Правила Святой Православной Церкви с толкованиями

О правилах святых отцев

Во 2 правиле трулльского собора упомянуто двенадцать отцев, правила коих обязательны для всей церкви, те именно двенадцать отцев, которые упомянуты выше в начале нашего обзора (стр. 8–9). Кроме этих двенадцати, имеет еще обязательную для всех силу послание константинопольского патриарха Тарасия о симонии.

Как толкователями основных юридических начал, выраженных в Св. Писании и Предании, были соборы, так и толкователями соборных определений были отдельные отцы. Соборные правила представляли общие определения, которые пастыри той или другой поместной церкви должны были применять в отдельных случаях и сообразно с данными обстоятельствами, по своему усмотрению и под личною своею ответственностью. Это применение на практике соборных определений со стороны отдельных пастырей часто делалось явно в их окружных посланиях к пастве своей, в канонических посланиях одного пастыря к другому, в их канонических ответах на поставленные им вопросы и т. д. Глубокие знания канонов отдельными пастырями снискало им всеобщее уважение в церкви, и из их посланий или других сочинений заимствованы соответствующие места, которые представляют собою возвышенные правила пастырского управления и как таковые были приняты и одобрены для всей церкви и вместе с правилами соборов вошли в состав общих церковных канонических сборников  [61]. Различие между правилами отцев и соборов вполне точно изображает один из наилучших канонистов нового времени следующим образом: «Различие это между правилами соборов и отцев заключается в том, что соборы простирали свою законодательную власть на высшие стороны в церкви, определяли порядок и законы самого управления ее, касались ее иерархии, произносили свой верховный суд на самые правительственные в ней лица; а отцы по частям излагали свои определения относительно разных частных предметов, более лиц управляемых в церкви, и суда, более духовного, нежели внешнего, официального; касались дел, более нравственных, нежели правительственных в церкви»  [62].

Правила отцев первоначально не были изданы в виде отдельных законодательных постановлений, но они представляли или извлечения из различных сочинений отцев, или же, главным образом, отправленные ими к отдельным лицам послания, которые, в виду их содержания, были названы «каноническими посланиями». С течением времени, смотря по содержанию, они были разделены на несколько правил, и в этом виде были внесены в общецерковный сборник. Первым был Иоанн Схоластик (в VI веке), который внес в свой сборник два послания Василия Великого Амфилохию; после него во всех общецерковных сборниках мы находим правила посланий. А именно, когда Григорий был епископом в Неокесарии, варварские народы напали на Понте и опустошали города. При этих варварских нападениях христиане держали себя недостойно своего имени, а многие из них содействовали варварам и сами впадали в тяжкие грехи. Как главный епископ Понта, Григорий издал указанное свое послание, разъясняя тяжесть учиненных грехов и налагая за них соответственные наказания.

Послание разделено на несколько правил; но правила эти в канонических сборниках мы находим в различном числе. В Афинской Синтагме их 11, в Книге правил и Пидалионе 12, а в Кормчей (28 гл.) 13. В Indreptarea нет ни одного. Самое послание собственно составляют первые десять правил по афинскому изданию Синтагмы, или первые 11 по Книге правил и Пидалиону, а последнее не есть составная часть самого послания, но позднейшая прибавка и есть дополнение из правила Василия великого относительно степеней покаяния. Поэтому, в переводе 11 правила после слов: «говорит» (φησί), мы ставили в скобках — кто говорит, именно Василий Великий в своем 75 правиле  [63]. А так как этого дополнения или 11 (al. 12) правила нет в Синопсисе, то этим объясняется, почему его нет и в Кормчей, которая составлена по Синопсису. Разница в числе первых правил зависит от того, что первое правило по нашему изданию разделено в этих сборниках на два, и вместо десяти явилось там одиннадцать. В Кормчей, как мы сказали, нет этого дополнения, а число 13 в ней объясняется тем, что 2 и 4 по нашему изданию правила разделены там каждое на два.

