Сумма теологии. Том III

Возражение 3. Далее, похоже, что слово «образ» преимущественно используют применительно к фигуре вещи. Но фигура относится к телу. Следовательно, образ Божий скорее следует усматривать в теле человека, а не в его уме.

Возражение 4. Кроме того, согласно Августину, в нас наличествует три рода зрения, [а именно] «телесное», «духовное», или воображение, и «разумное» [383]. Поэтому, если в принадлежащем уму разумном зрении в нас присутствует троица, благодаря которой мы созданы по образу Божию, то в таком случае в [других родах] зрения также должны присутствовать свои троицы.

Этому противоречит сказанное апостолом: «[Вы научились…] обновиться духом ума вашего и облечься в нового человека» ( Еф. . :23, 24). Этими словами он дает нам понять, что наше обновление, состоящее в облачении в нового человека, относится к уму Затем, он говорит: «Облекшись в нового» человека, «который обновляется в познании» Бога «по образу Создавшего его» ( Кол. . :10), тем самым давая понять, что обновление, состоящее в облачении в нового человека, относится к образу Божию. Следовательно, бытие по образу Божию принадлежит только уму

Отвечаю: в то время как во всех тварях наличествует некоторое подобие Божие, только в разумных тварях, как было показано выше (1,2), мы обнаруживаем подобие «образа», тогда как в остальных тварях мы обнаруживаем подобие «отпечатка». Далее, ум или разум – это то, посредством чего разумная тварь превосходит любую другую, поскольку этот образ Божий обнаруживается в разумной твари исключительно в уме, тогда как в других частях, которыми наделена разумная тварь и в отношении которых можно говорить о ее сходстве с другими тварями, мы обнаруживаем подобие «отпечатка». Причину этого нетрудно понять, если рассмотреть, каким образом что-либо может быть представлено посредством «отпечатка» и посредством «образа». «Образ», как уже было сказано, представляет нечто через видовое подобие, в то время как «отпечаток» представляет нечто через следствие, в котором причина выражается так, что при этом видовое подобие не достигается. Ведь «отпечатками» мы называем и оставляемые животными следы, и пепелище – след пожара, и опустошенные земли – следы вражеского войска.

Затем, мы можем рассматривать это различие между разумными и прочими тварями и в смысле представления подобия божественной природы, и в смысле представления в них несотворенной Троицы. Итак, в смысле уподобления божественной природе разумные твари, похоже, определенным образом достигают представления видового подобия, поскольку они подражают Богу не только своими бытием и жизнью, но также и своею разумностью, о чем уже было сказано (2), в то время как другие твари не мыслят, хотя и в них мы можем усмотреть некоторый отпечаток сотворившего их Ума, если примем во внимание их устроение. И подобным же образом: как в несотворенной Троице, как было показано (28,4), мы различаем происхождение Слова от Говорившего и Любви от Них обоих, точно так же мы можем сказать, что в разумных тварях, в которых мы видим происхождение слова в уме и происхождение любви в воле, наличествует образ несотворенной Троицы посредством некоторого видового подобия. Что же касается остальных тварей, то мы не находим в них начала слова, а также слова и любви, но мы находим в них некоторый отпечаток наличия этого в произведшей их Причине. В самом деле, тот факт, что тварь обладает определенной и завершенной природой, доказывает, что она происходит от начала; ее вид указывает на слово создателя подобно тому, как облик дома указывает на идею архитектора; ее порядок указывает на любовь создателя, направляющую следствие к его благой цели подобно тому, как назначение дома указывает на волю архитектора. Таким образом, мы обнаруживаем в человеке подобие с Богом [двояко]: в его уме – посредством «образа», а в других его частях – посредством «отпечатка».

Ответ на возражение 1. Человек назван образом Божиим не в том смысле, что он является сущностным образом, но в том, что образ Божий отпечатлен в его уме; это подобно тому, как о монете говорят как об образе царя постольку, поскольку на ней [отпечатлен] образ царя. Поэтому нет никакой необходимости в том, чтобы усматривать образ Божий во всех частях человека.

Ответ на возражение 2. Как говорит Августин, некоторые полагали, что в человеке образ Божий присутствует не согласно индивидам, а согласно соответствию. Они утверждали, что «в мужчине представлено Лицо Отца, рожденные от человека обозначают Лицо Сына, а женщина, являясь третьим лицом, подобна Святому Духу, поскольку она произошла из мужчины так, что не может быть названа его сыном или дочерью» [384]. Но это нелепо [и вот почему]: во-первых, потому, что из этого следует, что Святой Дух – это начало Сына, поскольку женщина – это начало порождения человека; во-вторых, потому, что в таком случае в одном человеке присутствовал бы образ только одного Лица; в-третьих, потому, что в таком случае Священное Писание не должно было упоминать об образе Божием в человеке вплоть до рождения его потомства. Поэтому должно уразуметь, что когда в Писании после слов: «По образу Божию сотворил его» читаем: «Мужчину и женщину сотворил их», то этим обозначено не проникновение образа Божия сквозь различение полов, а принадлежность образа Божия обоим полам, поскольку он присутствует в уме, в котором нет никакого полового различения. На это [прямо] указывает апостол, когда после слов: «…по образу Создавшего его» ( Кол. . :10) прибавляет: «Нетуже мужского пола, ни женского» [385].

Ответ на возражение 3. Хотя и не следует искать образ Божий в телесной фигуре человека, тем не менее Августин замечает, что «поскольку среди всех земных животных один лишь человек обладает телом, которое не склонено к земной поверхности, а приспособлено к тому, чтобы он мог вглядываться в небо, то по этой причине мы можем по справедливости говорить, что оно скорее создано по образу и подобию Божию, нежели тела остальных животных» [386]. Однако это не должно понимать так, что будто бы образ Божий присутствует в теле человека, но так, что в фигуре человеческого тела отпечатлен образ Божий в душе.

Ответ на возражение 4. Как говорит Августин, мы можем усматривать троицу и в телесном зрении, и в зрении воображения [387].

В самом деле, в телесном зрении наличествуют, во-первых, вид внешнего тела; во-вторых, акт видения, который осуществляется благодаря воздействию на глаз некоторого подобия упомянутого вида; в-третьих, интенция воли, которая использует зрение для видения и успокаивается на увиденном. Подобным же образом и в зрении воображения мы обнаруживаем, во-первых, хранящийся в памяти вид; во-вторых, само видение, которое обусловливается силой проницательности души, то есть оформляемой видом способностью воображения; в-третьих, мы обнаруживаем объединяющую то и другое интенцию воли.

Однако каждая из этих троиц не несет в себе божественный образ. В самом деле, вид внешнего тела не относится к сущности души, а вид, хранящийся в памяти, хотя и относится к душе, тем не менее является для нее только чем-то приобретенным, и потому в обоих случаях в виде не представлена [идея] сопри-родности и совечности Божественных Лиц. Кроме того, телесное зрение осуществляется не только благодаря виду внешнего тела, но также и благодаря чувству видящего; и подобным же образом зрение воображения [осуществляется] не только благодаря хранящемуся в памяти виду, но также и благодаря [самому] воображению. Поэтому в них не представлено надлежащим образом происхождение Сына только от Отца. Наконец, объединяющая то и другое интенция воли не происходит от них ни в телесном, ни в духовном видении. Поэтому надлежащим образом не представлено и происхождение Святого Духа от Отца и Сына.