Духовное пробуждение в России

В то время обратились к Господу ещё многие другие. Иван Вениаминович Каргель прибыл в Петербург уже верующим, но всегда считал Василия Александровича Пашкова своим духовным учителем и отцом во Христе. Впоследствии Бог многие годы использовал этого брата для служения на ниве Его. Он стал благословенным проповедником и мудрым духовным наставником.

В заключение необходимо ещё назвать семью Крузе, состоявшую из семи сестёр. Когда и где именно они уверовали, я, к сожалению, не знаю. Они жили с родителями в Москве, а потом переехали в Петербург. Старшие из них были деятельными сотрудницами в деле распространения Евангелия в самом начале этого движения, а позже и все семеро стали решительными исповедницами Христовыми. В залах собраний, в швейных мастерских и частных квартирах - всюду на стенах красовались в рамках под стеклом большие картины с текстом из Священного Писания, написанные сестрами Крузе. Но деятельность их не ограничивалась рисованием. Эти новообращённые горячие последовательницы Иисуса Христа, отдавали все свои силы, способности, и средства на служение Господу. Пережив лично освобождение от греха и себялюбивой жизни, они получили радость прощения и новой жизни во Христе и теперь желали нести дивное Евангелие спасения окружающему их роду человеческому.

Духовная литература

Многие из вышеупомянутых, хорошо владея иностранными языками, начали переводить на русский язык духовную литературу и гимны. В православных церквах, где поёт только хор, песнопение церковное не приспособлено для всех молящихся. Новая живая церковь нуждалась в духовных песнопениях. Один из потрудившихся на этом поприще был Шулепников, тесть графа Корфа, отличавшийся большою музыкальностью, переложивший на музыку несколько псалмов и некоторые гимны. Остальные духовные песни вполне соответствовали духу и переживаниям этих решительных и радостных воинов Христовых, но что касается мотивов - они были музыкально примитивны и были несколько чужды для русского слуха, т.к. являлись точным повторением английских напевов. Все средства на печатание и бесплатное распространение этой литературы верующие давали от себя.

Вскоре основалось "Трактатное Общество", издававшее книги, брошюры и журналы духовного содержания. Журнал этот выходил под названием "Русский рабочий", издателем и редактором была Александра Ивановна Пейкер. Библии и Новые Заветы получались из Британского Библейского Общества. Библии того времени были большого формата и соответствующего веса. Они были напечатаны на очень хорошей бумаге и крупным шрифтом. Всю эту литературу верующие раздавали своим знакомым и друзьям, а также всем желающим.

Хочется отметить один отрадный факт, характерный для нашего народа. Русский человек, в отличие от многих других, как только уверует, независимо от его образования становится немедленно миссионером, чему я не раз была свидетельницей. Один из таких братьев говорил мне: "Моё оружие всегда со мною", - подразумевая Слово Божие, с которым он не расставался.

К Комитету Трактатного Общества принадлежал и мой отец, оберцеремонимейстер при Императоре Александре II. Он нередко беседовал с Государем о свободе совести в России. Отличавшийся большою веротерпимостью Государь уже готовил соответствующий закон. В проекте будущего закона о веротерпимости предполагалось, между прочим, разрешение при смешанных браках самими родителями предоставить детям выбор вероисповедания. Проект этот, насколько мне известно, уже получил согласие Сената и должен был в самом непродолжительном времени стать законом. К великому сожалению, убийство Государя положило всему этому конец, и закон этот так и не увидел света. Мой отец, лютеранин, смотрел на новое духовное течение с некоторой сдержанностью. Мать моя была православная. Когда она сказала отцу, что хочет на ближайшем евангельском собрании принять участие в преломлении хлеба, соответствующем церковному причастию, он предупредил её о возможности возбудить этим недовольство высших властей. Однако других препятствий он ей не ставил, а в последствии и сам охотно посещал собрания, преклоняя колена со всеми молящимися.

