Евангелие в памятниках иконографии

111 Саркофаг из катакомб Каллиста

Мозаика Аполлинария Нового копирует тип древнехристианской скульптуры: Христос в крестообразном нимбе; по сторонам два апостола, из которых один держит хлебы, другой рыбу; руки апостолов задрапированы; позади них еще два апостола. Христос возлагает правую руку на хлебы, левую на рыбу [1643]. Эта композиция повторена на таблетке кафедры Максимиана [1644], с характерным дополнением в духе византийской иконографии на другой таблетке, именно: за столом в виде сигмы сидят двое мужчин и одна женщина. На столе три хлеба, кусок рыбы и два сосуда. Сидящие держат в левых руках хлебы, а правые простирают вверх, где видны два апостола с сосудами, наполненными хлебом. Один из апостолов подает хлеб сидящей женщине; там же стоит другая женщина и протягивает руку за подаянием; изумленный ангел разводит руками [1645]. Специалисты неопределенно говорят о значении композиции, и некоторые, по-видимому, склонны видеть здесь часть изображения чуда в Кане [1646]; но раздаяние хлеба апостолами отрицает всякую возможность подобного толкования. Если обратиться за разъяснением сюжета к памятникам византийским, то будет ясно, что композиция эта составляет естественное продолжение предыдущей и что обе они вместе означают чудо умножения хлебов и насыщения народа. Искусство древнехристианского периода сосредоточивает всю силу экспрессии на существенном моменте чуда, т. е. на благословении Христом хлебов и рыб; искусство византийское, не покидая этого момента [1647], развивает с особенной подробностью последствия чуда, т. е. насыщение народа. Спаситель в спокойном положении; в обычном типе зрелого мужа, без атрибутов, стоит и раздает хлебы апостолам, а апостолы передают их народу, сидящему возле — в группах более или менее живописных. Эта вторая половина евангельского рассказа о чуде и выражена на второй таблетке равеннской кафедры. Превосходный образец полного византийского изображения чуда представляет миниатюра кодекса Григория Богослова № 510 (л. 165; см. рис. 112) [1648]: Спаситель в багряной тунике и иматии, со строгими и выразительными чертами лица, с длинными каштановыми волосами и небольшой раздвоенной бородой, стоит еп face и благословляет хлебы и рыбу в руках двух апостолов; руки апостолов по обычаю задрапированы, так как они держат предметы священные. Ясно, что здесь та же композиция, что и в древнехристианской скульптуре; но вот добавления к ней: направо и налево сидят две группы людей, рассаженных, по рассказу Евангелия, апостолами; над ними по шести коробов, наполненных хлебами: это остатки, собранные после насыщения народа; по этому признаку мы узнаем, что здесь изображено первое насыщение народа, ибо при втором число коробов было семь. В лицевых псалтырях лобковской [1649] и барбериновой (пс. XXXIII) Христос благословляет хлебы, которые держит в мантии апостол; тут же насыщенный народ сидит на земле; возле него двенадцать коробов с остатками; во второй из этих псалтырей — апостол раздает хлеб народу; некоторые из народа пьют воду из протекающей здесь реки. Лицевые Евангелия еще более расширяют композицию и дают отдельные изображения обоих чудес насыщения народа, хотя отличия последних и несущественны. В Евангелии Ne 74 (л. 29 об.): перед Христом на земле лежат пять хлебов и две рыбы; Он обращается с жестом к стоящим возле Него апостолам с Петром во главе; в стороне народ сидит на возвышении среди деревьев в живописных группах; апостолы раздают хлеб народу; дети, исключенные в евангельском рассказе из числа насыщаемых, не принимают участия в насыщении: они забавляются игрой и взбираются на деревья. Возле народа — двенадцать коробов остатков. В елисаветградскам Евангелии композиция сокращена: опущены детские забавы, уменьшено число коробов (десять). Сходны миниатюры: в том же Евангелии № 74, л. 76 об. (елисав., зач. 25–26 Мк.), 127 об. (елисав., зач. 42 Лк.) и 178 (насыщенный народ на берегу голубого озера, стилизованного в виде пятиугольника — елисав., зач. 18 Ин.); в гелатском Евангелии л. 50, 109, 175 и 237 [1650]; ъЕвангелии национальной библиотеки № 54 [1651] в Евангелии лаврентиевскам, л. 29,30,74; в Евангелии коптском, л. 41 (Христос сидит); в Евангелии публичной библиотеки Ne 105, л. 130 [1652]; Афоноиверского монастыря Ne 5, л. 63 об.; в Евангелии национальной библиотеки № 115, л. 70 об., в ипатъевских Евангелиях № 1,2-, в сборнике И А. Вахрамеева, л. 730; в сийском Евангелии·, апостолы держат хлебы голыми руками — признак забвения византийских преданий (л. 124); группы народа сидят вокруг позолоченных столов, на которых расставлены золотые сосуды (л. 300): церемониальность, не соответствующая историческому рассказу об обстановке события и объясняемая присущей миниатюристу тенденцией к идеализации картин, передаваемых в миниатюрах. Сходны с византийским типом стенописные изображения в Монреале [1653], афонских соборахДохиарскам (сев. сгор.), Иверскам (южн. стор.) и Филофеевстм (алтарь), в греческом подлиннике [1654] и в кодексе Эгберта [1655]. Второе чудо насыщения народа имеет те же основные формы, но: перед Христом согласно с текстом Евангелия семь хлебов и две рыбы; остаток хлеба — в семи коробах. Евангелие № 74, л. 32, 80; елисаветградское Евангелие, зач. 64 Мф., зач. 32 Мк.; гелатское Евангелие, л. 53 об., 113 [1656]; лаврентиевское Евангелие, л. 32; сийское Евангелие, л. 312=300; греческий подлинник [1657]; ахенский кодекс [1658].

