Скитский патерик

Один брат пришел взять корзин у аввы Иоанна. Авва вышел и говорит ему: «Чего ты, брат, хочешь?».– «Корзин, авва»,– отвечал он. Старец вошел в келию, чтобы вынести корзин, но позабыл и сел за плетение. Брат опять постучался. Когда вышел авва, он говорит ему: «Принеси, авва, корзин». Авва, войдя в келию, опять сел плести, а брат опять начал стучаться. Старец, выйдя к нему, говорит: «Чего ты хочешь брат?».– «Корзин, авва»,– отвечал он. Авва, взяв его за руку, ввел в келию и сказал: «Если хочешь корзин, возьми и ступай, а мне недосуг».

Однажды погонщик верблюдов пришел к авве Иоанну, чтоб взять у него корзин и пойти в другое место. Авва вошел в келию, чтобы вынести ему своего плетения, и забыл об этом, ибо ум его устремлен был к Богу. Погонщик опять просил и стучал в двери. Авва Иоанн, войдя в келию, опять забыл о нем. Когда же погонщик застучал в третий раз, то авва, входя в келию, твердил: «Плетение – верблюд, плетение – верблюд». Это твердил для того, чтобы не позабыть.

Брат пришел к авве Пимену на второй неделе Четыредесятницы, открыл ему свои помыслы и, получив утешение, сказал ему: «Едва было я не оставил намерение быть здесь сегодня».– «Почему же?» – спросил его старец.– «Я думал, что мне не отворят дверей по причине Четыредесятницы».– Авва Пимен сказал ему: «Мы учились запирать не деревянную дверь, а более дверь языка».

Однажды авва Исаак сидел у аввы Пимена. Послышался голос петуха. Исаак спросил: «Ужели здесь есть петухи, авва?». Старец отвечал: «Исаак! Зачем заставляешь меня говорить об этом? Ты и подобные тебе слышат это, а кто бодрствует, тому нет нужды до сего».

Авва Пимен сказывал: «Когда авва Захария приближался к смерти, авва Моисей спросил его: “Что ты видишь?”. Захария отвечал ему: “Не лучше ли, отец мой, молчать?”.– “Так,– сказал Моисей,– молчи, сын мой!”. В самый час смерти его бывший при нем авва Исидор, подняв взор к небу, сказал: “Радуйся, сын мой Захария, ибо отверзлись тебе врата Небесного Царствия!”».

Возлюби труд и послушание ради Господа.

Спросили авву Агафона: «Что важнее – телесный труд или хранение сердца?». На это старец отвечал: «Человек подобен дереву: труд телесный – листья, а хранение сердца – плод. Поскольку же, по Писанию, всяко убо древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо (Мф. 3, 10), то очевидно, что должны мы иметь все попечение о плоде, то есть о хранении ума. Впрочем, для нас нужно и лиственное одеяние и украшение, то есть труд телесный».

Брат спросил одного старца: «Что мне делать? Я скучаю за рукоделием; люблю плести корзины, но не умею делать их».– «Авва Сисой сказал,– отвечал старец,– что нам не надобно заниматься таким делом, которое приятно нам».

Авва Кроний говорил: «Если бы Моисей не привел овец к горе Синайской, то не увидел бы он огня в купине». Брат спросил старца: «Что разумеется под купиной?». Старец отвечал: «Под купиной разумеется телесное упражнение. Ибо написано: подобно есть Царствие Небесное сокровищу сокровену на селе (Мф. 13, 44)». Брат спросил старца: «Следовательно, без изнурения тела трудом человек не достигнет никакой почести?».– «О сем,– отвечал старец,– так говорит Писание: Взирающе на начальника веры и совершителя Иисуса, Иже вместо предлежащия Ему радости претерпе крест (Евр.12, 2). И пророк Давид также говорит: Аще дам сон очима моима и веждома моима дремание (Пс. 131, 4)».

Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре: «Всякую ночь плел он пальмовые корзины. Братия просили его, говоря: “Успокойся немного, ибо ты уже стар”. Но он отвечал им: “Если бы сожгли Исидора и развеяли прах его по ветру, и тогда я не заслуживал бы еще никакой милости, ибо для нас сходил на землю Сын Божий”».

Сказывал авва Пимен: «Авва Исидор, пресвитер Скита, говорил однажды к народу так: “Братия, не для труда ли мы пришли в это место? А ныне здесь уже нет труда. Потому, взяв милоть свою, пойду я туда, где есть труд, и там найду покой”».

