Письма к Евгении или Предупреждение против предрассудков

И во Франции и за ее пределами обскуранты охотно вняли призыву королевского прокурора и папскому запрету; не жалея ни времени, ни бумаги, они принялись за критику гольбаховского труда. Особенное усердие в этом безнадежном деле проявил доктор теологии парижский каноник Бертье, уже год спустя издавший два тома своего "Рассмотрения материализма, или Опровержения "Системы природы"". В Германии наряду с другими "Систему природы" взялся опровергать "философ на троне" Фридрих II. Против нее были обращены и многочисленные брошюры, в которых убогие аргументы, призванные удалить "язву неверия", перемешались с бранью и пасквилянтством. Однако все эти писания успеха не имели - разве что способствовали большей славе "Системы природы", вышедшей в предреволюционные годы в девяти изданиях на французском языке, а позже неоднократно появлявшейся на немецком, английском, испанском языках и - в отрывках - на русском, несмотря на жесточайший цензурный режим в конце XVIII века.

Все эти факты, связанные с появлением "Системы природы", показывают, в каких условиях приходилось Гольбаху и его друзьям совершать свое благородное дело борьбы против феодальной, религиозной идеологии, против обскурантизма, мракобесия дворянско-церковных кругов, стремившихся увековечить ненавистный народу "старый порядок". Изданный в апреле 1757 г. правительственный декрет под страхом смертной казни воспрещал "сочинять, печатать и распространять в публике сочинения, направленные против религии, королевской власти и общественного спокойствия". (Цит. По кн.: П. Ардашев, "Администрация и общественное мнение во Франции перед революцией", Киев, 1905. Десять лет спустя, в марте 1767 г., королевская декларация вновь предписывала "полное молчание касательно всего, что относится к религии" (Ардашев), имея, конечно, в виду не писания церковных ортодоксов, а выступления вольнодумцев и атеистов.

Хотя законы эти и не всегда применялись по всей форме, а в ряде случаев просветители-энциклопедисты ограждались от них влиятельными покровителями, вроде, например, полицейского чиновника по делам печати Мальзерба, Гольбах и его друзья, тем не менее, имели все основания для строгой конспирации в своей литературно-атеистической деятельности. К этому вынуждали их и пример Дидро, которому уже довелось испытать заключение в Венсенском замке, и длинный список запрещенных и сожженных вольнодумных книг, и обыски, которым подвергались они сами в качестве издателей "Энциклопедии", наконец - строжайшая цензура государственного совета, парижского парламента, Сорбонны, католической церкви и лично короля.

Ни одно прижизненное издание Гольбаха не вышло под его собственным именем и не печаталось во Франции. С соблюдением всяких предосторожностей рукописи отправлялись Нежоном в Амстердам, в типографию Марка-Михаила Рея, которая главным образом и обслуживала энциклопедистов гольбаховского круга. На титульных листах местом издания значился обычно Лондон, да и год не всегда соответствовал действительности. Авторство зачастую приписывалось кому-либо из умерших ученых или вовсе не указывалось, причем в "Предуведомлении" ради маскировки давалась какая-нибудь выдуманная история происхождения книги. Имея в виду Гольбаха и его друзей, философ Гримм остроумно писал, что для них "покойный г. Фрере и покойный г. Буланже являются двумя добрыми душами, позволяющими находить у себя в бумагах все то, что им не хотелось бы, чтобы было обнаружено в их собственных".

За именем умершего в 1759 г. участника "Энциклопедии" философа Буланже Гольбах скрыл "Разоблаченное христианство" и "Критическое рассмотрение жизни и писаний святого Павла". Свою "Священную заразу" он приписал английским деистам XVII века Тренчерду и Гордону. "Карманное богословие" было объявлено сочинением аббата Бернье. Автором "Системы природы" был показан скончавшийся за десять лет до того секретарь академии Мирабо, отец известного деятеля французской революции. Лишь в 1821 г. этот основной труд Гольбаха впервые вышел в свет под именем автора, вообще же тайна его авторства - причем не полностью и не во всем точно - раскрылась только в 1798 г., когда Нежон опубликовал перечень гольбаховских работ. При жизни Гольбаха в эту тайну были посвящены даже далеко не все завсегдатаи салона на улице Сен-Рош,- вернее, знали ее лишь несколько самых близких к нему людей: Дидро, Нежон, Лагранж, Гельвеции, быть может, доктор Ру и Гримм. Неудивительно, что все это повело ко множеству разногласий о принадлежности Гольбаху тех или иных произведений и об участии в их создании его ближайших друзей. И по сей день не разрешены окончательно некоторые сомнения в этих вопросах.

