Творения

Через содружество же и соединение с другим отторгается от отца и предается вместе своей необузданной воле и желаниям, за что неминуемо примет осуждение от Бога. Тот же с ним подружившийся, как бывший причиною разврата его и поги­бели, еще же и на себя самого навлекает клятву святых соборных отцов, ибо они в кормчей книг говорят: «Кто приоб­щается с отлученными, тот сам да будет отлучен. А с проклятыми, да будет проклят». И потому он за свое соеди­нение и содружество, вместо спасения, находится под клятвою и отлучением святых отцов.

Если бы и сам старец, боясь угроз Святого Писания, отметнулся от этого брата, благословных ради вин, то есть ради его непокорства и самомнения, то довольно бы этому друго­му брату не сообщаться с ним, по слову святых отцов и святого Иоанна Златоуста, чтобы признал свой душевредный презоривый (гордый, дерзкий) нрав. Но вместо того чрез содружественное с ним сожитие путь подает ему к большему [презорству и] непокорству и не попустил ему прийти в познание своего недуга и раскаяние.

Но может быть и этот другой брат того ради присоединился к нему, прежде упомянутому, в сожитие, что и сам так же не хочет расстаться со своею волею, и так же старается исполнять свои прихотные и страстные пожелания и наклонности, и вместе хотят управлять своим разумом, а не следовать преданным от святых правилам, но таких всех, как блудящих и беспристанищных, удобно прельщает и уловляет враг. Потому что своя воля, по слову преподобного Пимена, — что стена медная между Богом и человеком. И еще: «Если добровольно не покоряется воле Божией, такой и неволею по­коряется врагу». [Живущих в иночеств при отце и хотящих быть самовластными, таких всех иноческое любомудрие от­вергает, т.к. уподобляются они и сопричитаются области того и собору, которые за непокорность и сопротивление Богу свержены с небес. Как говорит Иоанн Лествичник: «Вся­кой непокорный и презоривый не требует беса, потому что сам себе бес и враг!»

Подобно этому говорит Симеон Новый Богослов в гл. 42: «Впадая в прекословие и неверие к духовному отцу сво­ему и учителю, что в сеть и глубину адову, еще будучи живым, бедный низводится, и дом сатанин и всякие его силы, бывают как непокорив и сын погибели».

Напротив же этого, о послушании говорит Григорий Синаит в гл. 107: «Послушание с верою и простотою предпочтительнее более всех действий, все страсти единою отсечет: и в безмолвие не только доспел, но чрез послушание и совершил его вполне, обретши Христа, и подражателем Его и рабом сделавшись, и именуясь».

То как же не лучше держаться преданного спасительного пути? То есть жить под управлением, с покорностью и повиновением? Ибо только сам враг диавол влагает и подущает, чтобы без благословной вины отметаться от отца и от смиренного послушания и, с высокоумием вознадеявшись на себя, по своей воле жить, и чрез то пред очами Божиими оказаться гнусным и презрительным, как сам сатана. По слову святого Григория Синаита в гл. 121: «преслушание – уста ада, прекословие – язык его, яко меч острый, самоугодие – зубы его изощренные. оправдание – гортань его, высокое о себе, препровождающее в ад». То если и не отступая от отца, таких ради пороков, столь ненавистными, более же гибельными, себя устрояют. То какого осуждения достойны будут те, которые с та­кими пороками, но еще и вовсе отторгнутся от отца? Ибо не обладающим такими пороками невозможно, и безумно есть оставить отца и братию. И так подобает таким подумать и очувствоваться, в каковую пропасть низводят они са­ми себя от своего своеумия и самонадеяния.

