Слова I. С болью и любовью о современном человеке

— Геронда, помысл говорит мне, что диавол обладает огромной силой, особенно в наши дни.

— Диавол обладает не силой, а злобой и ненавистью. Всесильна любовь Божия. Сатана корчит из себя всесильного, но не справляется с этой ролью. Он кажется сильным, но на самом деле совершенно бессилен. Многие из его разрушительных планов разваливаются, еще не начав осуществляться. Неужели отец — очень хороший и добрый — позволил бы какой-то там шпане бить своих детей?

— А я, Геронда, боюсь тангалашек.

— Чего ты их боишься? У тангалашек нет никакой силы. Христос всесилен, а диавол — самое настоящее гнилье. Разве ты не носишь на себе крест? Диавольское оружие силы не имеет. Христос вооружил нас Своим Крестом. Враг обладает силой только тогда, когда мы сами складываем наше духовное оружие. Был случай, когда один православный священник показал колдуну маленький крестик и тем самым привел в трепет беса, которого этот колдун призвал своим чародейством.

— А почему он так боится Креста?

— Потому что, когда Христос приял оплевания, заушения и побои, тогда сокрушились царство и власть диавола. Каким же удивительным образом Христос одержал над ним победу! "Тростью сокрушилась держава диавола", — говорит один Святой. То есть власть диавола сокрушилась, когда Христу был нанесен последний удар тростью по голове. Стало быть, оборонительное духовное средство против диавола — терпение, а сильнейшее оружие против него — смирение. Сокрушение диавола есть самый целебный бальзам, излитый Христом во время Его Крестной Жертвы. После Распятия Христа диавол — словно змея, лишенная яда, словно пес с вырванными зубами. У диавола отнята его ядовитая сила, у псов, то есть бесов, вырваны зубы. Они сейчас обезоружены, а мы вооружены Крестом. Бесы не могут сделать созданию Божию ровным счетом ничего, если мы сами не дадим им на это права. Они только и могут что дебоширить — власти-то у них нет.

Однажды, живя в каливе Честного Креста, я совершил замечательное всенощное бдение! Ночью на чердаке собралось множество бесов. Сначала они со всей силы лупили по чему-то кувалдами, а потом стали шуметь, словно катали по чердаку здоровые чурбаны, кряжи деревьев. Я крестил потолок и пел: "Кресту́ Твоему́ покланя́емся Влады́ко..." [30]. Когда я заканчивал петь, они опять начинали катать чурбаны. "Сейчас, — сказал я им, — разделимся на два клироса. Вы на верхнем катайте чурбаны, а я здесь, на нижнем, буду петь". Когда я начинал петь, они останавливались. Я пел то "Кресту́ Твоему́...", то "Го́споди, ору́жие на диа́вола Кре́ст Твой да́л еси́ на́м..." [31]. В псалмопении я провел отраднейшую ночь. Как только я умолкал, они продолжали меня забавлять. И ведь какой у них обширный репертуар! Каждый раз придумывают что-то новенькое!..

— А когда Вы запели тропарь в первый раз, они что, не ушли?

— Нет. Только я заканчивал — как вступали они. Видно, надо было петь бдение на два клироса. Прекрасное было бдение. Я пел с чувством! Чудные были дни...

— Геронда, а как выглядит диавол?

— Знаешь, какой он "красавчик"? Ни в сказке сказать, ни пером описать! Если бы ты только его увидела!.. Как [премудро] любовь Божия не позволяет человеку видеть диавола! Увидев его, большинство умерло бы от страха. Подумай, если бы люди видели, как он действует, если бы увидели, до чего он "хорош" собой!.. Правда, некоторые устроили бы себе из этого приятное развлечение. Забыл, как оно называется-то?.. "Кино", что ли?.. Однако такие "кинопросмотры" дорого стоят, и даже несмотря на высокую цену, увидеть такое все равно непросто.

— А рога и хвост у дьявола есть?

— Есть, есть. И рога, и хвост, и все "причиндалы"!

— Геронда, бесы стали такими страшилами после своего падения, после того, как они превратились из ангелов в демонов?