Авва Илия сказывал: «Один старец жил в капище. Демоны пришли и говорят: “Выйди из нашего места”. Старец отвечал: “Вы не имеете места”. Демоны начали разбрасывать его ветви. Старец терпеливо собирал их. После сего демон, схвативши его за руку, повлек вон. Когда же старец подошел к двери, то другой рукой ухватился за дверь и воскликнул: “Иисусе, помоги мне!”. Демон тотчас убежал, а старец начал плакать. Господь сказал ему: “О чем ты плачешь?”.– “О том,– говорит старец,– что демоны дерзают владеть человеком и это делать ему”. Господь сказал ему: “Ты был нерадив, а когда взыскал Меня, ты видел, как скоро Я помог тебе”. Говорю это к тому, что надобно много трудиться, а кто не будет трудиться, не может иметь Бога с собой, ибо Он был распят за нас».

Кто-то из старцев спросил авву Иоанна Колова: «Что есть воин Христов?». Он отвечал: «Труженик, ибо воин Христов всегда работает до утомления».

Авва Коприй говорил: «Блажен, кто переносит труд с благодарением».

Сказал некто блаженному Арсению: «Отчего мы, при всем нашем образовании и мудрости, никаких добродетелей не имеем, а сии простолюдины и египтяне имеют столь великие добродетели?». Авва Арсений отвечал ему: «Мы не имеем добродетелей по причине светского образования, а сии простолюдины и египтяне приобрели добродетели своими трудами».

Спрашивал некогда авва Арсений одного египетского старца о своих помыслах. Другой брат, увидя его, сказал: «Авва Арсений! Как ты, столь сведущий в науках греческих и римских, спрашиваешь о своих помыслах у этого простолюдина?». Арсений отвечал ему: «Римские и греческие науки я знаю, но азбуки этого простолюдина еще не выучил».

Авва Еперхий говорил: «Драгоценное украшение для человека есть послушание; кто имеет послушание, тот будет услышан Богом и с дерзновением предстанет пред Распятым, ибо распятый Господь послушлив быв даже до смерти (Флп. 2, 8)».

Авва Иосиф Фивейский говорил: «Три подвига драгоценны пред Богом. Во-первых, когда человек, впав в болезнь и подвергаясь новым искушениям, принимает их с благодарением. Во-вторых, когда кто старается, чтобы все дела его были чисты пред Богом и не имели ничего человеческого. В-третьих, когда кто пребывает в послушании своему духовному отцу и отказывается от всех своих желаний. Последний получает один лишний венец против прочих; а я избрал для себя немощь».

Авва Руф говорил, что живущий в послушании духовному отцу своему получает большую награду, нежели тот, кто по своей воле живет в пустыне отшельником. При этом рассказывал он об одном отце, который видел четыре чина на небе. В первом чине стоял человек, который болен и благодарит Бога; во втором чине – человек, который с любовью принимает странных и с терпением служит им; в третьем – отшельник, который живет в пустыне и никого не видит; в четвертом – человек, живущий в послушании духовному отцу своему и повинующийся ему ради Господа. Сей последний за послушание свое носил золотую цепь и щит и имел большую славу в сравнении с другими. «Я,– сказывал старец,– спросил своего путеводителя: “Почему этот меньший имеет большую пред другими славу?”». Он отвечал мне: «Страннолюбивый все делает по своей воле; кто живет в пустыне, удалился туда также по своей воле; а сей, живущий в послушании, отказывается от своих желаний и во всем зависит от Бога и отца своего. Потому он и получил большую славу в сравнении с другими. Итак, дети, доброе дело – послушание ради Господа! Дети! И вы слышали уже несколько о сей добродетели. О послушание! Ты спасение всех верных, ты мать всех добродетелей! Ты находишь Царство, ты отверзаешь небеса и возводишь людей от земли на небо! Ты питательница всех святых: они питались твоими сосцами и возрастали в совершенствах! Ты сожительница Ангелов!».

Авва Антоний говорил: «Покорность с воздержанием покоряет зверей».

Возлюби бедность и лишения, сколько можешь.

Авва Пимен говорил: «Нищета, скорбь, теснота и пост – вот работные орудия доброго воина Христова. В Писании сказано: аще будут сии трие мужие... Ное и Даниил и Иов ... живу Аз, глаголет Адонаи Господь ... тии же во правде своей спасутся... (Иез. 14, 14, 20). Ной изображает собой нестяжательность, Иов – терпение, Даниил – рассудительность. Если сии три добродетели есть в человеке, то Господь обитает в нем».