Приняв указанные меры предосторожности, Гольбах и его сотрудники могли более или менее спокойно продолжать свой поход против религиозного мракобесия и поповщины. Несмотря на все старания обнаружить главного виновника опасных сочинений, королевским и церковным властям приходилось довольствоваться репрессиями против самих книг. Упомянутый приговор парижского парламента касался не только "Системы природы", но и двух других гольбаховских произведений - "Священной заразы" и "Разоблаченного христианства". Последнее подвергалось сожжению еще раньше - в 1768 г. В 1774 г. та же участь постигла "Здравый смысл", а два года спустя "Карманное богословие". Наряду с "Системой природы" антирелигиозные памфлеты Гольбаха были в разное время включены в папский "Индекс". Но если сам Гольбах тем или иным способом ускользал от полицейских ищеек, далеко не всегда это удавалось читателям и распространителям его книг. В письме к Софи Воллан Дидро с горечью рассказывал об одном юноше, который получил у разносчика книг два экземпляра запретного "Разоблаченного христианства" и имел неосторожность продать один из них своему хозяину. "Последний,сообщал Дидро,- донес на него начальнику полиции; и вот книгоноша, его жена и ученик арестованы; их поставили к позорному столбу, наказали плетьми и клеймили. Ученика приговорили к каторжным работам на девять лет, книгоношу - на пять, а жену его - к пожизненному заключению".

После "Системы природы" и "Здравого смысла" интерес Гольбаха к критике религии значительно ослаб, и его суждения по религиозному вопросу уже не отличались прежней воинственностью. Возможно, что здесь отчасти сказалось размежевание сил, наметившееся в гольбаховском кружке и вообще в лагере просветителей в начале 70-х годов; поводом к этому послужила "Система природы", а причиной - дальнейшее обострение классовых противоречий в стране, уже приближавшейся к революции. Да и кроме того Гольбах и его друзья едва ли могли, оставаясь на уровне материализма своей эпохи, добавить еще что-либо существенное к той критике религии и церкви, которая содержалась в их прежних произведениях.

Последние работы Гольбаха посвящены главным образом нравственным проблемам. И если его "Социальная система" ("Le systeme sociale"), вышедшая в 1773 г., по духу еще примыкает к "Системе природы", то на следующих сочинениях - "Естественной политике" (1773), "Универсальной нравственности" (1776), "Этократии" (1776) и посмертных "Элементах всеобщей морали" (1790) -лежит печать абстрактного Морализирования, преподанного в виде педантичных наставлений.

Скончался Гольбах 21- января 1789 г., не дожив лишь нескольких месяцев до революции, в идейной подготовке которой он принимал столь деятельное участие. Похоронили его рядом с Дидро. Их могилы не сохранились. 9 февраля в "Journal de Paris" появился некролог, написанный Нежоном, который дал яркий образ своего учителя и друга.

Нет такой клеветы, какую на протяжении веков не возводила бы церковь на вольнодумцев и атеистов, проклиная их, обвиняя во всех грехах и прежде всего в аморализме, якобы свойственном людям, отвергнувшим религию. История атеизма начисто опровергает эти измышления обскурантов. Образ Гольбаха страстного богоборца, беспощадного обличителя всех и всяческих суеверий вызывает в нас чувство глубокого уважения. Пытливая мысль сочеталась у него с большим, любящим сердцем, в котором, по словам Дидро, звучали "струны, способные иногда перевернуть душу" 1.