Слова IV. Семейная жизнь

— Геронда, а если человек совершает падение и скорбит об этом, то расплачивается ли он подобным образом за свои духовные долги? Он осознает свой долг [Богу] или скорбит эгоистично? Если он осознает свой долг, то платить за своё падение уже не будет. Однако если он своего долга не осознает, то Бог попустит и расплату. К примеру, христианин должен подавать другим милостыню. Если жестокосердный человек милостыню не даёт, но копит и копит деньги, то к нему забираются грабители, избивают его, забирают его деньги и таким образом он расплачивается за свою ошибку. Если мы имеем [духовные] долги и не расплачиваемся за них в жизни сей, то это очень плохой знак. Это значит — Бог нас оставил. А если человек не несёт никаких наказаний и принимает лишь благословения, то, видимо, он совершил что-то доброе и за это доброе Христос платит ему в сей жизни — вдвойне и втройне. Однако за свои ошибки такой человек не расплачивается. И это то же плохо. Предположим, я совершил что-то доброе на десять процентов, а Христос воздаёт мне за это на двадцать процентов, и я не имею ни скорбей, ни расстройства. Но в этом случае я не расплачиваюсь за свои грехи.

Как говорит Святой Исаак Сирин, несчастья в этой жизни уменьшают адскую муку [125]. То есть в подобном случае по отношению к человеку вступают в действие духовные законы, исчезает какая-то часть адских мучении.

Часть шестая. О смерти и будущей жизни

"После всего того, что Бог сделал для нас, людей, будет очень неблагодарно, если мы попадём в ад и Его огорчим. Боже упаси попасть в ад не то что человека, а даже какую-нибудь птичку"

Глава первая. Об отношении к смерти

Память смертная

— Геронда, о чём должен думать человек в день своего рождения?

— Он должен думать о дне своей будущей смерти и готовиться к этому великому путешествию.

— Геронда, если при извлечении из могилы окажется, что останки усопшего не разложились, то причина этого — грех, в котором человек не покаялся?

— Нет, не всегда. Причина может быть и в тех лекарствах, которые он принимал, или в составе почвы кладбища. Но как бы там ни было, если усопший при извлечении его останков из могилы окажется неразложившимся, то он расплачивается за часть своих грехов. Это происходит потому, что и после смерти он становится посмешищем для других.

— Геронда, смерть — это самое несомненное событие, которое произойдет с человеком. Почему же тогда мы о ней забываем?

— Знаешь, раньше в общежительных монастырях одному из монахов давали послушание напоминать другим отцам о смерти. Когда другие братья занимались послушаниями, этот монах подходил к ним и говорил каждому: "Братия, нам предстоит умереть". Жизнь наша обёрнута смертной плотью. Эту великую тайну не просто понять тем людям, которые состоят лишь из плоти и поэтому не хотят умирать, не хотят даже слышать о смерти. Смерть становится для таких людей двойной смертью и двойным горем. Но, к счастью, Благий Бог устроил всё так, чтобы, по крайней мере, люди пожилые получали пользу от некоторых признаков наступающей для них старости. Ведь пожилые люди естественным образом находятся ближе к смерти, чем молодые. У них седеют волосы, у них уже не та бодрость, силы постепенно их оставляют, у них начинают течь слюни и таким образом они смиряются и бывают вынуждены любомудрствовать о суетности мира сего. Даже если пожилые люди хотят "взбрыкнуть", они не могут этого сделать, потому что всё, что с ними происходит, их тормозит. Или когда они слышат, что кто-то из стариков такого же возраста, как они или даже младше, умер, они тоже вспоминают о смерти. Вы видели, как в деревнях, когда звонит погребальный колокол, сидящие в кофейне старики встают, осеняют себя крестом и спрашивают, кто умер и когда он родился? "О, — говорят они, — ты только погляди, пришёл и наш черёд! Все мы покинем сей мир!" Они понимают, что их годы ушли, что нить их жизни подошла к концу и к ним приближается смерть. Так пожилые люди постоянно думают о смерти. Попробуй-ка скажи малому ребёнку: "Имей память смертную". Он ответит тебе: "Тру-ля-ля" — и побежит опять играть с мячиком. Ведь если бы Бог помог малому ребёнку понять, что он умрёт, то несчастный разочаровался бы в жизни и пришёл бы в полную негодность, потому что ничто бы его не привлекало. Поэтому Бог, как добрый Отец, устраивает всё так, чтобы ребёнок не понимал, что такое смерть и беззаботно и радостно играл с мячиком. Однако чем старше становится ребёнок, тем постепенно всё больше он понимает, что такое смерть.

