Творения

5. Дело Адамово нисколько не похоже на это, но во всем противоположно. Ибо обольщенный другим под предлогом бессмертия, он тотчас объемлется страхом и скрывается не так, как будто бы мог избегнуть Бога, но смущенный тем, что, преступив заповедь Его, он недостоин явиться пред Бога и беседовать с Ним. Страх же Божий есть начало премудрости (Прит. 1:7; 9:10), сознание преступления произвело раскаяние, а раскаивающимся Бог дарует Свое милосердие. Ибо (Адам) на деле показал свое раскаяние чрез препоясание, покрыв себя смоковничными листьями [82], хотя были многие другие листья, которые могли бы менее беспокоить его тело. Он однако сделал одеяние, соответственное с его непослушанием, пораженный страхом Божиим; и укрощая сильное стремление своей плоти — ибо он утратил естественное свойство и детское расположение и пришел в понимание худшего — надел узду воздержания на себя и на свою жену, боясь Бога, и ожидая Его пришествия, и как бы показывая нечто такое: поелику — говорил он — я чрез непослушание потерял одежду святыни, какую имел от Духа, то сознаю теперь, что я достоин такой одежды, которая не доставляет никакой приятности, но колет и уязвляет тело. И он всегда бы носил эту одежду, смиряя себя самого, если бы милосердый Господь не облек их одеждами кожаными вместо смоковничных листьев. И для того (Бог) спрашивает их, чтобы обвинение перешло на жену, и опять ее спрашивает, чтобы перевести вину на змея. Ибо она сказала, что случилось: Змей обольстил меня, и я вкусила (Быт. 3:13). А змея Он не спрашивал, ибо знал, что он виновник преступления, но сперва проклятие произнес на него, чтобы со второю укоризною обратиться к человеку. Ибо Бог возненавидел того, кто обольстил человека, а к обольщенному мало–помалу сжалился.

6. Поэтому же Он изгнал его из рая и удалил от древа жизни, не завидуя ему в древе жизни, как осмеливаются некоторые говорить, но милосердуя о нем, чтобы он не оставался навсегда грешником, и чтобы грех его не был бессмертен и зло — бесконечно и неисцельно. Но Он задержал грех, полагая смерть и прекращая грех и делая ему конец чрез разрушение плоти, которая должна быть в земле, дабы человек, некогда переставая жить для греха и умирая ему, начал жить для Бога.

7. Для сей цели Он положил вражду между змеем и женою и ее семенем, которую они сохраняют между собою: один будет уязвляем в пяту, но сам может наступать на главу врага, а другой уязвляет, убивает и препятствует хождению человека, пока не придет Семя предопределенное попрать главу его, которое и родилось от Марии; о нем говорит пророк: ты будешь наступать на аспида и василиска и будешь попирать льва и дракона (Пс. 90:13), показывая, что грех, который восстал и распространился против человека и сделал его подвластным смерти, лишится своей силы вместе с царствовавшею смертию, и что Им попран будет в последние времена нападающий на человеческий род лев [83] , т. е. антихрист, и что Он свяжет дракона, древнего змея (Откр. 20:2) и подчинит его власти человека, некогда побежденного, для сокрушения всей его силы. Адам был побежден и лишился всякой жизни; посему с побеждением в свою очередь врага Адам возвратил жизнь; последний же враг упразднится смерть (1 Кор. 25:26), прежде властвовавшая над человеком. Посему с освобождением человека и сбудется написанное: поглощена смерть победою. Смерть, где твоя победа? смерть, где твое жало (1 Кор. 15:54–55)? А это не могло бы быть сказано справедливо, если бы не был освобожден человек, над которым прежде возобладала смерть. Ибо его спасение есть разрушение смерти. Когда же Господь оживотворяет человека, т. е. Адама, то и смерть разрушена.

