Мудрость прощения. Доверительные беседы

— Вот так. Лопон-ла. Прощение помогло ему в тюрьме. Благодаря прощению его горький опыт отношений с китайцами не стал горше. Умственно и эмоционально он страдал не слишком сильно. Он знал, что не сможет бежать. Но лучше принять действительность, чем быть сломленным ею.

Далай Лама убежден, что сила прощения помогла Лопон-ла пережить все эти годы тюрьмы без непоправимого ущерба для души. В одной из поездок в Европу, куда я сопровождал Далай Ламу, я познакомился с человеком, чья жизнь, как и жизнь Лопон-ла, изменилась к лучшему благодаря прощению.

Если верить путеводителю по Великобритании «Ло-нели Плэнет», гостиница «Европа» в Белфасте подверглась наибольшему количеству бомбардировок по сравнению с другими гостиницами Европы. 32 раза ее бомбили во время Противостояния — продолжавшейся три десятилетия братоубийственной войны между католиками и протестантами Северной Ирландии. В 1993 году в гостинице вставили небьющиеся стекла, да и бомбежки стали пореже.

После завтрака в изысканном ресторане «Европы», примыкающем к мраморному холлу, я прошел пешком несколько кварталов до великолепного Во-терфронт-холла. Новехонькое круглое здание из стекла и гранита поразительно напоминало межзвездный корабль «Энтерпрайз». Этот концертный зал обошелся в 52 миллиона долларов — символ надежды и возрождения беспокойного Белфаста. Благодаря ему Белфаст занял прочное место на культурной карте Европы, как Бильбао благодаря Гуггунгеймскому музею.

В Вотерфронт-холле я должен был встретиться с Далай Ламой. То был первый визит главы Тибета в страну, занимающую одно из первых мест по уровню насилия. Он прибыл для участия в межконфессиональной мирной конференции, организованной бенедиктинским монахом — отцом Лоуренсом Фриманом, и собирался посетить горячие точки Северной Ирландии.

Я нашел Далай Ламу в приемной возле лекционного зала. Он стоял рядом с отцом Лоуренсом и Симусом Маллоном, лидером Католической фракции Северной Ирландии. На шее у Маллона был повязан длинный белый шарф — знак дружбы, подаренный тибетцем. Ирландец был в очках, седовласый, шестидесяти с лишним лет, но выглядел моложе. Он играет важную роль в мирном процессе Ирландии, а потому давно забыл об отдыхе. Маллон поинтересовался, понравилась ли тибетскому гостю его страна.

— Очень красивая. И люди... — Далай Лама подыскивал слово. Тэндзин Гейче Тетхонг подсказал: «Сердечные». Тэндзин Гейче — невысокий, с запоминающейся внешностью — много лет состоит доверенным лицом верховного лидера Тибета. Он был монахом, но недавно снял с себя монашеские обеты.

— Да, люди очень сердечные. — Далай Лама наклонился к Маллону, заглянул в глаза. — Но стена между людьми, между католиками и протестантами... это плохо. Похоже на маленькую Берлинскую стену.

«Маленькая Берлинская стена» — пятиметровой высоты железобетонное сооружение, увенчанное двойным рядом колючей проволоки, — предназначена удерживать католиков и протестантов на расстоянии, не дающем им вцепиться друг другу в глотки. В стратегически важных местах установлены камеры наблюдения. Повсюду вдоль стены видны следы запустения: с обеих сторон пустыри, усыпанные щебнем, обрывками колючей проволоки и мусором. Эту стену, расположенную недалеко от центра Белфаста, называют «Мирной линией».

В квартале от нее — пони-клуб. Его стены еще стоят, но крыша обвалилась, выставив на обозрение перекрытия, обуглившиеся от огня зажигательных бомб. Такое впечатление, что бомбежки здесь не прекращались много лет. Это место — лакомый кусочек для фотожурналистов. Все фасады в ярких красочных рисунках и надписях времен Противостояния. По большей части — это боевые призывы противоборствующих сторон. Вот люди в масках, одетые как ниндзя, держат автоматы. Под гигантским портретом Бобби Сэндса  —  знаменитого  участника  голодовки  ИРА,  который  умер  в  1981  году,  протестуя против безжалостного обращения британцев с заключенными бойцами ИРА, — надпись:

«Наша месть — смех наших детей».

