Свет Йоги

Теперь проводится множество экспериментов со звуком, с музыкой, с воспеванием. Это, очевидно, меняет химию. Растение растет быстрее, если оно окружено музыкой, определенной музыкой, естественно, классической или индийской, но не западной. Иначе рост останавливается, или растение просто сходит с ума. Вместе с тонкими вибрациями, которые полны ритма и гармонии, растение растет быстрее. Рост почти что удваивается, цветы становятся больше, становятся более яркими. Они живут дольше и больше пахнут. Это научная истина. Если на растение так сильно воздействует звук, гораздо большее воздействие будет оказываться на человека. И если вы можете создать внутренний звук, постоянную вибрацию, это изменит вашу психологию, химию вашего тела, и ум, и тело. Но это все равно, помощь извне. Это все равно, усилие. Вы что-то делаете. И благодаря тому, что вы делаете, вы создаете состояние, которое нужно поддерживать. Оно не естественно спонтанное. Если вы не будете поддерживать его несколько дней, оно исчезнет. Поэтому это также не истинный рост.

Однажды ко мне пришел один суфий. Тридцать лет он практиковал суфийские мантры, и делал это действительно искренне. Он был полон вибраций. Он был очень живым, счастливым, он был в экстазе почти весь день, опьянен, будто бы в самадхи. Его привели его ученики. Он оставался со мной три дня. Я сказал ему: «Сделай одну вещь. Тридцать лет ты повторял какую-то мантру. Теперь остановись на три дня». Он спросил: «Почему?». Я сказал: «Для того чтобы узнать, случилось ли это с тобой уже, или еще нет. Если ты будешь продолжать повторять, ты так никогда не узнаешь об этом. Ты можешь вызывать это опьянение простым повторением мантры. Перестань повторять три дня и потом увидишь». Он немного испугался, но понял в чем смысл.

Потому что до тех пор, пока что-то не станет таким естественным, что вам не нужно будет делать этого, вы еще не достигли.

Всего лишь за три дня все исчезло! Усилия тридцати лет. И после третьего дня этот человек начал плакать и сказал: «Что ты наделал? Ты разрушил всю мою садхану!» Я сказал: «Я ничего не разрушил. Ты можешь начать заново. Но теперь помни о том, что даже если ты будешь повторять тридцать жизней, ты не достигнешь. Путь не такой. Через тридцать лет, ты не можешь позволить себе даже трехдневного отдыха? Это кажется рабством, и это еще не стало спонтанным. Это еще не стало твоей частью. Ты еще не вырос. Эти три дня открыли тебе, что все тридцать лет ты прикладывал усилия в неправильном направлении. Теперь все зависит от тебя. Если ты хочешь продолжать, продолжай. Но помни, теперь не забывай о том, что в любой день ты можешь лишиться всего этого. Это просто сон, который ты поддерживаешь благодаря постоянному воспеванию. Это определенные вибрации, которые ты удерживаешь, но они не вырастают внутри. Они культивируются, создаются, но они еще не стали твоей природой».

Третий путь — это путь аскез. Благодаря изменению образа жизни, не стремясь к комфорту, к удобствам, к еде, сну, сексу, отбрасывая все то, к чему естественно стремится ум, нужно делать как раз противоположное. Это немного выше, чем повторение мантр. Если ум говорит, чтобы вы шли спать, человек аскезы говорит: «Нет, я не пойду спать. Я не собираюсь быть твоим рабом. Когда мне захочется спать, я пойду, и не раньше. Ум говорит: «Ты чувствуешь голод, иди и проси еду». Но человек аскезы говорит: «Нет!» Человек аскезы постоянно говорит уму нет. Вот что означает аскеза, говорить «нет» уму. Естественно, если вы постоянно будете говорить, нет уму, обусловленность расслабляется. И тогда ум больше не может владеть вами. Тогда вы немного чувствуете расслабленность. Но это нужно все время повторять. Даже если вы будете слушать ум один день, снова вся сила ума будет завладевать вами. Поэтому все лишь одно мгновение отклонения, и все потеряно.

Человек аскезы поступает лучше. Он делает что-то более постоянное, нежели человек воспевания мантр. Потому что когда вы воспеваете, ваш жизненный образ не меняется. Внутри вы чувствуете, что вам хорошо. Вы чувствуете определенное благополучие. Именно поэтому трансцендентальная медитация Махариши Махеш Йоги нашла такой отклик на западе. Потому что он не просит, чтобы вы изменили образ жизни. Он говорит: «Кем бы вы ни были, что бы с вами ни случилось, это хорошо». Он не хочет, чтобы вы вели дисциплинированную жизнь, он говорит, чтобы вы просто повторяли мантру, двадцать минут утром и двадцать минут вечером, и это приведет к нужным результатам. Естественно вы будете благодаря этому лучше спать, у вас будет лучший аппетит. Вы будете более спокойными и тихими. Вы лучше будете справляться со своим гневом. Вы должны продолжать воспевать ежедневно. И это будет давать вам ощущение определенного энергетического омовения ежедневно, вы почувствуете звуковые волны. Это даст вам небольшое очищение, но это не поможет вам вырасти. Аскезы помогают больше, потому что ваша жизнь начинает меняться.

Если вы решите не делать что-то определенное, ум будет настаивать, чтобы вы делали это. Если вы будете продолжать отрицать ум, весь жизненный уклад изменится. Но это также навязано извне. Люди, которые слишком сильно предаются аскезам, теряют величие, становятся немного уродливыми. Постоянная борьба и соревнование, постоянное подавление и самовнушение оставляют очень глубокий след в их бытии. У них могут быть более стабильные проблески, чем у людей, которые воспевают мантры, или у тех, кто привык к наркотикам. У них будут более стабильные проблески, чем у Тимоти Лири и Махеш Йоги, но, тем не менее, это не спонтанное цветение. Это все еще не дзен, не истинная йога, не тантра.

...Или самадхи.

Потом наступает четвертый способ, который Патанджали пытается объяснить вам. Через самьяму, через самадхи, все может быть достигнуто. Все, чему он учил до сих пор, достигается благодаря самьяме, самадхи, вы должны направить свое осознание на это. Человек, который использует наркотики, работает на уровне химии, человек, который следует аскезам, работает на уровне психологии. Человек, который воспевает мантры, работает над звуковой структурой своего бытия. Но все они ограничены. Они еще не соприкасаются с тотальностью человека. И все они вызовут однобокость. Одна часть вырастет слишком большой, а другая часть останется далеко позади, и человек становится уродливым.