Иисус Христос – величайшее чудо истории. Опровержение ложных теорий о личности Иисуса Христа и собра

Лютер, например, без сомнения, был сын бедных родителей и перенес очень суровую юность; однако, он посещал школы в Мансфельде, Магдебурге, Эйзевахе и Эрфуртский университет; прошел аскетическое монастырское воспитание, жил в университете, окруженный профессорами, студентами, библиотеками, и сделался против своей, так сказать, воли, в силу чрезвычайных обстоятельств и непреодолимого требования времени, реформатором.

Обыкновенно и, нужно признаться, совершенно справедливо как на разительнейший и удивительнейший пример самоучки указывают на Шекспира, который, не будучи знаком с рутиной школьного образования, сделался величайшим драматургом всех времен и стран. Но нелепое мнение, что сын варвикского крестьянина, или мясника, или перчаточника – что положительно нам неизвестно – был совсем неученый человек и одним прыжком из необразованного (чему трудно поверить) и неопытного юноши достиг высочайшей степени литературного творчества, давно уже опровергнуто компетентными судьями. Несомненно то, что Шекспир несколько лет провел в свободной латинской школе в Штатфорте, где он, по всей вероятности, выучился «несколько по-латыни и еще меньше по-гречески», чего, как ни мало было в глазах такого глубокого, классически ученого человека, как Бен Жонсон, однако было достаточно для того, чтобы познакомить его с общими понятиями о греко-римской древности. А в чем могли обнаружиться недостатки школьного образования, то Шекспир должен был вознаграждать постоянными частными занятиями и самым внимательным наблюдением над людьми и явлениями; вот почему в его драмах, за исключением незначительных недостатков хронологических, исторических и географических, встречающихся случайно, умышленно или просто по прихоти даже в лучших его произведениях, как, например, в «Перикле» и в «Сне в летнюю ночь», открываются полнота самого короткого и глубокого знакомства с человеческой природой во всех ее типах и положениях – на холодном севере и знойном юге, в 15-м столетии и во времена Цезаря, под влиянием христианства, иудейства и язычества, – и большое разнообразие исторических и других сведений, – всего этого можно было достигнуть не иначе как посредством железного прилежания, при помощи словесного или письменного изучения 18). Кроме того, Шекспир жил в Лондоне в качестве актера, директора театров и писателя в классический век Елизаветы, вращался в обществе гениальных и ученых друзей, пользовался свободным доступом в высшие слои самых образованных людей; наконец, он жил в эпоху последней, заключительной сцены высшего развития человеческого духа, – развития, которое со времени введения христианства всегда двигало человеческую мысль в области всемирной и церковной истории.

В данном случае ко Христу не может быть приложено ни одно из таких естественных объяснений. Он не может быть поставлен в ряд ни с людьми, получившими школьное образование, ни с самодеятельными самоучками, если под последними, как и следует, будем подразумевать таких лиц, которые без правильного руководства живого учителя, но с такими средствами к воспитанию, как книги, наблюдения над людьми и другими предметам и пр., посредством энергического упражнения и развития своих природных способностей достигают великой силы духа и учености, каковы, например, Шекспир, Иаков Бем, Вениамин Франклин. Все попытки приписать Христу знакомство с египетской мудростью, или с глубочайшей теорией, или со всеми другими источниками учености лишены даже и тени доказательности и ровно ничего не объясняют. Он никогда не цитировал ни одной книги, кроме Ветхого Завета. Он никогда не ссылался на всемирную историю, поэзию, риторику, математику, астрономию, иностранные языки, естественную историю или на какую-нибудь одну из всех отраслей знания – отраслей, из которых составляется человеческая ученость и литература. Он строго ограничивался религией, и из этого одного центра Он распространял свет знания на весь человеческий мир и природу. В этом отношении Он был совершенно оригинален и просто независим, – Он не был похож ни на одного из великих мужей, не исключая даже пророков и апостолов. Христос учил мир как единственное Лицо, которое ничему от него не выучилось и которому Оно ничем не было обязано. Он говорил по Божественному созерцанию как Лицо, которое не только знало истину, но и Сам был Истина, – говорил с таким авторитетом, который требовал безусловного себе подчинения, против которого нельзя было даже восставать и к которому никогда нельзя было относиться презрительно или равнодушно. «Его характер и жизнь, – сказал Юнг, – имели и, вопреки всем обстоятельствам, сохранили в себе такие элементы, в борьбе с которыми не может устоять ни одна земная сила. Они должны поэтому иметь свое истинное основание в необыкновенной божественной силе».

