Творения, том 11, книга 1

БЕСЕДА 22

"Рабы, повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу, не с видимой только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божью от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам, зная, что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный" (Еф. 6:5–8).

1. Итак, не муж только, не жена, не дети, но и слуги со своими добродетелями входят в состав дома и обусловливают его благоустройство. Поэтому блаженный Павел и этой части не оставил без внимания, но напоследок приступает к ней, так как и по достоинству она занимает последнее место. И с ними (рабами) много рассуждает он, и уже не как с детьми, но гораздо возвышеннее. Он не дает им здесь обетования, а указывает на последствия: "Зная", – говорит он, – "что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал". Учит даже любомудрствовать, потому что хотя они по достоинству ниже детей, но смысла имеют больше их. "Рабы", – говорит он, – "повинуйтесь господам своим по плоти". Тотчас ободрил опечаленную душу, тотчас утешил ее. Не скорби, как бы так он говорит, что твоя доля ниже положения жены и детей: это рабство только по имени, и господство по плоти, следовательно господство временное и непродолжительное, потому что все плотское скоропреходяще. "Со страхом", – говорит, – "и трепетом". Видишь ли, что неодинакового страха требует от жены и от рабов. Там просто сказал: "Жена да боится своего мужа", а здесь, усиливая речь, говорит: "со страхом и трепетом, в простоте сердца вашего, как Христу". Часто он повторяет это. Но что говоришь ты, блаженный Павел? Он (раб) – брат (своему господину); он получил одинаковые с ним блага, одинаковое тело, а что всего важнее – сделался братом не только своего господина, но самого Сына Божьего, наслаждается равными с ним благами, и ты говоришь: "Повинуйтесь господам своим по плоти со страхом и трепетом"? Но поэтому-то я и говорю так, отвечает (апостол). Если свободным повелеваю подчиняться друг другу ради страха Божьего, как выше сказано: "Повинуясь друг другу в страхе Божьем", если жене приказываю бояться своего мужа, хотя она имеет равную с ним честь, то тем более слуге. В этом нет бесчестия, напротив, это высокое благородство – уметь уничижаться, вести себя скромно, уступать ближнему. И свободные служили свободным с большим страхом и трепетом. "В простоте сердца", – говорит. Хорошо сказано, так как можно служить со страхом и трепетом, однако ж, не с добрым расположением, но кое-как. Есть много таких, которые втайне весьма много делают зла господам своим. Такое-то худое поведение (апостол) и старается устранить, говоря: "В простоте сердца вашего, как Христу, не с видимой только услужливостью, как человекоугодники, но как рабы Христовы, исполняя волю Божью от души, служа с усердием, как Господу, а не как человекам". Видишь ли, как много требовал (Павел), когда внушал добро словами: "с благоразумием и от души"? Мы видим, что многие служат своим господам "со страхом и трепетом", и к этому много побуждает строгость господина. Но покажи, говорит он, что ты служишь как раб Христов, а не как раб человека; сделай так, чтобы (твои служебные занятия) были у тебя добродетелью, а не следствием необходимости. Как того, кто терпит обид от другого, (Христос) убеждает и научает, как увидим ниже, принимать обиду, как благо для себя, и терпеть ее по собственному изволению, точно так же и рабов (учит апостол). Ударивший в ланиту решился на такой поступок не по мыслям того, кого он ударил, а по собственной злобе, – и, однако ж, что сказано? "Обрати к нему и другую" (Мф. 5:39), чтобы ты мог показать, что и первая не против воли тобой подставлена. Решившийся потерпеть лишний раз удар обратил и то, что было не его делом, в свое дело, когда дал поразить и другую ланиту, а не ограничился одним перенесением обиды: последнее, пожалуй, можно счесть за следствие страха, но в первом много любомудрия. Итак, ты показал бы (тогда), что перенес это ради любомудрия. Так и теперь ты покажи в свою очередь, что несешь это рабство добровольно, а не как человекоугодник. Человекоугодник – не раб Христов, и раб Христов – не человекоугодник. Кто в самом деле, будучи рабом Божьим, захочет угождать людям? Напротив, кто, угождая людям, может быть рабом Божьим? "от души", – говорит, – "служа с усердием". Хорошо это сказано, так как можно служить в простоте и без злобы, однако ж, не всеми силами, а только выполняя долг. Поэтому говорит: по усердию, а не по необходимости, по доброй воле, а не по принуждению. Если будешь служит, таким образом, именно: по доброй воле, с благоразумием, от души, ради Христа, – то ты не раб. Такое рабство несет и Павел, человек свободный, когда, взывая, говорит: "Ибо мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа; а мы – рабы ваши для Иисуса" (2 Кор. 4:5).