8. Итак, ложно говорят все, которые отрицают спасение его (Адама), сами себя устраняя навсегда от жизни, потому что не веруют, что погибшая овца обретена. Если она не обретена, то весь род человеческий пребывает еще в состоянии погибели. Поэтому тот лжец, кто первый ввел эту мысль или скорее — это невежество и слепоту, — Татиан [84], сделавшийся смесью всех еретиков, как я показал, а это он сам от себя измыслил, чтобы, вводя нечто новое против других и говоря вздор, приобрести себе слушателей, лишенных веры, желая почитаться учителем и пытаясь иногда пользоваться словами, постоянно употребляемыми Павлом: в Адаме мы все умираем (1 Кор. 15:14), но опуская из виду, что когда умножился грех, стала преизобиловать благодать (Рим. 5:20). Когда это ясно показано, то должны покраснеть последователи его, которые спорят об Адаме, как будто они много выиграют от того, если Адам не спасется, тогда как они ничего чрез это не достигнут, так же, как и змей ничего не приобрел склонив человека (ко греху), кроме того, что это показало в нем преступника, пользующегося человеком, как начатком и предметом своего богоотступничества, но он не знал Бога. Так и отрицающие Адама ничего не приобретают кроме того, что себя делают еретиками и отступниками от истины и показывают себя защитниками змея и смерти.

Гл XXIV. Общий взгляд на учения еретиков; их противоположность с согласным и постоянным учением Церкви

1. Итак, теперь выставлены все те, которые вносят нечестивые мнения о Творце и Создателя нашем, сотворившем и сей мир, выше которого нет другого Бога, и опровергнуты их доказательства, содержания ложное учение о существе Господа нашего и о домостроительстве, которое Он совершил ради своего человека. С другой стороны я показал, что проповедь Церкви повсюду постоянна и пребывает неизменно и имеет свидетельство от пророков и апостолов и всех учеников в начальные времена и в средние и последние [85] и во всем устроении Божием и Его твердом действовании относительно спасения человека, которое содержится в нашей вере: ее–то приняв от Церкви мы соблюдаем, и она всегда чрез Духа Божия, как драгоценное сокровище в прекрасном сосуде, сохраняет свою свежесть и делает свежим самый сосуд, в котором содержится. Ибо этот дар Божий вверен церкви, как дыхание (жизни) дано первозданному человеку, для того, чтобы все члены принимающие его оживотворялись; и в этом содержится общение со Христом, т. е. Дух Святый, залог нетления, утверждение нашей веры и лестница для восхождения к Богу. Ибо в церкви — говорится — Бог положил апостолов, пророков, учителей (1 Кор. 12:28) и все прочие (средства) действования Духа, коего не причастны все те, которые не согласуются с Церковью, но сами себя лишают жизни худым учением и самым худшим образом действия. Ибо где церковь, там и Дух Божий; и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть истина. Посему кто не причастен Его, не питаются для жизни от сосцев матери, ни пользуются чистейшим источником исходящим от тела Христова, но выкапывают себе сокрушенные колодцы (Иер. 2:13) из земных рвов и пьют гнилую воду из грязи, удаляясь веры Церкви, чтобы не обратиться, и отвергая Духа, чтобы не вразумиться.

2. Отчуждившись же от истины, они естественно увлекаются всяким заблуждением, волнуемые им, по временам думая различно об одних и тех же предметах и никогда не имея твердого знания, желая быть более софистами слов, чем учениками истины. Ибо они не основаны на одном камне, но на песке, содержащем в себе множество камней. Поэтому они и измышляют многих богов и всегда имеют предлог искать (истину), так как они слепотствуют, — но никогда не могут найти ее. Они хулят Творца, т. е. Того, Кто по истине есть Бог, который и дает силу найти (истину), — думая, что они нашли выше Бога другого Бога или другую Плирому (полноту) или другое домостроительство. Посему и свет, происходящий от Бога, не светит им, потому что они унизили и презрели Бога, весьма мало ценя Его, так как Он по своей любви и неизмеримой благости пришел в познание человекам — в познание впрочем не по величию и не по сущности, ибо никто Его не измерил и не осязал, но в том отношении, чтобы мы знали, что Он, сотворивший, и создавший, и вдунувший дыхание жизни, и питающий нас посредством творения, утверждая все Словом Своим и связуя Премудростию Своею, — Он есть Один только истинный Бог; а бредят несуществующим Богом выше Его, чтобы казаться, будто они нашли великого Бога, Которого никто не может признать имеющим общение с человеческим родом или управляющим земными делами; таким образом, значит, они нашли Бога Эпикурова, который не делает ничего ни себе, ни другим, т. е. ни о чем не промышляет.