Миссионерские письма

Мир Вам и радость от Господа.

Письмо 277 тому же, о том же

Господь наш Иисус Христос не только Учитель цели земной жизни, но и Проводник человека на пути к ней. Он для того и вознесся на небеса, чтобы указать нам цель. Ибо, куда Он идет, там наша цель. Он назвал Себя Пастырем  [369]. Знают ли овцы цель, пока пастырь не укажет им? Не знают. Как только пастырь удаляется от них, они смущаются и разбегаются и становятся совсем бессловесными, а пока он с ними и пока они идут за ним, они кажутся словесными, то есть разумными, но не по своей собственной словесности, а по словесности пастыря.

В наше время многие живут как бессловесное стадо, смятенное и рассеявшееся, бросающееся из стороны в сторону, не зная, куда и как идти. Ибо потеряли из вида Вождя и Пастыря. Так блуждали язычники до пришествия Христа и с блеянием прилеплялись к земле и земному пастбищу. На юге Италии был город Сибарис, жители которого прославились своей любовью к роскошной, праздной и бесцельной жизни. Они погибли, погибли и для земной, и для небесной жизни, как все, не имеющие цели, как все, для кого земное царство становится единственным реальным царством. Погибли, как Содом и Гоморра, Капернаум, Тир и Сидон, погибли, как бессловесное стадо без пастыря.

Письмо 278 любителю роскоши, о преходящем

Тебе в голову пришла мысль, что “христианство обедняет мир”. Негодуешь на него и хочешь вернуть языческую роскошь. Не дай, Боже, чтобы твое желание исполнилось! Ибо внешняя роскошь, как правило, бывает равна внутренней нищете. А христианство пришло, чтобы исполнить человеческие души богатством непреходящим, обогатить их Богом. Когда человек повзрослеет, детские желания кажутся ему смешными. Так же как христианам смешна языческая роскошь. Персидские цари старались превзойти в роскоши всех: они покрывали стены своих дворцов золотом, серебром и слоновой костью, воду они пили только из одной реки — Хоаспес, вино из Дамаска, ели хлеб из фригийской пшеницы. Их трапеза каждый день украшалась блюдами со всех концов их царства. Сотни певцов услаждали их слух во время трапезы и перед сном. Себя они называли царями царей и господами народов. Князья Малайских островов назвали себя владыками ветров и моря от востока до запада! Великий Могол имел титул “Победитель вселенной”, а его воины именовались лучезарными и молниеносными.

Где они сейчас? Где их великолепие? Где их титулы? Прах, тлен и пепел. Так и твоя роскошь растает, богатство перейдет в другие руки, дни жизни пролетят, силы оставят, и твою могилу забросают землей. И не поможет тебе никакое имение, даже если бы имел ты всю землю и небо, ибо небо и земля прейдут  [370].

Но есть нечто, что останется, когда прейдут небо и земля: это праведные души, обогатившиеся при жизни истиной и добром. Не гонись за призрачными тенями, а держись вечной реальности, истины и добра, которые не преходят.

Письмо 279 учительнице Яне З., о молитве

Твой муж — атеист, а твоя жизнь — ад. Его безбожие порождает в нем все худшее, что может быть в человеке: злобу, гнев, жестокосердие, подлость. Мерзость и грех. Не человек, не животное, а подобие человека и подобие животного, управляемое таинственным духом зла. Он одержим идеями “культуры”, на которых был воспитан еще в школе, — культура вместо Бога!

Что же остается тебе, сестра? Молиться Единственному, Который может помочь тебе. Никто больше не поможет тебе, даже если ты соберешь консилиум из лучших европейских докторов, даже если позовешь на помощь парламент и академию наук, ни международное сообщество, ни армии всех стран — ничто не поможет тебе. Безумный останется безумным, маньяк — маньяком, а подобие — подобием. Только Создатель его может ему помочь, то есть Тот, Которому он, несчастный червь дождевой, объявил войну. Только Он может спасти его, если Ты умилостивишь Его своей молитвой и жертвой.

