Читая апокалипсис (Беседы об Откровении святого Иоанна Богослова)

В Дантовском "Аду" есть место, где находятся души подобного рода: за Лимбом, перед рекой, через которую Харон переправляет души, носится толпа жалких существ, которых и ад не принимает, и небо не берет; они никому не нужны - они находятся в некотором междуцарствии, а во главе их - какой-то "великий", совершивший отречение. Мнения толкователей разделяются: одни считают, что это отрекшийся папа Целестин (хотя многие предполагают, что он был святым), другие утверждают, что это богатый юноша, который упоминается в Евангелии. И всем нам, даже после обращения, всегда может угрожать такая опасность. Процесса непрерывного возрастания нет, не может быть - нам этого не дано. Мы можем лишь постоянно возвращаться к юности, к первой любви, к состоянию непрерывного обновления. Такова история всей Церкви - это всегда возврат к Евангелию, возврат к истокам; иногда христиане круто разделываются с тем, что они накопили, и снова возвращаются - вглубь. Даже тяжелый кризис церковного человека хотя и опасен, но не так, как состояние прелести, когда человек живет, не понимая, что он гибнет, а воображает, что с ним все в порядке. Идут годы, месяцы, а потом - "со святыми упокой", и все оказалось впустую.

Когда спрашивают, можно ли получить спасение вне церкви, не учитывают сам смысл понятия "спасение". Говоря о спасении как о приобщении человека к божественной жизни, мы всегда должны осознавать, что это приобщение однородным быть не может. Каждый человек приобщается к Богу в меру своих возможностей, как и каждый народ и каждая цивилизация имеет свою меру приобщения к Богу.

Подлинное и полное приобщение к Богу может быть только через Его непосредственное явление. Конечно, древние мистики и пророки, суфии, дервиши, индийские брахманы - все они через свой мистический опыт в какой-то мере приближаются к Богу. Но это совершается благодаря их человеческим усилиям, через человеческую устремленность вверх. И только в одном случае, в случае Христа, Бог является непосредственно. Это единственное и самое прямое откровение, поэтому спасение во Христе есть уникальное и самое глубочайшее приближение к Богу, а все остальное - где-то рядом, может быть, и очень близко. Когда мусульманин совершает свой намаз, обращаясь в сторону Мекки, то, конечно, он взывает к тому же Богу, что и мы. Этот Бог отвечает ему и среди полуденного зноя пустыни, и в тишине ночи. Но никакая пустыня, никакое солнце, никакое мистическое переживание человека не может быть сравнимо с тем, что было открыто Самим Богом через воплотившегося Христа. Именно в этом смысле мы говорим, что вне Христа нет того спасения, что во Христе. Какая-то мера приобщенности к Божественной благодати может быть даже у атеиста, человека, мысль которого повернута в ложную сторону, но сердце его все-таки получает какую-то крупицу благодати. А в отношении того, что будет дальше, можно сказать, что дальнейший путь души есть продолжение того, что началось уже здесь, по эту сторону жизни. Спасение начинается здесь, в этой жизни, а там оно будет развиваться далее. Познают ли Христа те, кто при жизни не верил? Это тайна, которую знает лишь Господь Бог.

18 Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.

19 Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся.

20 Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною.

21 Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его.

22 Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам.

3, 18. Иронично обращение Господа к этой церкви, поскольку она считает себя богатой: "Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное...", то есть веру, которая прошла через горнило; ты, нищий, считающий себя богатым, - пойди купи золото веры и белую одежду, то есть чистоту, и "глазную мазь", то есть исцеление от греха, и попробуй не бояться искушений.

3, 19. "Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю.". Эти слова из книги Притчей Соломоновых (Притч 3,12) говорят о том, что в трудностях куется дух человеческий.

3, 20-22. Заключительные слова - одно из самых прекрасных мест в Новом Завете: "Се, стою у двери и стучу..." Господь войдет к каждому, кто откроет Ему дверь.

Идея присутствия Бога, как и чувство обитания Божьего с людьми, имеет древние, ветхозаветные корни. Бог пребывает с народом, Он, превосходящий все земное, Сам становится как бы земным. Он превращается в облачный столп, идет впереди народа, Он белыми клубами опускается на скинию, Он осеняет Храм. Храм означает место, где люди собираются вокруг ковчега, в котором пребывает Бог. Бог находится не только там, Он повсюду, слава Его наполняет небо и землю, но скиния - это место Его особого присутствия. "И слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины", - говорит апостол Иоанн (Ин 1,14). "Обитало" - в буквальном переводе "построило скинию, поставило шатер среди нас". Этот общецерковный, общезаветный символ распространяется также и на духовную жизнь. "Прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны", говорим мы, молитвенно обращаясь к Святому Духу.

На этом кончаются послания, обращенные к семи церквам, ко всей Церкви и к каждому христианину в отдельности.

Глава 4

1 После сего я взглянул, и вот, дверь отверста на небе, и прежний голос, который я слышал как бы звук трубы, говоривший со мною, сказал: взойди сюда, и покажу тебе, чему надлежит быть после сего.

2 И тотчас я был в духе; и вот, престол стоял на небе, и на престоле был Сидящий;

3 и Сей Сидящий видом был подобен камню яспису и сардису; и радуга вокруг престола, видом подобная смарагду.

4, 1. Слова "После сего я взглянул..." - обычное в апокалиптической литературе выражение, обозначающее переход к следующей теме. Он поднял глаза и увидел нечто происходящее. "И вот дверь отверста на небе..." - это означает, что апостол Иоанн созерцает э т о издалека, сам он туда не входит, а остается у врат, в то время как перед ним открывается картина, как бы сцена, которую он видит, но сам в ней не участвует. Когда апостол Павел упоминает о своем состоянии духовного вознесения, он говорит, что "был вознесен до третьего неба". Здесь же апостол Иоанн только созерцает открывшееся небо и слышит голос, который ему говорит: тебе сейчас все это будет показано. С одной стороны, написанное напоминает какой-то сон, происходит словно во сне. С другой стороны, в каждом слове проглядывают привычные библейские образы из Ветхого Завета. В самом деле, сон и видение близко родственны между собой, потому что во сне мы вступаем в контакт с некоторыми духовными реальностями, которые воплощаются в формы, свойственные нашему мышлению вообще, нашему опыту в частности и конкретным событиям нашей жизни в эти годы, месяцы и дни.

Отверзшиеся врата - это, конечно, условное выражение, которое ведет свое происхождение от "врат храма" и "врат скинии". Это врата, которые распахивали, когда выносили ковчег завета в знак пребывания Бога среди народа. Однако здесь уже нет ни ковчега, ни Храма. Был ли иерусалимский Храм в это время уже разрушен, или же он находился в роковой опасности, а может, это было до разрушения Храма? Вопрос этот спорный. Мы говорили вначале, что Апокалипсис датируется временем между 64 и 95 годами. Но главное в том, что евангелист показывает: земное богослужение - это отблеск некоего богослужения в ином мире и чтобы видеть это богослужение, надо обладать особой харизмой.

4, 2-3. "И тотчас я был в духе..." - вдохновение снизошло на него немедленно. "И вот, престол стоял на небе..." - Иоанн видит Божий трон. Этот образ взят из пророка Исайи (Ис 6,1), и этот же образ содержится в Книге Царств (3 Цар 22,19), где пророк увидел Господа, восседавшего на троне. Трон - символ царства, но на нем нет царя, а есть Сидящий, подобный сгустку огня и света, который писатель смог сравнить только с драгоценными камнями, и была радуга, которая осеняла этот трон.