Петр, архиепископ александрийский († 311)  [64]. Славный своим образованием, Петр в 295 году принял место начальника александрийской школы, которой пять лет управлял, и в 300 году избран был в архиепископа александрийского. Только три года он управлял мирно своею церковью, а в 303 году, когда вышел указ Диоклетиана о гонении против христиан, начинаются уже несчастия для александрийского пастыря, которые оканчиваются мученическою его смертию. Во время гонения многие христиане отступили от веры и употребляли всякие средства, лишь бы только освободиться от мучений. Большинство все-таки опять возвращалось в церковь, принося раскаяние за свое отступничество. Петр обратил внимание на это обстоятельство; будучи же проникнут христианскою любовью и желая оказать помощь тем, которые по нужде отреклись от Христа и церкви, а теперь чрез покаяние снова вступали в церковь, он написал в 306 году слово о покаянии, где указывает способ как вступать в общение церковное тем, которые отступили от церкви.

Это слово Петра, разделенное на 14 правил, вошло в общецерковный сборник. В таком числе они находятся в Книге правил и Пидалионе. В Кормчей (27 гл.) их, как и в Синопсисе, 13, ибо 6 и 7 правила по нашему изданию составляют в ней одно (6) правило. В Indreptarea нет этих правил. Последнее (15) правело в нашем «Зборнике», равно и в трех упомянутых сборниках, о посте в среду и пятницу, взято из одного слова Петра на Пасху.

Афанасий великий († 373)  [65]. Глубоко изучивший истины христианской веры, Афанасий снискал вечную славу как защитник православия против арианства, за что справедливо назван «отцем православия» и «великим». Деятельность свою на пользу церкви он начал усиленно развивать с того времени, когда появилось арианство, и последовательно продолжал ее до конца своей жизни.

Многочисленные сочинения, которые оставил Афанасий, — апологетического, полемического, историко-догматического и нравственного содержания. Для церковного права имеют значение три, а именно: послание его Аммуну, XXXIX послание о праздниках и послание Руфиниану. Первое послание написано около 356 года в ответе монаху Аммуну, который обратился к Афанасию за руководством, как должно судить о непроизвольном ночном осквернении плоти. Второе написано в 367 году и трактует о канонических книгах Св. Писания. Это послание дошло до нас в неполном виде, без начала, для обозначения же этого мы поставили в начале послания несколько точек. Третье написано епископу Руфиниану около 370 года в ответ на его вопрос, каким способом должны быть принимаемы еретики, когда обращаются к церкви.

Порядок, в каком эти три послания приведены в Афинской Синтагме и в нашем «Зборнике», одинаков и в Кормчей и в Пидалионе. В Книге правил стоит прежде всего послание Аммуну, потом Руфиниану, затем — о праздниках. В Кормчей (29 гл.), после послания Руфиниану (там, как и в Синопсисе, этот епископ назван Руфиан), находится еще один отрывок под названием: «Того же от другого послания», и говорится о возвышенности девства  [66]; между тем это не новое какое-либо послание, но только извлечение из послания Аммуну. В Indreptarea этих Афанасиевых посланий нет.

Василий Великий († 379)  [67]. Из всех святых отцев и учителей церкви больше значения для церковного права и вообще для церковной дисциплины имеет Василий Великий. Научное свое образование он закончил в Афинах, где одновременно учился и Григорий Богослов, с которым в теснейшей дружбе находился Василий Великий. После того он путешествовал в Египте, Палестине и Месопотамии и во время этого путешествия познакомился со многими святыми людьми (Макарием, Пафнутием и др.), которые пробудили в нем глубокое уважение к монашеской жизни. Когда же он возвратился, то весь отдался уединенной жизни и поселился в одном совсем пустынном месте, где вместе с Григорием провел много времени. В 370 году был поставлен на кесарийскую кафедру. Ревность о славе Христовой, об утверждении православной веры в тогдашнее смутное время и о водворении порядка и нравственности в церкви до такой степени проявлялась у Василия, что он заслужил имя «великого», «славы и украшения церкви».