Сумма теологии. Том V

Раздел 2. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ДУША СУБЪЕКТОМ НАВЫКА СО СТОРОНЫ СУЩНОСТИ ИЛИ СО СТОРОНЫ СПОСОБНОСТИ?

Со вторым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что навык, пожалуй, находится в душе со стороны сущности, а не со стороны способностей. В самом деле, как уже было сказано (49, 2), мы говорим о расположениях и навыках с точки зрения их отношения к природе. Но природа в первую очередь относится к сущности, а не к способностям души, поскольку именно в силу своей сущности душа является природой такого вот тела и оформляет его. Следовательно, навык находится в душе со стороны сущности, а не со стороны способностей.

Возражение 2. Далее, акциденция не является субъектом акциденции. Затем, навык – это акциденция. Но способности души, как было показано в первой части (77, 1), принадлежат к роду акциденций. Следовательно, навык не находится в душе со стороны способностей.

Возражение 3. Далее, субъект предшествует тому, что [находится] в [нем как в своем] субъекте. Но коль скоро навык принадлежит к первому виду качества, то он предшествует принадлежащей ко второму виду способности. Следовательно, навык не находится в способности души как в своем субъекте.

Этому противоречит то обстоятельство, что Философ приписывает различные навыки различным способностям души [34].

Отвечаю: как было показано выше (49, 2, 3), навык подразумевает некоторое расположение относительно природы или деятельности. Поэтому если мы говорим о навыке как о расположении в отношении природы, а точнее – человеческой природы, то он не может находиться в душе, поскольку сама по себе душа – это форма, завершающая человеческую природу, и потому рассматриваемый таким образом навык или расположение скорее должен находиться в теле в связи с его отношением к душе, чем в душе в связи с ее отношением к телу. Но если мы говорим о более возвышенной природе, благодаря которой человек может стать причастником, согласно сказанному [в Писании]: «Дабы вы чрез них соделались причастниками Божественного Естества» ( 2 Петр. 1:4), то в этом случае ничто не препятствует тому, чтобы некоторый навык, а именно любовь к Богу, находился в душе со стороны сущности, о чем речь у нас впереди (110, 4).

С другой стороны, если мы говорим о навыке как о расположении в отношении деятельности, то навыки преимущественно находятся в душе, поскольку душа не определена к какой-то одной [установленной] деятельности, но – сразу ко многим, что, как уже было сказано (49, 4), обусловливает существование навыка. И коль скоро душа является началом деятельности через посредство своих способностей, то понимаемые в указанном смысле навыки находятся в душе со стороны способностей.

Ответ на возражение 1. Сущность души принадлежит человеческой природе не как субъект, которому в дальнейшем необходимо быть расположенным к чему-то еще, но как форма и природа, к которой располагается что-то еще.

Ответ на возражение 2. Сама по себе акциденция не является субъектом акциденции. Но так как сами акциденции подчинены определенному порядку, то субъект одной акциденции может рассматриваться и как субъект последующей ей акциденции. Имея в виду именно это, мы говорим, что одна акциденция является субъектом другой, как [например] поверхность является субъектом цвета, в каковом смысле способность является субъектом навыка.

Ответ на возражение 3. Навык предшествует способности постольку, поскольку предполагает расположение в отношении природы, в то время как способность всегда предполагает отношение к деятельности, которая последует природе, поскольку природа – это начало деятельности. Но навык, субъектом которого является способность, предполагает отношение не к природе, а к деятельности. Поэтому он последует способности. А еще можно сказать, что навык предшествует способности как завершенное незавершенному и акт потенции. В самом деле, акт по природе предшествует потенции, хотя потенция и предшествует ему в порядке возникновения и времени, о чем читаем в девятой [книге] «Метафизики» [35].

Раздел 3. МОГУТ ЛИ КАКИЕ-ЛИБО НАВЫКИ НАХОДИТЬСЯ В СПОСОБНОСТЯХ ЧУВСТВЕННОЙ ЧАСТИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что никакие навыки не могут находиться в способностях чувственной части. В самом деле, как способность питания, так и способность ощущения находятся в неразумной части. Но в способностях питающей части не может быть никаких навыков. Следовательно, не должно помещать какой-либо навык в способности чувственной части.

Возражение 2. Далее, чувственная часть обща нам и скотам. Но у скотов нет никаких навыков, поскольку у них нет воли, которая, как уже было сказано (49, 3), входит в определение навыка. Следовательно, в чувственных способностях нет никаких навыков.

Возражение 3. Далее, навыками в душе являются науки и добродетели, и как наука связана со схватывающей способностью, точно так же добродетель – с желающей способностью.

Но в чувственных способностях нет никаких наук, поскольку наука имеет дело с универсалиями, которые не могут быть схвачены чувственными способностями. Следовательно, не может быть и навыков добродетели в чувственной части.

Этому противоречит сказанное Философом о том, что «некоторые добродетели», а именно благоразумие и мужество, «находятся в не обладающей суждением части» [36].

Отвечаю: чувственные способности можно рассматривать двояко: во-первых, со стороны их действия, последующего природному инстинкту; во-вторых, со стороны их действия, последующего распоряжению разума. Насколько они действуют согласно природному инстинкту, они, как и природа, определены к единственной вещи, а насколько они действуют согласно распоряжению разума, они могут быть определены к различным вещам. И поэтому в них могут иметься навыки, благодаря которым они являются хорошо или дурно расположенными в отношении чего-то еще.

Ответ на возражение 1. Способности питающей части не обладают врожденной склонностью повиноваться распоряжению разума, и потому в них нет никаких навыков. А вот чувственные способности обладают врожденной склонностью повиноваться распоряжению разума, и потому в них могут находиться навыки; и коль скоро они некоторым образом повинуются разуму, их, как сказано в первой [книге] «Этики», в определенном смысле можно называть разумными [37].

Ответ на возражение 2. Чувственные способности неразумных животных не действуют согласно распоряжению разума, и если таких животных предоставить самим себе, то [в таком случае все] их действия будут следовать из природного инстинкта, и потому у них не будет никаких определяющих к действиям навыков (хотя в них и будут находиться некоторые природные расположения, как [например] здоровье и красота). Но так как человек посредством своего рода привычки располагает скотину поступать так или иначе, то в этом смысле мы можем, с некоторой оговоркой, допустить существование навыков и у неразумных животных. В связи с этим Августин говорит, что «если удерживать самых диких животных от того, что доставляет им наибольшее удовольствие, страхом перед болью, то когда это [со временем] превратится у них в привычку, они станут прирученными и кроткими» [38]. Но такие их навыки несовершенны, поскольку, будучи лишены воли, они не обладают способностью использования или воздержания [от использования навыков], что, похоже, является частью понятия навыка. Поэтому в строгом смысле слова у них не может быть никаких навыков.