Ей, возлюблении! Тяжко и невместимо видеть таких, са­мовольно хотящих погрузить себя в такую явную погибель! Подумайте и вразумитесь от этого: если Апостол Павел, от Самого Господа призванный, и сосудом избранным названый, но и того послал Сам Господь к Анании, да наставится и про­светится от него. Но и все святые апостолы, святые преподобные и сами ангелы обретаются в повиновении и послушании. К тому же еще и Сам Господь наш Иисус Христос явил Свое послушание, не только Небесному Отцу Своему и Пречистой, Истинной Матери Своей по плоти, но и мнимому отцу Своему Иосифу. Как сказано во святом Евангелии: «и был в повиновении у них» (Лк.2,51). То нам ли многострастным можно ожидать спастись и угодить Господу, отскочивши от повиновения и руководства отеческого? Эй, возлюбленнии, страшно, чтобы не последовало с таким по подобию того, что описал преподобный авва Дорофей: который сперва начал презирать старца Зосима, потом иных святых отцов, потом святых апостолов, и так придя в совершенную гордыню, и в хуление на Самого Бога, и наконец из ума вышел. Так не остаться бы и этим в обладании диавола; ибо без наставника, по слову преподобного аввы Дорофея, как лист падает. И по слову святого Каллиста: «Хотя и многие постнические и подвижнические дела будем сеять, но увы! Вместо пшеницы, плевелы пожнем». И еще: «Без наставника— как чрез канавы можем скакать». И еще говорит: «Желая дерзостно без наставника жить, от Бога и Небесного светлого наследия, и соборной Апостольской Церкви отторгается отлучается, и во тьму и огнь отсылаеться тайнонаучаемся и веруем». И еще: «Если на случайную дорогу, не изведанную делом, едва ли кто решится вступить без верного проводника; если в море никто не пустится без искусного кормчего; если за какую-либо науку или искусство никто не возьмется без знающего дело учителя, – то кто дерзнет приступить к изучению делом искусства искусств и науки наук, вступить на таинственную стезю, ведущую к Богу, и пуститься в беспредельное мысленное море, т.е. в иноческую жизнь, подобную жизни Ангелов, с самоуверенностью достигнуть конца, без руководителя, без кормчего и учителя, опытного и истинного? По истине такой, кто бы это ни был, прельщает себя, и прежде вступления на путь, уже заблудился, как незаконно подвизающийся: как напротив, и шага не сделав, достиг конца тот, кто подчиняет себя отеческим уставам». Как говорит святой Лествичник: «Кто отнимает путеводителя у слепца, пастыря у паствы, проводника у заблудившегося, отца у младенца, врача у больного, кормчего у корабля: ото всех их подвергает опасности погибнуть; а кто без помощи наставника вступает в борьбу с духами злобы, тот бывает ими умерщвлен». «Чудо же, - по слову Григория Синаита, - воистину непостижимое и неизреченное, сотворил наш человеколюбивый Господь, что одной добродетелью, или лучше одной заповедью можно немедленно восходить на небеса, как одним преслушанием низошли мы и нисходим в ад». Поэтому и говорит Феодор Едесский: «Начав жить вместе с духовным отцом и воcчувствовав пользу от него, не допускай, чтоб кто-либо отдалил тебя от любви к нему и от сожительства с ним ... На подвизающихся в послушании отцам сильно злобствуют враги нашей жизни, бесы, скрежеща на них зубами своими и всякие против них злоумышляя козни. И чего они не делают, чего не внушают, чтоб отторгнуть их от отеческих недр? Выставляют предлоги к непослушанию, будто благословные, устрояют неудовольствия, возбуждают неприязнь к отцу, его наставления представляют обличениями, а обличения, как стрелы изощренные вонзают в сердце. И для чего ты, говорят они, будучи свободным сделался рабом, и рабом бессердечного деспота? Доколе будешь ты тереть лямку рабства, не видя света свободы? … находясь в послушании отца своего духовного и не забывай обетов звания твоего пред Богом: ни руганиями не будь побеждаем, ни обличений и поношений, или насмешек не бойся, ни прилогами греховных помыслов не увлекайся, ни отческой строгости не бегай, ни дерзким самоугодием и самоволием не бесчести благого ига смирения; но в сердце вложив Господнее слово, «что претерпевый до конца, той спасен будет» (Мф. 10, 22) (Добротолюбие, т.5, п.40,44, 45).]

Итак, смотрите, сколь грешно и безрассудно такие поступают, которые благосклонно обращаются, более же дружат и соеди­няются с такими, на кого отец праведно негодует или отвергает от себя. Такие главнейшими подстрекателями к большему расстройству бывают и еще более погрешают, чем сам тот брат, во зле живущий, потому что этот развращен­ный может быть и во исправление подвигся бы чрез тщательное о нем отеческое старание. Видя же некоторых братий к нему благосклонных, еще же и содружественных, уже не думает, что сам повинен, но более порицает отца и благоговейных бра­тий и утверждается во зле, глаголя в себе: «Если бы я повинен был, то все братство вместе с отцом вознегодовало бы на меня, но ведь эти со мною». И так дружество и безгодная к нему приязнь и любовь препоною бывают его исправлению, и отеческое о нем старание остается тщетным. А поэтому дружащие с запрещенным или отлученным становятся настоящими его врагами, не попускающими ему прийти в исправление. Имеющий язву удобно может исцелиться; возбраняющий же и не допускающий врачевства смерть наносит. Следовательно, более достоин ненависти возбраняющий врачевать, нежели имеющий язву. Так более достоин осуждения ласкающий порочного, нежели сам порочный.