфинкса

Правда такова, что в ближайшие годы, а может, десятилетия на профилактическую вакцину и исцеляющие препараты против СПИДа рассчитывать не приходится. Столь неутешительный вывод сделали ведущие вирусологи, иммунологи, онкологи и другие специалисты разных стран, досконально изучив к настоящему времени возбудитель СПИДа и особенности его тактики.

Надежды на быстрое создание действенных средств не оправдались, поскольку выяснилось, что вирус ВИЧ, как его назвали, куда коварнее и изощреннее, чем все до сих пор известные ретровирусы, к классу которых он относится. Особенность же ретровирусов в том, что их наследственная программа закодирована лишь в одном из двух взаимосвязанных компонентов наследственного вещества, а именно — в РНК, а не в ДНК, как у подавляющего большинства других организмов. Вирусная РНК проникает в здоровую клетку — жертву, где с помощью особого белка — фермента быстро меняет свое обличье: преобразуется в привычную клеткам ДНК. Такой «переодетый», замаскированный провирус (вирус-предшественник) уже легко внедряет собственную генетическую информацию в ДНК клетки, где она хранит свои гены. Теперь с каждым делением клетка дублирует не свой, а вирусный генетический код, дающий программу на выработку только тех белков, которые нужны вирусу. Провирусы могут быстро захватывать клетку за клеткой, поражая в конце концов весь организм, а могут накопиться и затаиться, что характерно как раз для ретровирусов. Где-то в здоровом как будто бы человеке годами хранится своеобразный банк враждебных спящих генов. Пробуждаются внезапно, в разные сроки после заражения, под влиянием неведомо каких причин. У одних вирусоносителей это может произойти весьма быстро — в недели и месяцы, у других симптомы заболевания не проявляются в течение 2–5 лет. В случае с Ольгой Гаевской так и получилось. Врачи считают, что заразилась она достаточно давно, поскольку проявившаяся болезнь приняла очень острый характер. Другое дело — несчастные маленькие дети, зараженные в утробе матери-наркоманки или по небрежности медицинского персонала. У них еще не развилась защитная система, не образуются так называемые антитела против вторгнувшегося чужеродного вещества, и они гораздо быстрее становятся жертвами воспаления легких, заражения крови и даже самых безобидных инфекций.

Знать причину пробуждения провируса жизненно важно, поскольку необходимо, как уже говорилось, найти способ обезвреживания его в период скрытой спячки, не допустить его активизации и захвата организма — проявления болезни, ведь тогда спасения нет.

К сожалению, точный ответ пока не получен. Но в ходе исследований стали выясняться весьма существенные отличия, характеризующие вирус ВИЧ как своего рода монстра среди всех известных его собратьев. Оказалось, что его способность к маскировке, видоизменениям и приспособлениям поистине уникальна и практически безгранична. Вирусы, взятые у больных, в изоляции вели себя странно: некоторые становились очень агрессивными, другие же сохраняли слабую активность, свойственную полученным из крови зараженных, но еще не заболевших людей. Другими словами, вирусы, захватившие клетку, внедрившие в нее обманом свою ДНК и ставшие провирусами, вовсе не гибнут, даже если эта ДНК чем-то повреждается (скажем, ультрафиолетом либо каким-то химическим препаратом). Они быстро видоизменяются, как правило, делаются агрессивными. Такая же сверхприспособляемость, изменчивость, способность к модификации характерна и для самого вируса ВИЧ до внедрения его в клетку, «на воле». Приспособляемость этого ультрамикроскопического «шарика с шипами» не имеет аналогов ни с чем до сих пор известным, в том числе с чемпионом — вирусом гриппа. А ведь считалось, что гриппозный возбудитель — самый переменчивый вид, почему и не удается предотвращать сезонные вспышки заболеваний. Каждый раз вирус гриппа появляется в новом обличье. В общем, пессимистичный прогноз ученых имеет серьезное обоснование. Мгновенная перемена облика — орудие внедрения в клетку, мгновенная изменяемость врага, внедрившегося в святая святых природы — наследственный аппарат, в хромосому клетки, обрекает пока на неудачу все попытки с ним совладать. Даже такое сильное средство, как АЗТ — азидотимидин, создатели которого синтезировали его как антираковый, за что были в 1988 году удостоены Нобелевской премии, быстро теряет эффективность при СПИДе. Вирус и к нему приспосабливается и продолжает свое черное дело.

Ныне испытывается новый синтетический препарат, названный СД-4. Это весьма изощренное соединение, идею которого подсказал выявленный механизм тактики и поведения вируса ВИЧ. Чтобы оценить оригинальность идеи, здраво судить о возможностях того или иного подготавливаемого средства, придется опять вернуться к современным достижениям иммунологии, хотя мы уделили им немало внимания в предыдущей главе.