Как скоро за личностью Христа мы признаем божественность, то нетрудно будет видеть, что Он через Свое уничижение, незнатное рождение и бедность, плотническое занятие и глубокое подчинение законам общества возвысил истинное достоинство и славу до такой высоты, о которой раньше и не помышляли, и навсегда отверг и уничтожил тот ложный масштаб, которым измеряли достоинство людей и предметов по их внешнему виду, и по которому нравственное величие отождествляли с высоким званием, а нравственную подлость с низким положением в жизни.

Глава третья

Общественная жизнь Иисуса

Кратковременность и сильное действие Его общественного служения. Отсутствие всякого желания славы и мирского величия

Мы приступаем теперь к общественной жизни Иисуса. Спустя тридцать лет по рождении, после мессианского посвящения крещением Иоанна, Его непосредственного Предтечи и личного представителя Ветхого Завета как со стороны его законодательств, так и со стороны пророческой или евангельской, и после мессианского испытания посредством искушения в пустыне – параллель искушения первого Адама в Раю – Он выступил на великое Свое дело.

Общественная жизнь Иисуса продолжалась только три года, и еще прежде достижения мужской зрелости Он умер в полной свежести и мужественной силе, не испытавши слабости старческого возраста, что неизбежно расстроило бы образ Князя Жизни и Восстановителя нашего рода. Он сохранил цвет юноши – Он не был пожилым мужем. Его личность и Его дело, каждое Слово, Им сказанное, каждое дело, Им совершенное, носят на себе печать свежести, блеска и силы юности и сохраняют их всегда. Все другое исчезает вместе со временем, каждая книга, написанная человеком, теряет свой интерес после повторного чтения, только Евангелие Иисуса никогда не утомляет читателя; напротив, чем чаще оно читается, тем больше становится интересным, и при каждом новом чтении глубина его делается глубже. О Наполеоне, во время заключения его на острове Елены, рассказывают, что он, указывая на Новый Завет, лежавший на столе, сказал: «Я никогда не утомляюсь, читая его, и каждый день читаю его с одинаковым восхищением. Евангелие не книга, а живая сила, побеждающая все, что захочет ей противиться… Чистота Евангелия, пленяющего душу, принадлежит не миру, но Богу».

Но, отличаясь от всех людей по Своим летам, Христос со свежестью, энергией и творческой силой юности соединял такую мудрость, умеренность и опытность, которые во всех других случаях свойственны только зрелому возрасту. Три года Его общественного служения, если даже рассматривать их с простой исторической точки зрения, заключают в себе больше, чем самая продолжительная жизнь самых лучших и замечательнейших людей. Они наполнены глубочайшим смыслом божественного определения и назначения касательно человеческого рода. Они – зрелый плод всего предшествовавшего времени, исполнение всех надежд и пламенных желаний иудеев и язычников и плодоносный зародыш возникающих родов. Они заключают в себе импульсы для самых светлых размышлений и благороднейших дел и сохранят такую силу до тех пор, пока стоит мир. Они – «конец бесконечного прошедшего и начало бесконечного будущего» 19).

Как достопамятен, как удивителен этот контраст между кратковременностью и несоизмеримым значением общественного служения Иисуса! Спаситель мира – юноша!