Общественная деятельность верующих

Василий Александрович Пашков вместе со своим другом графом Корф посещал чайные, где зимой обогревались извозчики. В жарко натопленных и сильно накуренных трактирах или чайных, битком набитых легковыми и ломовыми извозчиками, эти два служителя Божия читали Евангелие и говорили о Христе, о путях гибели и спасения, призывая всех обратиться к Спасителю с покаянием, чтобы получить верою прощение грехов и новую жизнь свыше. Тут же они раздавали небольшие Евангелия. Простые слушатели с большим вниманием и открытыми сердцами принимали слова свидетелей Господних, воодушевлённых горячей любовью к Господу и жаждою спасения душ. Много лет спустя, когда я предложила извозчику одно из четырёх Евангелий, я услышала в ответ, что "несколько лет тому назад один хороший барин подарил мне такую книжечку". Радостно было слышать, с какой благодарностью он его вспоминал.

Верующие того времени не ограничивались одним служением словом. Я уже упомянула, что у Пашковых имелся дом на Выборгской Стороне. Там Василий Александрович открыл столовую, в которой за малую плату можно было получить простое хорошее кушанье, а также чай или кофе с молоком. На стенах столовой были написаны стихи из Священного Писания, гости обслуживались верующими женщинами или девицами.

Это помещение было устроено прежде всего для студентов, которым часто не хватало средств на пропитание. Кроме хорошего питания и низкой цены их привлекало милое отношение служащих и приятная обстановка.

Один из членов Евангельской Общины в Париже, теперь уже пожилой брат, рассказывал мне, как он, чуждый веры, студентом любил заходить в эту столовую, где за 10 копеек мог получить целый обед, а за 1 копейку тарелку супа или полную тарелку гречневой каши с маслом. Кто знает, может быть, эти небольшие проявления ласки и человеколюбия предохранили некоторых от гречи и разочарования, которые впоследствии приводили к классовой вражде, к атеизму и, наконец, к братоубийственному кровопролитию.

Наша мать изредка брала меня с сестрами на Выборгскую, и нам тоже представляло большое удовольствие выпить там чашку кофе с горячими пирожками. Всё это казалось гораздо вкуснее того, что мы ели дома. Эти поездки на Выборгскую принадлежат к одним из светлых воспоминаний раннего детства.

Пашковский дом на Выборгской был также центром евангельской работы. Душою всего дома, верным воином на своём посту, была Мария Ивановна Игнатьева, заведывавшая столовой, а в последствии прачечной и швейной. Но к сожалению, скоро начались правительственные ограничения этой деятельности. Например, было запрещено развешивать на стенах столовой тексты даже из Священного Писания. Повидимому, правительство ставило братьев на один уровень с пропагандистами, и надписи пришлось снять. Много лет спустя столовая закрылась, но по какой причине - мне неизвестно.

Одна петербургская благотворительница, фамилии которой я не помню, открыла в разных частях города швейные мастерские для бедных женщин, чтобы дать им возможность заработка на дому. Покидая Петербург, и не желая забросить это дело, она предложила некоторым из наших верующих сестёр взять его в свои руки. Александра Ивановна Пашкова и её сестра Елизавета Ивановна Черткова выбрали по мастерской в одной из частей Петербурга, а моя тётя Вера Фёдоровна Гагарина взяла на себя две мастерские.

Они стремились не только помочь бедным женщинам иметь заработок, но и дать им возможность слышать Слово Божие. В мастерских они получали скроенный материал, а возвращая сшитое, - заработанную плату и новый заказ. Их посещали по квартирам, где с ними беседовали, а на Рождество и Пасху устраивали праздник с подарками и угощением для них и их детей. На этих праздниках бывало и пение, и чтение Слова Божия, и молитва. Раз или два в неделю дочери этих работниц приходили в мастерскую и учились шить. Во время работы им поясняли что-нибудь из Слова Божия или читали рассказы духовного содержания. Этим делом чтения, главным образом, занимались и некоторые из сестёр Крузе, и две сестры Голицыны, и моя сестра, и я сама.