Как помните, речь шла о том, что ученые приблизились к поистине великому прорыву в области иммунотерапии — к созданию препаратов, способных избирательно мобилизовать иммунную систему для борьбы с раковыми заболеваниями. Рак, подобно СПИДу, результат сложных нарушений иммунной системы, расстройства ее функций. В случае же СПИДа вирус непосредственно поражает важнейшее звено защиты и тем самым выводит из строя всю систему. Многие видные специалисты считают, что ключ к разгадке тайны СПИДа будет найден именно на иммунологическом антираковом направлении поиска.

«СПИД можно считать моделью для исследования иммунной системы, — утверждает доктор Энтони Фауци, координатор изучения СПИДа в Национальных институтах здоровья США. — Вирус разрушает одну из главных клеток системы. Природа поставила эксперимент. Она убрала главное звено, и все пошло вкривь и вкось».

Так что есть смысл хотя бы в общих чертах освежить наши представления об устройстве природных защитных сил.

Иммунология — одна из самых молодых наук, ей чуть больше ста лет. Immunitas в буквальном переводе с латыни — освобождение, избавление от чего-либо. Считают, что начало иммунологии как науки заложил великий русский ученый И. И. Мечников, который в 1883 году, воткнув шип розы в личинку морской звезды, обнаружил клетки, уничтожающие чужеродные микроорганизмы. Он назвал их фагоцитами — пожирателями (по-гречески «цито» — клетка, «фаг» — поглощающий). В то время сочли, что основная функция иммунной системы — защита от микробов, возбудителей инфекций. За сто лет, с углублением знаний, стало ясно, что противостояние инфекции — лишь часть в обширной и сложной деятельности природных средств защиты. Без иммунитета организованной жизни на планете попросту не существовало бы. Иммунная система охраняет организм от перерождения собственных клеток — от рака, от чужеродных белков, например; определяет успех или неудачу при переливании крови, приживление или отторжение пересаженных органов и тканей, контролирует развитие ребенка в утробе матери. Только благодаря постижению секретов иммунной системы переливание крови стало возможным вообще: выяснилась причина несовместимости, определены различия групп крови у разных людей, особенности резус-фактора. Даже небольшие нарушения в отлаженной системе — причина так распространенных ныне аллергий. В общем, теперь без иммунологических знаний не может обойтись ни один врач и никакая профилактика.

Как работают и как регулируются клетки, выяснил первым в 70-х годах иммунолог Сусуми Тонегава, работающий в Массачусетсском технологическом институте, за что и получил в 1987 году Нобелевскую премию. Затем открытия следовали друг за другом взрывообразно.

Грандиозная крепость, охраняющая нашу жизнь, чьи бастионы и часовые размещены по всему телу, а управление ими сравнивают по сложности с управлением системами мозга, окружена неприступными стенами — нашей кожей, выделяющей пот, глазами, постоянно увлажняемыми слезами, ртом, поставляющим слюну, носоглоткой с бактерицидной слизью, желудком, кислоты которого растворяют прорвавшихся с пищей врагов. Но микроорганизмы бывают слишком агрессивны, их тьма, а в первых «стенах» нередко появляется брешь, зачастую из-за нашей беспечности, неразумения и неосторожности. Тогда враг проникает в кровоток и ткани. Вот тут-то включается и начинает действовать иммунная система — удивительное, совершенное детище природы. Сколько в теле человека ее специализированных клеток-бойцов, прекрасно обученных миллионами лет эволюции, вряд ли кто когда-либо сосчитает. Известно лишь, что число это далеко превосходит астрономическое. Но важно, как говорят, не число, а уменье. В крови семья белых компонентов куда меньше, чем семья красных — эритроцитов, переносчиков кислорода, тромбоцитов — пластинок, обеспечивающих свертываемость крови. А в белой семье лейкоциты представляют большинство, их 70 %, лимфоцитов же всего 30 %. Их в тысячу раз меньше, чем эритроцитов, хотя и при таком раскладе насчитывается триллион — тысяча миллиардов, единица с двенадцатью нулями! Именно лимфоцит — клетка лимфы — главное действующее лицо в непрерывной беспощадной битве, победа в которой знаменует жизнь, а поражение гибель. Лимфоциты постоянно контролируют кровообращение и ткани—10–26 оборотов в сутки — и первыми встречают недруга — антиген. Тут же мгновенно они включаются в ожесточенную битву, причем с таким искусством и точностью, что болезни у человека все же, согласитесь, сравнительно редки и бывают как исключение, а отнюдь не как правило. Иммунологи уважительно именуют лимфоциты иммунощитами, подчеркивая значение этих, простеньких по устройству, но поразительных по мастерству клеток. В зависимости от места рождения они делятся на два типа: Т-лимфоциты, вырабатываемые вилочковой железой (тимусом), и производимые костным мозгом. Рождаясь, лимфоциты получают специализацию, «обучаются», и среди двух их типов выделяются группы Т-помощников, Т-эффекторов (от латинского effectus — исполнение, действие) и Т-супрессоров (от латинского supressia — давление), а также В-клеток — предшественников иммуноглобулинов разных классов, вырабатывающие антитела.