Погляди, ведь и новоначальный монах, особенно если он молод, не может иметь память смертную. Он думает, что у него впереди годы жизни, и вопрос смерти его не занимает. Помните, как апостол Пётр сказал: "Позовите юношей, чтобы они забрали мёртвых Ананию и Сапфиру" [126]? В монастырях мёртвых обычно погребают молодые монахи. Старые монахи, погруженные в задумчивость, бросают на тело усопшего немного земли. Они с благоговением бросают горсть земли только на тело и никогда на голову усопшего. Оказавшись на похоронах в одном монастыре, я стал свидетелем неприятной картины. Когда усопшего погребали и засыпали землей, священник произносил слова: "Земля́ еси́ и в зе́млю оты́деши". В то время как все монахи по обычаю, со многим благоговением и скромно бросали горсть земли на тело своего усопшего брата, один юный монах подобрал свой подрясник, схватил лопату и без внимания, как заведённый, принялся забрасывать усопшего всем, что оказывалось на его лопате: землёй, камнями, деревяшками... Он делал это для того, чтобы показать, какой он молодец! Вот ведь выбрал час, чтобы показать свою силу, свою работоспособность! Другое дело, если бы в монастыре сажали деревья или засыпали кювет и он, проявляя доброту и жертвенность, сказал бы: "Другие монахи — старички. Что от них можно ждать, какой работы? Дай-ка поработаю я". В этом случае он устал бы чуть больше, но других бы разгрузил. Да тут даже если видишь мёртвое животное, его становится жалко. Что уж говорить, если ты видишь, как в могиле лежит твой брат... А ты, как землечерпалка, равнодушно забрасываешь его землёй и камнями... Всё это показывает, что у этого молодого монаха совершенно не было памяти смертной.

Если ты хочешь умереть, то не умираешь

— Геронда, поставлен окончательный диагноз. Ваша опухоль злокачественная. Это рак в одной из самых худших форм.

— Принеси-ка мне какой-нибудь платочек, и я пушусь в пляс! Я станцую танец "Будь здоров, прощай несчастный этот мир!" Я не танцевал ни разу в жизни, но сейчас пущусь в пляс от радости, что приближается смерть.

— Геронда, врач сказал, что сперва Вас будут возить на облучение, чтобы ослабить опухоль, а потом будут делать операцию.

— Понятно. Сперва будет бомбить авиация, а потом пойдут в атаку войска! Вот что, лучше-ка я [сразу] пойду наверх и расскажу вам, что там творится!.. Некоторые, даже пожилые люди, если врач скажет им "ты умрешь" или "есть надежда на пятьдесят процентов, что ты вы живешь", расстраиваются. Они хотят жить. А ради чего? Удивительное дело! Если хочет жить человек молодой, это ещё куда ни шло, этому есть какое-то оправдание. Но если старается выжить старик, я этого не понимаю. Понимаю, если он лечится, чтобы быть в состоянии как-то выдерживать боль. То есть он не хочет, чтобы его жизнь продлевалась, но хочет лишь быть в состоянии хоть немного выносить боль и ухаживать за собой, пока не умрёт. В таком лечении есть смысл.

— Геронда, мы просим Бога о том, чтобы Он продлил Вашу жизнь.

— Зачем? Разве в псалме не написано, что семьдесят лет — это срок нашей жизни? [127]