Церковные соборы и их происхождение

2. Современное каноническое представление есть результат длительной исторической эволюции. Необходимо подчеркнуть, что в этом историческом процессе исходная точка оказалась прямо противоположной тому, к чему привел этот процесс.

Самостоятельность поместных церквей означает отсутствие их правового подчинения высшей церковной власти всей православной церкви, хотя принципиально такая власть существует в виде вселенского собора, но фактически не действует. Правовое устройство православной церкви оказалось незаконченным. Развитие правового устройства остановилось на некотором моменте, очень близком к конечной точке, дальше которого оно, в силу разнообразных причин, не пошло. Церковному сознанию древней церкви не свойственно было представление о вселенской церкви, разделенной на отдельные части, совокупность которых составляет эту церковь. Для этого сознания каждая церковная община была Церковью во всей ее полноте и целостности. Это представление о церковной общине вытекало из догматического учения о Церкви как Теле Христовом. В Евхаристическом собрании, которое есть земное изображение небесной церкви, икона Церкви на земле  {16}, неизменно и нераздельно пребывает весь Христос. «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор 10:16—17). Как нет и не может быть христианской общины без Евхаристического собрания, так и не может быть христианской общины, в которой бы не пребывал Христос во всей полноте Своего богочеловеческого Тела. Пребывание Христа во всей полноте Его Тела означает полноту и целостность церковной общины. Обращаясь к коринфянам, ап. Павел писал: «Павел, церкви Божией, находящейся (τή ούση) в Коринфе» (1 Кор 1:1—2). Для нас сейчас это словоупотребление чуждо, не только потому, что оно не свойственно духу нашего языка, но и потому, что в нем выражено иное или несколько иное догматическое учение о Церкви. Во всяком случае мы сейчас так не скажем. Оно означает, что Коринфская община есть эмпирическое воплощение всей полноты мистической Церкви: Церковь Божия находится или пребывает в Коринфе. Коринфяне в своей собранности, в своем собрании со Христом и во имя Христа, в собрании, в котором присутствует Сам Христос, представляют Тело Христово, а следовательно, их собрание есть Церковь Христова во всей ее полноте. Если бы Коринфская община была частью Церкви в том смысле, что только совокупность частей образует полноту Церкви, то это означало бы, что Сам Христос разделился в Своем богочеловеческом Теле  {17}. Христос не раздробляем и целостен в Своем Теле. Евхаристический Агнец, приготовляемый для вкушения верных, раздробляется на частицы, но это раздробление Агнца не есть раздробление Тела Христова и разделение Христа: «Раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый и неразделяемый, всегда ядомый и никогда же иждиваемый, но причащающихся освящаяй» (Литургия Иоанна Златоуста). Как каждая евхаристическая частица включает в себя всего неразделяемого Христа, так и каждая община включает в себя все богочеловеческое Тело Христово. Эта органическая целостность и полнота — кафоличность, хотя этого термина не имеется у ап. Павла, — каждой церковной общины не исключает целостность и полноту церковной природы других общин. Как бесчисленное множество Евхаристических приношений в пространстве и во времени не отрицает и не уменьшает единство Евхаристии, так и множественность христианских общин не нарушает целостность и полноту церковной природы отдельной общины. Кафоличность является понятием качественным, а не количественным. От уменьшения или увеличения отдельных общин кафоличность Церкви не изменяется, так как кафолическая природа Церкви наличествует в каждой отдельной церковной общине. От количества участников в вхаристическом приношении не изменяется природа Евхаристии. Поэтому не только Коринфская община есть Церковь Божия, сущая в Коринфе, но и Фессалоникийская община есть Церковь Божия, сущая в Фессалониках. «Павел и Силуан и Тимофей — церкви Фессалоникийской в Боге Отце и Господе Иисусе Христе» (1 Фес 1:1; ср. 2 Фес 1:1). Отсюда следует, что есть не только «Церковь», но и «церкви»: «Павел, апостол… церквам Галатским» (Гал 1:1—2); «Ибо чего у вас недостает перед прочими церквами» (2 Кор 12:13); «Церквам Христовым в Иудее лично я не был известен» (Гал 1:22); «Уведомляю вас, братия, о благодати, данной церквам Македонским» (2 Кор 8:1). Единство Церкви не нарушается тем, что Церковь существует в разных местах. Это не разные церкви и не части одной и той же Церкви, а одна и та же Церковь, данная во всей своей полноте и целостности в каждой отдельной христианской общине. Церковь как «Тело Христово» едина, но в эмпирической действительности существует множественность Ее эмпирических воплощений. Кафолическая природа одной церковной общины не наносит никакого ущерба полноте и целости церковной природы другой общины. Церковь существует в Коринфе, Фессалониках; в Галатии — несколько церквей, так же как в Македонии. Но сколько бы ни складывали эти отдельные единицы, сумма их дает только единую Церковь, во всем равную каждому своему слагаемому  [18].

Полнота и целостность отдельной церковной общины не лишала первохристианство универсальности. Сам ап. Павел стремился возвестить Евангелие до крайних границ Римской империи — до Геркулесовых столбов, — обхватить своею проповедью всю тогдашнюю вселенную — οικουμένη. Апостол языков, он считал, что на него, по преимуществу, возложена заповедь Христа научить все народы. Не только Римская империя, но и весь мир должен стать христианским. Это распространение христианства не означает увеличение кафолической церкви, а увеличение эмпирических воплощений Церкви. Мировая Церковь не есть целое по отношению ко входящим в нее отдельным христианским общинам. Вселенская церковь есть таинственная мистическая небесная Церковь, которая полностью воплощена в каждой отдельной эмпирической церкви. Исходная точка церковного сознания первохристианства лежит в отдельной церковной общине — с ее Евхаристическим собранием  [19].

3. Совершенно напрасно искать в учении ап. Павла противоречие со словами Христа: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф 18:20). Как показывает контекст всего отрывка, эти слова Христа не относятся ко всякому собранию, а только к церковному, точнее, собранию внутри Церкви, а не за ее гранями. Прежде всего надо отметить, что под упомянутым в ст. 15 «братом» следует понимать ученика Христа — члена Его Церкви. Увещание согрешившего брата, хотя происходит в частном порядке, происходит внутри общины. На это указывает и ст. 17: «Если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь». Также следующий стих 18 говорит о Церкви: власть вязать и разрешать дана апостолам в Церкви и для Церкви. Стих 19 не меняет тему: «Истинно также говорю вам (πάλιν άμήν λέγω ύμΐν)», но объясняет природу Церкви. Суд Церкви является окончательным, но какой церкви? Согласно ветхозаветному сознанию, местом присутствия Бога служит Иерусалим, и Церковь как собрание ветхозаветного народа с Богом — по преимуществу в Иерусалиме. Правда, позднейшее иудейское сознание признавало присутствие славы Божией среди двоих, занятых изучением Торы  [20], но это было результатом разрушения Иерусалимского храма. В противоположность ветхозаветному сознанию, Церковь — не только в Иерусалиме, но на всяком месте, так как Христос присутствует среди двоих или троих собранных (συνηγμένοι) во имя Его. Вместе с тем эти слова показывают, что кафоличность — присутствие Христа — не есть количественный, а качественный предмет.