Фоменко Анатолий, Носовский Глеб - Царь славян

Так что вдохновенно описываемые «запечатывания в фольгу», «шифровка образцов» – всё это, по сути дела, лишь рекламный спектакль. Правда, приговариваются слова, что работники, непосредственно производившие измерения, будто бы «не знали» – какой из образцов взят из Плащаницы, а какой – нет. То есть нам предлагают считать, что руководство лаборатории решило испытать уровень квалификации своих собственных сотрудников в ситуации, когда «неправильный» ответ мог существенно повредить репутации учреждения. Трудно поверить в такую версию событий.

Поясним, что помимо фрагментов Плащаницы каждой лаборатории были переданы ещё по три образца [165].

1) Кусок льна из египетской гробницы в Каср Ибриме в Нубии (Qasr Ibrim). Гробница была обнаружена в 1964 году. Её датировали историки и археологи. А именно, на основе исламских узоров и христианских чернильных надписей данную льняную ткань, как и гробницу в целом, датировали XI – XII веками н.э.

2) Кусок льна из коллекции Отделения Египетских Древностей Британского Музея. Этот лён был взят из мумии «Клеопатры из Фив» и был датирован сотрудниками Британского Музея началом II века н.э.

3) Нити из церковной ризы святого Луи Анжуйского, хранящейся во Франции (Basilica of Saint Maximin, Var, France). Она была датирована историками на основе «стилистических деталей и исторических свидетельств» 1290 – 1310 годами.

Все три указанные даты, «установленные» историками, были ЗАРАНЕЕ СООБЩЕНЫ ФИЗИЧЕСКИМ ЛАБОРАТОРИЯМ Оксфорда, Аризоны и Цюриха [165]. Обычно об этом многозначительном факте умалчивается.

Таким образом, для трёх «контрольных образцов» ОТВЕТ БЫЛ СООБЩЁН ФИЗИКАМ ЗАРАНЕЕ. Надо ли говорить, что лаборатории успешно его «подтвердили»?

Здесь, кстати, мы сталкиваемся с ТИПИЧНОЙ ПРАКТИКОЙ в деле радиоуглеродного датирования археологических образцов. Исторические предметы и образцы обычно посылаются в радиоуглеродные лаборатории в сопровождении предварительной даты, нужной историкам. То есть археологи заранее сообщают физикам, какой ответ от них нужен. Физикам остаётся лишь «научно подтвердить» полученную от археологов предварительную дату. Что они и делают, отбирая из получающегося спектра сильно разбросанных радиоуглеродных дат лишь те, которые ближе всего к «нужным историческим». Так физики «подтверждают» скалигеровскую историю, а историки «помогают» физикам не «ошибиться». Практика, к сожалению, именно такова.

Но это, скорее всего, означает, что и в случае с Туринской плащаницей датирование «контрольных» образцов делалось лишь для вида, в рекламных целях. Ведь «правильный» их возраст физики знали заранее. Только возраст Плащаницы был им действительно неизвестен. Да и то, как мы видели, существовали две наиболее желательные для историков «даты» Плащаницы: либо I век (тогда, мол, подлинник), либо XIV век (тогда, дескать, подлог). Другие даты были «существенно хуже». Скорее всего, физики об этом знали.

Отметим, что сами лабораторные измерения проводились, по-видимому, достаточно аккуратно, со всей необходимой тщательностью. Натяжки появлялись в основном на этапе интерпретации результатов, их «калибровки», подгонки и т.п.

ВЫВОД. Исходя из радиоуглеродной датировки Плащаницы в лабораториях Оксфорда, Аризоны и Цюриха, можно сделать заключение, что ИСКОМАЯ ДАТА ИЗГОТОВЛЕНИЯ ПЛАЩАНИЦЫ С БОЛЬШОЙ ВЕРОЯТНОСТЬЮ ЛЕЖИТ МЕЖДУ 1090 И 1390 ГОДАМИ. Это – крайние точки полученного интервала датировок с учётом возможных ошибок измерений. Наиболее вероятным является интервал датировок Оксфорда, поскольку имеет наименьший разброс. А именно – от 1090 до 1265 годов. ДАТИРОВКА ПЛАЩАНИЦЫ ПЕРВЫМ ВЕКОМ НЕВОЗМОЖНА. С этим согласны все специалисты [165], [183].

Получение точного доверительного интервала в описанной ситуации представляется затруднительным, поскольку неясна природа ошибок, вызвавших столь заметный разброс отдельных датировок в каждой из лабораторий. При этом, выборка не так уж велика: 4 измерения в Аризоне, 3 – в Оксфорде и 5 – в Цюрихе. Измерения в Аризоне заведомо неоднородны, и объединять их в одну выборку статистически не оправдано. Однородными выборками могут считаться оксфордские измерения (их три) и с меньшей вероятностью – цюрихские (которых пять).

