Божества древних славян

б)

Усинь

высоко поднимается

Позади моей конюшни:

«Взойди,

Усинь

, в дом,

Садись за стол на первое место!» (№ 13)

«Пришел богатый Усинь», – говорится в песне № 22. Точно так в одном заговоре обращаются к Усиню со словами: «Ах ты богатый Усинь!» Другой заговор начинается так: «Ах ты сильный конский Усинь»^[680]. «О Усинь, прекрасный муж!» – восклицают в песне № 8.

2) Как олицетворение весны: он приносит зелень на луга, он называется кормильцем лошадей и противопоставляется св. Мартину или св. Михаилу, представителям осени:

в) Прийди,

Усинь

, прийди, Усинь,

Долго мы тебя ожидали:

Кони ждут

зеленой травы

,

Парни веселых песен. (№ 15)

г) Прийди, Усинь, прийди Усинь!

Накорми моего конечка,

Чтобы он справился... (№ 16)

д)

Усинь

идет, Усинь идет,

Мартин идет, еще лучший:

Усинь приносит луг полный

травы

,

Мартин – закром полный ржи. (№ 3)

е)

Усинь

ехал через холм

На каменном коне.

Он принес деревьям

листья

,

Земле –

зеленый покров

. (№ 39)

3) Как податель золотой росы, как согреватель мира, как всадник, скачущий (на каменном коне) по холмам и горам, или стоящий или сидящий на горе или холме, высоко поднимающийся, пляшущий и скачущий позади конюшни, возвращающийся через год:

ж)... В Усиневу ночь падает золотая роса,

В ней умываются барашки. (№ 26)

з) Наложим дров на воз,

Повезем их Усиню,

Чтобы он разложил большой огонь.

Чтобы он согрел мир... (№ 38)

^[681]

и) Усинь плясал, Усинь скакал

Позади моей конюшни... (№ 14, ср. также

б

).

(Достойно внимания, что, по замечанию Аунинга, слово «скакать» (lehkt) служит у латышей постоянным термином для выражения восхода солнца).

й)

Усинь стоит на горе

, а Тенис в долине... (№ 37)

Или:

Усинь сидит на холме

... (№ 21)

к) Усинь гонит взмыленных коней,

Отыскивая ночных сторожей (табуна).

Ночные сторожа умные люди,

Они не спят на краю дороги (№ 18)

(т.е. на открытом месте, а где-нибудь в тени, куда не проникают лучи солнца). В вариантах этой песни, вместо Усиня стоит солнце, напр.: Солнце бежит кругом горы, Отыскивая ночных сторожей. Ночные сторожа умные люди, Они не спят на вершине горы. (Из сборн. Спрогиса стр. 285).

л)

Усинь

вернулся

через год

Навестить своих детей... (№ 28)

4) Катящимся, очевидно, в смысле солнечного колеса:

м)

Усинь

пришел,

Усинь прикатился,

Он повесил свой плащ

На воротный столб (т.е., вероятно, осветил ворота). (№ 24).

5) Как отец вечерней и утренней зари или даже солнца и луны, – такой смысл, очевидно, имеют следующие две песни:

н) Усинь имеет двух сыновей

С

красными головами

(т.е. зори);

Одного он посылает в ночное (вечерн. заря),

Другого с плугом в поле (т.е. рано утром = утр. заря). (№ 41)

о)

Усинь

имел двух сыновей, ровесников:

Никто не видел, когда они родились,

Видели только, когда они странствовали:

Больший, когда я работал (т.е. днем – солнце)

Меньший, когда я спал (т.е. ночью – месяц). (№ 42)

В последней песне (№ 42) Усинь, солнечный бог, отождествляется с небесным богом, творцом небесных светил.

В песне № 37 изображена победа солнца над месяцем, в лице Усинева коня (солнца) и Тенисовой^[682] белой свиньи (месяца):

п) Усинь на горе, а Тенис в долине,

Хвалились друг перед другом:

Усинь хвалился (своими) гнедыми конями,

А Тенис своими белыми поросятами,

Тенис гнал свою

белую свинью

(месяц) Прямо на вершину горы;

Усинь пошел к нему навстречу

Желая с ним заговорить:

«Куда ты идешь,

черный кафтанчик

(ночь),

С золотыми кольцами?»

«Иду к тебе, чтобы с тобой поспорить:

(Твой)

конь разбил

(мою)

свинью

».

Независимо от удержавшегося до новейшего времени обряда чествования Усиня жертвоприношением петуха – эмблемы восходящего солнца, прогоняющего сон и призывающего всю живую природу к новой деятельности и жизни, и яиц – эмблемы предстоящего развития и плодородия, – обрядов, оставивших глубокие следы в современных народных обычаях латышей, – о приношениях Усиню этих даров упоминается и во многих песнях, напр.:

р) Я зарезал Усиню

петуха

С девятью хохлами,

Чтобы росла рожь, рос ячмень,

Чтобы круглы были лошадки. (№ 29)