В первый же день своего пребывания в Белфасте Далай Лама пришел к этой стене на Ланарк-вэй, чтобы посадить дерево. Он вышел из автомобиля на протестантской стороне; здесь фонарные столбы и тротуары окрашены в синий, красный и белый — цвета британского государственного флага (всего месяц назад на дома католиков обрушились бомбы с таким же триколором). Толпа, в которой было множество детей в школьной форме, приветствовала Далай Ламу, размахивая тибетскими молитвенными флажками. Он протискивался сквозь толпу, перебрасываясь с людьми словами и обмениваясь рукопожатиями.

Наконец Далай Лама подошел к тяжелым железным воротам. Когда полиция — Королевские ольстерские полицейские — открыла их, с обеих сторон стены раздались громкие приветственные возгласы. Далай Лама медленно перешел Мирную линую и вышел на католическую Спрингфилд-роуд, где детей оказалось еще больше — они держали огромный плакат с приветствием. Обычно ворота открываются только раз в году, в июле, когда оранжисты проходят маршем на католическую сторону, — неприкрытая дерзость, которая подогревает и без того не утихающую напряженность в Белфасте.

Стоя на Мирной линии, Далай Лама сказал двум враждующим общинам, что лучший способ предотвратить конфликт — умерить эмоции.

— Когда человеческие эмоции выходят из-под контроля, — говорил он, — лучшая часть мозга, в которой формируются наши суждения, не может функционировать правильно. Конечно, определенные противоречия, определенные различия всегда будут сохраняться. Но мы должны использовать различия в позитивном смысле, черпать жизненную силу и энергию из различных взглядов. Попытайтесь минимизировать насилие, действуя не силой, а пониманием и уважением. Вступить в диалог, учитывая интересы других и не скрывая своих, — вот способ когда-нибудь разрешить проблему.

Тибет очень сильно пострадал из-за китайской оккупации, поэтому, когда Далай Лама говорит о тщетности насилия, он говорит об этом, памятуя собственный, глубоко прочувствованный опыт и свою боль.

— Когда люди христианской веры воюют друг с другом, что тут скажешь? — продолжал он, обводя взглядом лица католиков и протестантов, стоящих вокруг него. — Глупость какая-то. Моей голове тяжело уразуметь ваши разногласия. Если сравнить буддизм и христианство, надо думать, найдутся большие отличия. Но между протестантами и католиками? Ничего! Вы и я — у нас больше отличий, чем у вас между собой. Но я желаю вам никогда не терять надежды. Я ничего не могу сделать за вас. Окончательное решение в ваших руках — в руках людей Северной Ирландии.

Заканчивая свою речь, Далай Лама спросил собравшихся:

— Есть ли от этого польза? Гул одобрения был ему ответом. Тогда он сказал:

— Если полезно, пожалуйста, запомните. Если нет, то... — он засмеялся, — тогда вы забудете.

С одной стороны от Далай Ламы стоял министр -протестант, с другой — католический священник. Далай Лама притянул их обоих поближе и обнял. А потом, с ехидным блеском в глазах, дернул их за бороды. Восхищению толпы не было предела. Далай Лама определенно неравнодушен к бородам: не может устоять, чтобы не дернуть за них.

Белфастский «Телеграф» на редакционной полосе опубликовал рисунок: три головореза пристально наблюдают за улыбающимся Далай Ламой, высаживающим саженец на Мирной линии; Далай Лама озадаченно спрашивает: «Так вы буддисты-католики или буддисты - протестанты?»

На  следующий  день  главный  шериф  Белфаста  сопровождал  Далай Ламу  в  здание муниципалитета — цитадель протестантов, пользующуюся дурной славой и известную как Ольстер-холл. Далай Лама тяжело упал на стул, вытянул ноги. Поездка в Дерри утомила его. Он вылетал туда на частном самолете сразу после утреннего заседания в Вотерфронтхолле, чтобы поговорить о прощении с католиками и протестантами, жертвами террористических актов, унесших за последние 30 лет в общей сложности 3600 жизней.

До следующего выступления оставалось минут пятнадцать, и Далай Ламе представилась возможность обсудить поездку в Дерри с отцом Аоурейсом, с которым он почти не разлучался последние несколько дней — общность взглядов и взаимное уважение притягивали их друг к другу.