2. Видишь ли, как у твоего рабства отнимается бесчестие? Подобно тому, как если бы какой-нибудь человек, после того, как у него отняты деньги, прибавил бы еще от себя своему похитителю, не может почитаться обнищавшим, но достаточным, не может почитаться обнищавшим, но достаточным, не может быть причислен к потерпевшим зло, но к делающим добро, и таким благодеянием он покрыл бы (своего грабителя) еще большим позором, нежели какой он навлек на себя своим грабительством, – так точно и в настоящем случае: если раб в самых изнурительных трудах ведет себя великодушно, показывая, что он не чувствует насилия, то от этого больший стыд для его господина. Итак, будем служить господам ради Христа. "Зная", – говорит (апостол), – "что каждый получит от Господа по мере добра, которое он сделал, раб ли, или свободный". Так как вероятно между господами было много неверующих, которым этот стыд был неизвестен, и которые потому не воздавали своим слугам за послушание, то вот (апостол) утешает рабов, чтобы они не отчаивались в воздаянии, но ободряли себя (ожиданием высшей) награды. Как люди облагодетельствованные, и не воздающие благодарности своим благодетелям, тем самым обязывают воздавать им за себя самого Бога, так точно и господа, пользующиеся твоими услугами, если не награждают тебя, то тем самым доставляют тебе большую награду, делая должником твоим Бога. "И вы, господа", – говорит, – "поступайте с ними так же" (ст. 9). Что такое – "так же"? Благосклонно служите. Хотя (апостол) не сказал: "Служите", но словом: "так же" он выразил эту мысль, потому что и господин служит. "Не как человекоугодники", – говорит, – "со страхом и трепетом", т. е., со страхом Божьим, опасаясь, как бы когда-нибудь Он не осудил нас за нерадение о рабах. "Умеряя строгость". Не будьте, говорит, жестокими и строптивыми. "Зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь". Увы! Какой намек! Как сильно устрашил! То есть: "Какой мерой меришь, отмерится и тебе". Чтобы тебе не услышать: "Злой раб! весь долг тот я простил тебе" (Μф. 18:32). "У Которого нет лицеприятия". Не подумай, говорит, что за обиду, причиняемую рабу, (Бог) простить потому, что она причинена рабу. Внешние законы, как законы человеческие, допускают еще различие по происхождению, но закон общего Владыки не знает никакого различия, так как благодетельствует всем вообще и наделяет всех одним и тем же.

А если кто станет спрашивать: откуда же рабство, и зачем оно явилось в жизни человеческой, – как многие, я знаю, с любопытством спрашивают об этом, и желают знать это, – то я вам скажу: от любостяжания произошло рабство, а также от зависти, от ненасытной алчности. Ной не имел рабов, ни Авель, ни Сиф, ни другие после них. Это состояние произвел грех, состоящий в неуважении к родителям. Пусть знают дети, что они достойны быть рабами за непочтение к родителям! (Кто не почитает своих родителей) тот лишается своего благородства, потому что презирающий отца своего более уже не сын его. Если же презирающий (земного) родителя уже перестает быть его сыном, то как останется сыном Отца нашего (небесного) тот, кто Его презирает? Он исключен из благородного сословия, он оскорбил свою природу. Потом (к появление рабского состояния) способствовали войны, сражения, где стали брать пленных. Но, скажут, и Авраам имел рабов? Да, имел; но известно, что он обращался с ними не так, как с рабами. Так (апостол) все направляет к глав: жену, чтобы муж, как сказано, любил ее, – детей, чтобы воспитывал их "в учении и наставлении Господнем", – рабов, "зная, что и над вами самими и над ними есть на небесах Господь". Этим как бы так говорит: так как и сами вы тоже рабы, то будьте человеколюбивы и снисходительны. Далее, если вам угодно будет выслушать, мы и о слугах скажем то же самое, что прежде сказали о детях: учите их быть благоговейными, и они сделаются такими. Но ныне иной, отправляясь в театр или идя в баню, тащить с собою туда же и всех детей, а в церковь не берет их, – не заставляет их ходить туда, чтоб слушать христианское учение. Как же раб услышит, когда ты, господин, прислушиваешься совсем к другому? Ты прибрел, купил раба? Приказывай ему прежде всего жить по воле Божьей, чтобы он был кроток в отношении к своим товарищам, чтобы особенно заботился о добродетели. Дом каждого есть как бы город, и каждый хозяин есть начальник над собственным домом. Что действительно так, это хорошо видно при взгляд на дом людей богатых, где есть и поля, и управители, и начальники над начальниками. Впрочем, и дом бедного я уподобляю также городу. И здесь есть власти, именно: муж управляет женой, жена – слугами, слуги – своими женами, а мужья и жены – своими детьми. Итак, не представляется ли тебе, что (глава семейства) есть как бы некий царь, у которого находится в подчинении столько начальников? И не следует ли ему быть всех искуснее и опытнее в управлении домом? Кто отлично сведущ в этом деле, тот сумеет выбрать для себя способных начальников, и точно – выберет блистательных. А жена все-таки останется другим царем в дом, хотя без диадемы, и кто умнеть избирать этого царя, тот и остальное все хорошо устроить. "Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом" (ст. 10). (Апостол) когда намеревается окончить речь, всегда употребляет это выражение.