Сумма теологии. Том IX

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ВОЗДЕРЖАНИЕ ОСОБОЙ ДОБРОДЕТЕЛЬЮ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что воздержание не является особой добродетелью. В самом деле, любая [особая] добродетель похвальна сама по себе. Но воздержание похвально не само по себе, поскольку, по словам Григория, «добродетель воздержания похвальна только в связи с другими добродетелями». Следовательно, воздержание не является особой добродетелью.

Возражение 2. Далее, Августин говорит, что «святые воздерживаются от еды и питья не потому, что какое-либо творение Божие может быть злым, но просто ради содержания тела в строгом целомудрии». Но это свойственно целомудрию, как явствует из самого его имени. Следовательно, воздержание не является особой и отличной от целомудрия добродетелью.

Возражение 3. Далее, человек должен быть доволен как умеренной пищей, так и умеренной одеждой, согласно сказанному [в Писании]: «Имея пропитание и одежду, будем довольны тем» ( 1 Тим. 6:8). Но никакой особой добродетели, которая бы умеряла потребность в одежде, нет. Следовательно, не является особой добродетелью и умеряющее потребность в пище воздержание.

Этому противоречит мнение Макробия, считавшего воздержание особой частью благоразумия.

Отвечаю: как уже было сказано (136, 1; 141, 3), нравственные добродетели определены к благу разума постольку, поскольку они оберегают его от порывов страстей. Поэтому при наличии особой причины, по которой страсть уклоняет от блага разума, необходимо наличествует и особая добродетель. Но удовольствия от пищи по своей природе могут уклонять человека от блага разума как потому, что они достаточно велики, так и потому, что человеку необходима пища для поддержания жизни, которая желанна ему больше всего остального. Следовательно, воздержание является особой добродетелью.

Ответ на возражение 1. Как уже было сказано (

ΙΙ

Ι

Ответ на возражение 2. Посредством воздержания тело содержится в строгом целомудрии не только в отношении соблазнов похоти, но и в отношении соблазнов чревоугодия, поскольку воздержание придаёт человеку силы противостоять нападениям чревоугодия, которые тем сильнее, чем больше им уступают. И коль скоро добродетели помогают друг другу, помощь целомудрию не препятствует воздержанию быть особой добродетелью.

Ответ на возражение 3. Одеждой мы пользуемся благодаря искусству, в то время как пищей мы пользуемся по природе. Поэтому особая добродетель гораздо нужней для того, чтобы умерять потребность в пище, чем потребность в одежде.

Вопрос 147. О СОБЛЮДЕНИИ ПОСТА

Теперь мы рассмотрим соблюдение поста, под каковым заглавием наличествует восемь пунктов:

1) является ли соблюдение поста актом добродетели;

2) актом какой добродетели оно является;

3) является ли оно предметом предписания;

4) может ли кто-нибудь быть освобождён от исполнения этого предписания;

5) о времени соблюдения поста;

6) надлежит ли постящимся есть только раз;

7) о том часе, когда надлежит есть постящимся;

8) от какой пищи надлежит воздерживаться.

Раздел 1. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ СОБЛЮДЕНИЕ ПОСТА АКТОМ ДОБРОДЕТЕЛИ?

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что соблюдение поста не является актом добродетели. В самом деле, любой акт добродетели угоден Богу. Но соблюдение поста не всегда угодно Богу, согласно сказанному [в Писании]: «Почему мы постимся – а Ты не видишь?» ( Ис. 58:3). Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 2. Далее, акт добродетели блюдёт середину добродетели. Но соблюдение поста не блюдёт середину добродетели, которая в случае добродетели воздержания должна учитывать естественную потребность в пище и от которой соблюдение поста несколько уклоняет в сторону недостаточности, поскольку в противном бы случае добродетелью воздержания могли обладать только постящиеся. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Возражение 3. Далее, то, что доступно всем, как добрым, так и злым, не является актом добродетели. Но соблюдение поста именно таково, поскольку всякий, кто не ест, постится. Следовательно, соблюдение поста не является актом добродетели.

Этому противоречит следующее: апостол упоминает о нём в своём перечне добродетельных актов, когда говорит: «…в постах, в благоразумии, в целомудрии…» [318] и т. д. ( 2 Кор. 6:5-6).

Отвечаю: акт является добродетельным постольку, поскольку направляется разумом к некоторому благу добродетели. И это полностью сообразуется с соблюдением поста, поскольку пост соблюдается ради достижения троякой цели. Во-первых, чтобы обуздать похоть плоти, по каковой причине апостол говорит о соблюдении «постов и целомудрия», а именно потому, что пост стоит на страже целомудрия. В самом деле, как пишет Иероним, «без Цереры и Бахуса Венера холодна», то есть воздержание от еды и питья охлаждает пыл похоти. Во-вторых, благодаря соблюдению поста мы освобождаем свой ум для созерцания небесных вещей, в связи с чем читаем о том, что Даниил перед получением божественного откровения постился «три седмицы дней» ( Дан. 10). В-третьих, ради искупления грехов, в связи с чем читаем: «Обратитесь ко Мне всем сердцем своим в посте, плаче и рыдании!» ( Иоиль 2:12). И Августин в своей проповеди говорит: «Соблюдение поста очищает душу, возвышает ум, подчиняет плоть духу, делает сердце сокрушённым и смиренным, рассеивает тучи вожделения, охлаждает пыл похоти, воспламеняет истинный огонь целомудрия».

Ответ на возражение 1. Некоторые обстоятельства могут сделать добродетельный по роду акт порочным. Поэтому в приведённом отрывке далее сказано: «Вот, в день поста вашего вы исполняете волю вашу», и несколько ниже: «Вы поститесь для ссор и распрей и для того, чтобы дерзкою рукою бить других» ( Ис. 58:3-4). Григорий разъясняет эти слова следующим образом: «Воля указывает на доставляемую дерзким гневом радость. Что толку ограничивать плоть, если ум, которому попускают дрейфовать в сторону неупорядоченных движений, разбивается о рифы порока?». И Августин говорит, что «соблюдение поста не любит многословия, полагает богатство излишним, презирает гордыню, хвалит смирение, помогает человеку распознать то, что ничтожно и бренно».

Ответ на возражение 2. Середина добродетели, как сказано во второй [книге] «Этики», измеряется не количественно, а в соответствии с правильным суждением [319]. Затем, разум выносит суждение об уместности, исходя из тех или иных конкретных обстоятельств. Так, [он может предписать] человеку есть меньше, чем это уместно при обычных обстоятельствах, ради того, чтобы, например, избежать болезни или с большей лёгкостью выполнить некоторую телесную работу, и уж тем более [правый] разум предпишет это ради предотвращения духовных зол и устремления к духовным благам. Однако [правый] разум не станет урезать пропитание настолько, чтобы лишить того, что необходимо для поддержания естества. В связи с этим Иероним говорит: «Долго ли или быстро ты разрушишь себя, сокрушишь ли своё тело чрезмерностью или скудостью в еде или сне, ты всё равно принесёшь себя в жертву подложному благу». И точно так же правый разум не станет урезать пропитание человека настолько, чтобы тот утратил способность исполнять свои [непосредственные] обязанности. Поэтому Иероним говорит, что «разумный человек утратит сей титул, если предпочтёт соблюдение поста целомудрию или ночные бдения благополучию своих чувств».