И итоге мы получаем ещё одно независимое подтверждение того, что звезда, вспыхнувшая в середине XII века на месте Крабовидной туманности – это и есть Вифлеемская звезда. Если звезда вспыхнула около 1150 года, то распятие должно было произойти в конце XII века, через 30 – 40 лет. И в самом деле, конец двенадцатого века хорошо накрывается интервалом радиоуглеродных датировок Туринской плащаницы.

3.3. «Обычные» радиоуглеродные датировки исторических памятников

Может возникнуть вопрос: почему, не доверяя радиоуглеродным датировкам в целом, см. подробности в [МЕТ1] и ХРОН1, гл. 1:15, мы, тем не менее, столь подробно описываем радиоуглеродное датирование Туринской плащаницы? Ответ следующий. Конечно, радиоуглеродный метод весьма и весьма неточен. На него могут влиять различные и ещё не конца установленные причины. Однако, при желании, его всё-таки можно использовать для датировки. Но – при жёстком соблюдении научных норм и с добросовестной оценкой точности. На практике ничего подобного обычно не делается, см. [МЕТ1] и ХРОН1, гл. 1:15. Датировка Туринской плащаницы – редчайшее исключение. Типичная же практика, как мы говорили, состоит в следующем. Археолог, извлекая из земли некие образцы, посылает их в физическую лабораторию для радиоуглеродного датирования. Но не просто, а снабжая свои находки приблизительными датами, полученными «из исторических соображений». Таким образом, археолог фактически заранее сообщает физикам ответ, который хочет от них получить. Если бы он действительно искренне желал узнать подлинный возраст находок, ему следовало бы посылать по несколько (желательно десятками) образцов из одного и того же слоя в РАЗЛИЧНЫЕ лаборатории БЕЗ ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫХ ДАТ. И затем сравнивать полученные ответы. Но обычно этого не делается. Физики же, имея заранее «исторически правильный ответ», по-видимому, попросту отбирают из сильно разбросанных радиоуглеродных датировок ту, которая лучше всего с ним согласуется. Получается порочный круг.

3.4. Спас Нерукотворный и Плащаница

Исследователи давно заметили, что Плащаница хорошо прослеживается в западноевропейской истории, но не в истории восточноевропейских стран. Хотя, как считается, она была вывезена из Константинополя, то есть с Востока. Странно, что в истории восточной церкви сведения о Плащанице Христа почти отсутствуют. Могут возразить, что в каждом русском православном храме имеется спои плащаница и с ней связаны определённые обряды. Которые, кстати, существуют только в русской церкви – на Западе их нет. Это правда. Но преданий о самой Плащанице Христа – где она хранилась, кому и когда её показывали и т.д., – таких преданий на Руси сегодня нет. С другой стороны, в Византии и на Руси «хорошо известна и очень почитаема другая святыня – Нерукотворный Спас или, по-гречески, Mandylion (от арабского "плат") из Едессы. В русском языке за ней закрепилось название Убрус» [13]. Некоторые исследователи уже давно пришли к мысли, что ПЛАЩАНИЦА И УБРУС – ОДИН И TOТ ЖЕ ПРЕДМЕТ. Отметим, что слово Убрус в старом русском языке означало, кстати, то же самое, что и плащаница – а именно, платок, полотенце и т.п. То есть широкий длинный кусок ткани [41], [42], [43].

Может возникнуть вопрос – почему на Плащанице изображено тело Христа во весь рост, а на Нерукотворном Образе – только лик? Ответ, по-видимому, следующий. Плащаницу держали в свёрнутом виде так, чтобы видимая часть показывала лишь лик Христа. И этому есть косвенное подтверждение.

Оказывается, Нерукотворный Образ или Убрус «называли также и другим греческим словом ТЕТРАДИПЛОН. Значение этого слова "сложенный в четыре раза" – было неясным. Если же мы обратимся к Туринской плащанице, то станет понятен смысл этого названия По следам от пожара… можно определить, что четырёхметровая Плащаница была сложена четыре раза так, чтобы лик оказался посередине и на поверхности сложенной Плащаницы» [13]. См. также [47]. Итак, мы видим, что по сохранившимся на Плащанице следам прежних линий сгиба действительно можно узнать, что Плащаницы хранилась так, чтобы был виден только лик Христа на ней. То есть Нерукотворный Образ. Который ПРЕКРАСНО ИЗВЕСТЕН НА РУСИ. Он изображён в каждом русском храме, ему посвящён особый праздник в русской церкви. Нерукотворный Спас – одна из самых известных на Руси икон, см., например, рис. 1.24. Ещё две русские иконы с изображением Спаса Нерукотворного мы приводим на рис. 1.25 и рис. 1.26.