Совокупность евангельских чудес не исчерпывается сполна чудесами, разобранными выше; но общий состав иконографических композиций их определяется на основании сказанного с достаточной полнотой. То же следует заметить и относительно некоторых других исторических событий Евангелия, не вошедших в наше обозрение. Их специальный разбор мог бы увеличить массу однообразного материала, но не увеличил бы числа оригинальных композиций и типов. Иконописный шаблон, как уже сказано выше, пустил глубокие корни в византийской иконографии: исцеление скорченной женщины построено по обычному шаблону исцелений (сир. Ев., Ев. нац. библ. № 74, л. 139 [1659]; елисав. Ев., зач. 71 Лк.; гелат., л. 189; давидгаредж. код., л. 4); также и исцеление хромых (сир. Ев;) [1660]; Ев. № 74, л. 114 об., 118; афонопантел. Ев. № 2, л. 90 об.), глухих и немых (Ев. № 74, л. 79, 83 и 133; елисав., зач. 31,40, 57 Л к.; лаврент. Ев., л. 24; гелат. Ев., л. 36,43,117 и 182 об.), страждущего водянкой (Ев. № 74, л. 190; лаврент. Ев., л. 138 об.; гелат., л. 191 об.; Ев. публ. библ. № 105, л. 144; давидгаредж. код., л. 5). Хананеянка (равен, моз. Апол. Нов.; код. Григ. Бог. № 510 [1661]; Ев. № 74, л. 31 об. и 79; елисав., зач. 30 Мк.; гелат., л. 112; лаврент., л. 77; код. Эгберта) [1662]припадает к ногам Христа, подобно кровоточивой, а само исцеление ее дочери ничем существенно не отличается от исцеления тещи Петровой или воскрешения дочери Иаира. Сходна с хананеянкой блудница, прощенная Христом (Григ. Бог. № 510; Ев. нац. библ. № 115, л. 400; код. Эгберта) [1663]. Сложные миниатюры исцеления многих больных (Ев. № 74, л. 8, 15, 31 об., 77 об. и 118; елисав., зач. 9, 26 и 62–63 Мф.; зач. 27 Мк.; зач. 24 Лк.; гелат. Ев., л. 32 об., 51 и 159; копт. Ев., л. 44) представляют механическую комбинацию отдельных исцелений. Проклятие смоковницы (Ев. № 74, л. 42,88 об.; елисав., зач. 84 Мф. и 50 Мк.; гелат., л. 65,123 об.; лаврент., л. 43 и 85; Ев. нац. библ. № 115, л. 93; Ев. нац. библ. № suppi. 27, л. 96; Ев. suppi, gr. 914, л. 63) следует также шаблону: Христос, идя с апостолами, обращается с жестом к стоящей перед ними смоковнице [1664]; а если на месте смоковницы поставить изображение человека, сидящего на дереве, то это будет беседа с Закхеем (Кембридж код. [1665]; Григория Богослова № 510, л. 87 об. [1666]; Ев. № 74, л. 149 об.; лаврент., л. 149; гелат., л. 202; афонопантел. Ев. № 2, л. 107; Ев. публ. библ. № 105, л. 164; Ев. нац. библ. № suppi. 27, л. 77 об.; барберинова псалт., пс. LXXXIV; код. ахенскии [1667]. Повторяющиеся множество раз в лицевых Евангелиях шествия Христа с учениками отличаются утомительным однообразием и не представляют ни иконографического, ни художественного интереса: мы видим здесь Спасителя в обычном типе и одеждах, идущего в сопровождении апостолов. К этой схеме присоединяется иногда намек на то или другое событие, случившееся во время этого шествия; таковы: шествие Христа с апостолами среди засеянных полей, причем апостолы срывают колосья; по поводу упрека фарисеев Христос обращается к последним с обличительной речью (Ев. № 74, л. 22 об.; елисав., зач. 44 Мф.; гелат., л. 41 об.); удаление Христа в пустынное место (Ев. № 74, л. 66 об.; елисав. зач. 6 Мк.; гелат., л. 95 = Христос молится в пустынном месте, воздевая руки); шествие в дом сотника (Ев. № 74, л. 120.; елисав., зач. 29 Лк); шествие «сквозь грады и веси» (Ев. № 74, л. 124 и 130; елисав., зач. 34 Л к.), шествие на другую сторону Тивериадского озера (Ев. № 74, л. 177 об.; елисав., зач. 17 Ин.), удаление от иудеев, намеревавшихся побить Его камнями (Ев. № 74, л. 185 об.; ср. л. 189; елисав., зач. 33 Ин; ср. зач. 38); шествие в дом Лазаря (Ев. № 74, л. 191; елисав., зач. 39 Ин.; лаврент., л. 192), в горницу сионскую (Ев. публ. библ. № 105), на гору Елеонскую (Ев. № 74, л. 95 об.; елисав., зач. 64 Мк.), на другую сторону Кедронского потока (№ 74, л. 198 об.; елисав., зач. 58 Ин.), шествие Христа с учениками в Еммаус (Ев. № 74, л. 162 об.; елисав., зач. 113 Лк.) и др.