Свет Йоги

Это нужно понять. Слово жизнь не имеет значение в том случае, если вы продолжаете все отрезать. Все можно осудить. Каждый может осудить чревоугодие: «Какая чепуха! Просто пережевывать еду и проглатывать ее? Разве это может быть жизнью? Потом дыхание: вы просто вдыхаете воздух, потом выдыхаете его, вдыхаете, потом снова выдыхаете. Это скучно, разве не так? И для чего это нужно? Потом вы встаете рано утром, и идете спать вечером, идете на работу и в магазин, вас поджидают тысячи несчастий. В этой жизни? Заниматься любовью с женщиной? Два грязных тела? Вы целуете женщину. Но это ничто иное, как обмен слюнями и миллионами микробов. Подумайте о микробах. Это даже не гигиенично, определенно это не религиозно.

Итак, что же это за жизнь? Если вы возьмете и вырвете что-то из контекста с целым, все будет выглядеть по-глупому, бессмысленно. Именно так религиозные люди продолжали осуждать мир столетиями. Что бы вы им ни дали, они умудрятся все осудить. Они говорят: «Что такое тело? Просто большой мешок с мусором. Просто откройте мешок и посмотрите». Причем вы найдете, что они правы. Но вы задавали еще другой вопрос? Эти люди, должно быть, ждали чего-то, что они не нашли там? Может быть, они хотели найти там золото, внутри этого мешка, или бриллианты? Тогда не могло ли быть все лучше? Спросите другой вопрос. Чего вы ожидали? Вы не можете сделать это тело, которое у вас есть, лучше и красивее, для чего же вы продолжаете смотреть на всю ту грязь, которая есть внутри? Почему вы не смотрите на ту красивую работу, которая продолжается?

Все тело продолжает работать семьдесят лет, восемьдесят лет, или даже может проработать сто лет, причем так хорошо, эффективно, в такой тишине. Посмотрите на трепет энергии в теле, на пульсацию энергии. Но есть люди, которые могут всегда найти что-то плохое. Чем бы это ни было, они могут найти что-то плохое. Вы показываете им розу, они снимают её с куста и говорят: «Что это такое? Она умрет за несколько часов. Да, роза увянет, поэтому вся ее красота угаснет». Вы показываете им прекрасную радугу, а они говорят, что она иллюзорна: «Пойдите и посмотрите, вы не найдете там ничего. Лишь кажется, что она есть». Так они осуждают, те, кто отравляют всю жизнь. Они отравили все, а вы слишком много слушали их. Теперь вы находите, что стало практически невозможно, наслаждаться жизнью. Но вы никогда не задумывались над тем, что потеряли способность наслаждаться жизнью из-за таких религиозных проповедников. Они отравили ваше бытие. Даже когда вы целуете женщину, они продолжают внутри вас говорить вам: «Что ты делаешь? Что это такое за чепуха? В этом нет ничего хорошего!» Даже когда вы еди те, они говорят: «Что ты делаешь? В этом нет ничего хорошего!» Эти отравители сделали огромную работу.

И в этом одна из величайших трудностей: восхищаться трудно, а осуждать легко. Восхищаться очень трудно, потому что для этого вам нужно высказать что-то положительное. Лишь тогда вы можете приветствовать.

Гейне, один из величайших немецких поэтов, пишет в воспоминаниях: «Однажды я стоял рядом с великим философом Гегелем. Была красивая, прохладная ночь. Было так темно, так тихо. Все небо было прекрасно, и на нем сияли звезды». Естественно поэт начал восхищаться и сказал: «Какая красота, какая необычайная красота». И потом он добавил: «Я всегда думал, что человек, который смотрит только на землю и не смотрит на звезды, может стать атеистом. Но как может стать атеистом человек, который смотрит на звезды? Это невозможно!» Постепенно ему становилось неловко. Потому что Гегель не произнес ни единого слова. Он спросил у Гегеля, о чем вы думаете, сэр?» И Гегель ответил: «Я не могу увидеть никакой красоты, ничего необычного. Неужели вы говорите об этих звездах?» Проказа...

Осуждать так легко. Именно поэтому те, кто осуждают, так жестикулируют. Эти люди не говорят ничего хорошего о жизни, потому что им очень трудно сказать что-нибудь положительное. Слишком много слов. Те, кто осуждают, очень выразительны. Они отрицали и осуждали. Они создали в вас определенное умонастроение, которое продолжает работать внутри и продолжает отравлять вашу жизнь. Теперь вы спрашиваете меня: «Но что такое тогда жизнь? Заниматься сексом, зарабатывать деньги, исполнять мирские желания, и все прочее?» И что плохого в мирских желаниях? На самом деле все желания мирские. Вы когда-нибудь сталкивались хоть с одним желанием, которое бы не было мирским? Почему вы хотите Бога? Вы когда-нибудь задумывались над этим? Если вы задумаетесь, вы обнаружите, что за этим скрыт весь мир. Для чего вы хотите рай? Вы найдете вес мир, спрятанным в этом раю. Те, кто знает, говорят, что мир — это желание. Они не делят на мирские желания и не на мирские. Будда никогда не говорил такого слова: мирские желания. Желание, есть желание, как таковое. Желание к самадхи, желание к просветлению - также мирское желание. Желать — это значит, быть в миру. Не желать — это значит, быть вне мира.

Поэтому не осуждайте мирское желание, попытайтесь понять это. Потому что все желания — это мирские желания. В этом заключен страх: если вы будете осуждать мирские желания, вы начнете создавать новые желания, которые назовете не мирскими, принадлежащими другом миру. Вы начнете говорить: «Я не обычный человек. Я не гоняюсь за деньгами. Что это такое, в конце концов? Вы умираете и не можете забрать деньги с собой. Я ищу какое-то вечное богатство». Так, как можно к вам относиться, как к не мирянам, или как к слишком мирским? Люди, которых удовлетворяет богатство этого мира, которое мгновенно и смерть может в любое мгновение забрать его, - они мирские. Вы начинаете искать какое-то вечное богатство, почему же вы считаете себя при этом не мирянами? Вы кажетесь еще более хитрыми и умными.

Люди занимаются любовью с себе подобными, они мирские. Чего же хотите вы? Посмотрите на Коран, на Библию, на индуистские писания, чего вы хотите в раю? Прекрасные пастушки, которые сделаны из золота, никогда не стареют, остаются всегда молодыми. Им всегда где-то около шестнадцати лет, даже не пятнадцать и семнадцать. Это какое-то чудо. Когда писания были написаны, им также было шестнадцать лет. Теперь эти писания стали древними, но этим девушкам все еще шестнадцать лет. Чего же вы хотите?