«Взгляните на лилии полевые» Курс лекций по литургическому богословию

И действительно, подумаем-ка хорошенько, что же умерло и что тогда воскреснет? Не тело ли? Значит, для тела и будет воскресение. [ 483] Смерть производит только изменение тела, субстанция же его продолжает существовать, и она, по обетованию Божию, будет восстановлена к жизни. [ 484]

Вот где ответ и утешение нам на наш вопрос и скорбь о распадении и тлении тела! Это лишь временное тление и распадение, необходимое, чтобы снова ожить, но уже для вечного, нетленного жития в невечернем дне Христова Царствия.

«Всемудрый Павел предрече яве преставление, всех научаяй, яко мертвии воскреснут нетлении, мы же изменимся Божиим повелением; тем страшно и труба она возгласит, от века спящий от сна восстановит. Но упокой, Боже, его же приял еси со святыми Твоими»… [ 485]

Как сильно в современных людях предощущение общего конца, и как удивительно откликается на него наше богослужебное сознание, в котором ярко выражается эсхатологический момент.

«Се и стихии: небо и земля изменяются и вся тварь в нетление облечется; разрушится тление и погибнет тма в пришествии Твоем: имаши бо паки приити со славою, якоже писано есть, воздати коемуждо, яже содела» [ 486] …

И снова мысль тянется к августовскому празднику, к Преображению, где на горе ученикам показывается Царство Небесное (Мф. 16, 28) и прославленный облик человека. Стоящие Моисей и Илия показывают, что Господь в славе Своей обладает живыми и мертвыми, а Сам Спаситель, Который светом Своим всю вселенную освятил [ 487], показывая нам «началообразную доброту зрака», [ 488] зовет к Своему Царствию. «Днесь на горе Фаворской преображся, началообразное показуя, лучами облистался»… [ 489], «…показуя светлость Воскресения», [ 490] ибо омраченное первородным грехом человеческое естество Адама было здесь в Божественном Теле Спасителя преображено, прославлено и показано уже как чистое и обоженное.

«Смешение наше преобрази, Спасе, Божественною Твоей плотию сооблистав тому и отдаждь первейшее достояние нетления». [ 491] И мы веруем, что и мы облистаемся «божественными изменении». [ 492]

Только призадуматься… Какая глубина и величие Божественной Любви!

«Во всего Адама облекся, Христе, и изменением зрака Твоего богосоделал еси» [ 493].

Бог облекается в тело человека, чтобы обожить человека. Действительно: «велия благочестия тайна, Бог во плоти явися». Тайна, ибо по разуму, хоть и просвещенному всеми науками и мудростями века сего — этого никогда не понять. Наше сердце и мысль от смерти тянутся к воскресению, а с ним неразрывно связывается в нашем сознании преображение. Оно и есть величайшее утешение в смерти…

В Православии нет места для смерти, ибо смерть — лишь узкая межа между жизнью здешней и жизнью будущего века, смерть — лишь временное разлучение души от тела. Нет смерти ни для кого, ибо Христос воскрес для всех. С Ним вечность, вечный покой и вечная память.

Не мусульманский рай с гуриями, не тусклая и нудная нирвана, не противное и скучное перевоплощение, а тихие райские обители, Немерцающий Свет в невечернем дне Христова Царствия. Вечное приобщение блаженства, вечная литургия, где Херувимскую песнь поют уже не человеческие голоса, Херувимам подражающие, а лики самих Херувимов и Серафимов. Вечная Литургия, Вечная Память о Боге и у Бога.

«Вечная память…»

«Вечная ваша память, достоблаженнии отцы и братия наша, приснопоминаемии!..»