— Конечно после. Они сейчас такие, словно их молнией ударило. Если молния попадает в дерево, то разве оно не становится в мгновение ока обгорелым бревном? Вот и они сейчас такие, словно в них попала молния. Было время, и я говорил тангалашке: "Приходи, чтобы я тебя видел и не попадался тебе в лапы! Сейчас я на тебя только смотрю, а уже видно, какой ты злющий! А попадись я тебе в лапы — у, представляю, что меня ждет тогда!"

Диавол глуп

— Геронда, знает ли тангалашка, что у нас в сердце?

— Еще чего! Не хватало еще, чтобы он ведал сердца людей. Сердца ведает только Бог. И только людям Божиим Он иногда для нашего блага открывает, что у нас на сердце. Тангалашка знает только лукавство и злобу, которые он сам насаждает в тех, кто ему служит. Наших добрых помыслов он не знает. Только из опыта он иногда догадывается о них, но и здесь в большинстве случаев дает маху! И если Бог не попустит диаволу что-то понять, то тангалашка постоянно во всем будет ошибаться. Ведь диавол — это такая темнотища! "Видимость — ноль"! Предположим, у меня есть какой-то добрый помысл. Диавол о нем не знает. Если у меня есть помысл злой, то Диавол знает его, потому что он сам мне его всевает. Если я сейчас хочу куда-то пойти и сделать доброе дело, например, спасти какого-то человека, то диавол не знает об этом. Однако, если сам диавол подскажет человеку: "Иди и спаси такого-то", то есть подбросит ему такой помысл, то он сам подстегнет его гордость и поэтому будет знать о том, что у этого человека на сердце.

Все это очень тонко. Помните случай с Аввой Макарием? [32] Однажды он встретил диавола, который возвращался из ближайшей пустыни. Он ходил туда искушать живших там монахов. Диавол сказал Авве Макарию: "Вся братия очень жестока со мной, кроме одного моего друга, который слушается меня и, когда видит меня, крутится, как веретено". — "Кто этот брат?" — спросил Авва Макарий. "Его имя Феопемпт", — ответил диавол. Преподобный пошел в пустыню и нашел этого брата. Очень тактично он привел его к откровению помыслов и духовно помог ему. Снова повстречавшись с диаволом, Авва Макарий спросил его о братьях, живущих в пустыне. "Все они очень жестоки со мной, — ответил ему диавол. — И что хуже всего, тот, кто прежде был моим другом, не знаю отчего, изменился и сейчас он самый жестокий из всех". Диавол не знал, что Авва Макарий ходил к брату и исправил его, потому что Преподобный действовал смиренно, от любви. Диавол не имел прав относительно доброго помысла Аввы. Но если бы Преподобный возгордился, то он бы отогнал от себя Благодать Божию и диавол получил бы эти права. Тогда он знал бы о намерении Преподобного, потому что в этом случае тангалашка сам подстегивал бы его гордость.

— А если человек где-то высказал свой добрый помысл, то может ли диавол его подслушать и потом искушать этого человека?

— Как же он подслушает, если в сказанном нет ничего от диавола? Однако, если человек высказал свой помысл с тем, чтобы погордиться, то диавол вмешается. То есть, если у человека есть предрасположенность к гордости и он гордо заявляет: "Я пойду и спасу того-то!", то диавол подключится к делу. В этом случае диавол будет знать о его намерении, тогда как если человек побуждаем любовью и действует смиренно, то диавол об этом не знает. Необходимо внимание. Это дело очень тонкое. Недаром Святые Отцы называют духовную жизнь "наукой из наук".

— Геронда, однако, бывает, что колдун предсказывает, к примеру, трем девушкам, что одна выйдет замуж, другая тоже, но будет несчастна, а третья останется незамужней, и это сбывается. Почему?

— У диавола есть опыт. Например, инженер, видя дом в аварийном состоянии, может сказать, сколько еще времени он простоит. Так и диавол видит, как человек живет, и из опыта заключает, чем он кончит.

У диавола нет остроты ума, он очень глуп. Он весь сплошная путаница, конца-края не сыщешь. И ведет себя то как умный, то как дурак. Его плутни — топорной работы. Так устроил Бог, чтобы мы могли его раскусить. Надо быть сильно помраченным гордостью, чтобы не раскусить диавола. Имея смирение, мы в состоянии распознать диавольские сети, потому что смирением человек просвещается и сродняется с Богом. Смирение — это то, что делает диавола калекой.