Однажды я спросил одну жительницу Белграда, Славу какого святого они празднуют.

— Святого Георгия Победоносца и апостола Луки, — ответила она.

— А почему у вас две Славы? — спросил я.

— Святой Георгий — Слава наших прадедов, а святой апостол Лука спас моего мужа от плена. В годы австрийской оккупации его арестовали и посадили в тюрьму, чтобы затем отправить в плен. Когда его увели, я, рыдая, упала на землю и три часа молилась святому апостолу Луке, потому что это случилось в день его памяти, и дала ему обет праздновать его Славу, так же как мы празднуем Славу святого Георгия. Молилась с надеждой, хотя надежды тогда ни у кого уже не было. И, пока я после слезной молитвы еще делала поклоны, мой муж вернулся домой.

Видишь, что жив Господь наш и помогает вопиющим к Нему? Молись и ты с верой и надеждой.

Письмо 280 русскому священнику Н. С., о беспокойстве за Церковь

Не нужно беспокоиться — нужно ревностно трудиться. Трудись и ревнуй об истине и святыне Божией и возложи свои заботы на Господа. Он требует от нас только того, что в нашей власти. Сказал Спаситель: кто из вас, заботясь, может прибавить себе росту хотя на один локоть?  [371] Так давайте с полным доверием к Спасителю исполнять возложенные на нас обязанности и не беспокоиться о том, что будет или что могло бы быть. Капля молитвы стоит дороже, чем море беспокойства. В особенности не следует отчаиваться из-за Церкви Божией. Если чему-то на свете обеспечена окончательная победа, то это победа Церкви Христовой: и врата ада не одолеют ее, — сказал Господь  [372].

Святитель Григорий Двоеслов, описывая состояние Церкви своего времени, сравнивает ее со старым, разбитым бурями кораблем, в который со всех сторон заливается вода, ибо доски его прогнили и расшатались от волн, бьющихся об него каждый день. Это были времена тяжких испытаний — голод, эпидемии, смятение, отчаяние, войны, которые привели в упадок земледелие, люди не хотели создавать семьи, потому что думали, что наступает конец мира. Вот в каком состоянии находилась Церковь двенадцать веков назад. Но конец мира не наступил, положение поправилось, Церковь утвердилась. Если бы кормчим Церкви был человек, она погибла бы от бурь, но Кормчий ее и тогда, и теперь — всемогущий Дух Божий.

Мир тебе и радость от Господа.

Письмо 281 богатому, который не умеет прощать

Один Ваш должник составил фальшивый вексель. Но покаялся, и Вы простили ему. Сейчас Вы снова пишете мне об этом. Для чего вспоминаете прощенный грех? Когда христианин прощает, он забывает о грехе ближнего и никому не рассказывает о нем. Вы же согрешаете вдвойне. Во-первых, хвалитесь тем, что простили. Во-вторых, рассказываете о грехе ближнего и навлекаете на него осуждение. Одно из величайших зол нашего времени — бесконечное, с утра до ночи, обсуждение чужих грехов. Даже покаяние грешников не может заградить уста многим любителям открывать чужие раны. И если бы грехи просто обсуждались, но они раздуваются и преувеличиваются до демонических размеров!

Когда император Константин Великий пришел на Никейский собор, некоторые члены собора передали ему письменные жалобы друг на друга. Император, собрав все жалобы, скомкал их и бросил в огонь со словами: “Да о распрях священников никто не узнает”. Если согрешит против тебя брат твой, — говорит Спаситель, — обличи его один на один  [373]. Если же сказал брату и брат покаялся и был прощен, как же после этого объявлять миру его грех? Так ты не обретешь брата, а потеряешь его.

Простить — значит не просто не мстить, а покрыть грех брата молчанием и забвением.