Мой жизненный путь

Моя связь с архивом Ницше в моей веймарской жизни — это эпизод, который дал мне сильные импульсы, но и причинил мне глубокую боль, когда связь эта была разорвана.

Благодаря обстоятельным занятиям философией Ницше у меня сложился взгляд на его личность, судьба которой — пережить естественнонаучную эпоху последней половины XIX столетия во всем ее трагизме и погибнуть от соприкосновения с ней. Он искал в этой эпохе, но не мог в ней ничего найти. Это переживание лишь укрепило мое мнение о том, что сущностное следует искать не результатах естественной науки, но через них — в духе.

Благодаря творчеству Ницше проблема естественных наук встала перед моей душой в новой форме. В моей перспективе были Гете и Ницше. Сильнейшее чувство реальности Гете было направлено на существа и процессы природы. Он хотел остаться в природе. Он придерживался чистого созерцания растительных, животных и человеческих форм. Однако, пребывая в них душой, он всюду наталкивался на дух: он находил действующий в материи дух. Но прийти к созерцанию живущего и деятельного в самом себе духа он не хотел. Он развивал "сообразное с духом" познание природы, но остановился перед чистым духо-познанием, чтобы не утратить действительность.

Ницше исходил из духовного воззрения в мифической форме. Он переживал духовные образы Аполлона и Диониса. Течение человеческой истории духа было для него как совместной деятельностью Аполлона и Диониса, так и борьбой между ними. Однако все это он доводил лишь до мифического представления таких духовных образов. Он не достиг созерцания реального духовного существа. Исходя из духо-мифа он проникал в природу. В душе Ницше Аполлон должен был предстать как нечто материальное, по образцу естественной науки. Дионис действовал как природная сила. Тем самым красота Аполлона затемнялась, а дионисийское чувство мира подавлялось закономерностью природы.

Гете обрел дух в действительности природы; Ницше утратил духо-миф в грезах о природе, в которых он жил.

Я стоял между этими двумя противоположностями. Душевные переживания, которые отразились во всей полноте в моей книге "Ницше как борец против своего времени", не нашли своего продолжения; в последний период моей веймарской жизни в поле моих рассмотрений вновь воцарился Гете. Я хотел охарактеризовать путь, по которому шла мировоззренческая жизнь человечества до Гете, и затем представить мировоззрение Гете, как оно вышло из этой жизни. Я попытался сделать это в книге "Мировоззрение Гете", которая увидела свет в 1897 году.

В этой книге я хотел показать, как Гете, занимаясь чистым природопознанием, всюду видел отблеск духа; но каким образом Гете относился к духу как таковому, об этом я в книге не упоминал. Я хотел охарактеризовать ту часть гетевского мировоззрения, которая живет в "сообразном с духом" воззрении на природу.

Идеи Ницше о "вечном возвращении" и "сверхчеловеке" долго занимали меня, ибо в них отражалось то, что должна была пережить относительно развития человечества и человеческого существа личность, которую от постижения духовного мира удерживали крепко спаянные идеи естествознания конца XIX столетия. Ницше видел развитие человечества так, что происходящее в данный момент подобным же образом совершалось уже бесчисленное количество раз и столько же раз повторится в будущем. Атомистическое устройство Вселенной позволяет рассматривать настоящий момент как проявление определенной комбинации мельчайших сущностей; к ней примыкает другая, затем третья; когда все возможные комбинации исчерпаны, вновь появляется первая. Человеческая жизнь со всеми ее особенностями уже присутствовала здесь бесчисленное множество раз и повторится столько же раз с теми же особенностями.

"Повторяемость земных жизней" человека брезжила в подсознании Ницше. Они ведут человеческую жизнь в ходе развития человечества к жизненным этапам, на которых действующая на духовных путях судьба приводит человека не к повторению одинаковых переживаний, а к разнообразно складывающемуся прохождению через мировой процесс. Ницше был скован узами естествознания. Его душа была зачарована тем, что делало это последнее с повторными земными жизнями. И он переживал это. Ведь свою жизнь он ощущал как трагическую, насыщенную болезненными испытаниями, сгибавшуюся под тяжестью горя. Испытать эту жизнь вновь бесчисленное количество раз — вот что стояло перед его душой вместо перспективы приносящих освобождение испытаний, которые этому исполненному трагизма человеку предстояло пережить в дальнейшем развитии грядущих жизней.

И Ницше чувствовал, что в человеке, который переживает себя в одном земном бытии, открывается другой человек — "сверхчеловек", который в телесном земном бытии может воссоздать лишь фрагменты всей своей совокупной жизни. Идеи естественно-природного развития позволяли ему рассматривать этого "сверхчеловека" не как духовно господствующее начало внутри чувственно-физического, а как нечто, формирующееся через природное развитие. Как человек развивается из животного, так из человека развивается "сверхчеловек". Естественнонаучное воззрение не позволило Ницше увидеть "духочеловека" в "природочеловеке" и ослепило его высшим "природочеловеком".

То, что пережил Ницше в этом направлении, во всей наглядности стояло перед моей душой летом 1896 года. Фриц Кегель дал мне тогда просмотреть собранные им афоризмы Ницше к "Вечному возвращению". Мои мысли о происхождении и развитии идей у Ницше были изложены мной в 1900 году в статье, напечатанной в журнале "Магазин фюр литератур". В отдельных фразах этой статьи запечатлено то, что я пережил в 1896 году в связи с Ницше и естественной наукой. Я повторяю здесь мои мысли той эпохи [115], оставляя в стороне полемическую форму, в которую они были тогда облечены.

"Нельзя сомневаться в том, что эти афоризмы были записаны Ницше в свободной последовательности… Я и сейчас придерживаюсь высказанного тогда еще убеждения, что эта идея зародилась у Ницше под влиянием чтения "Курса философии как строго научного мировоззрения и формирования жизни Евгения Дюринга (Лейпциг, 1875 г.). На 84-й странице этой книги мы находим эту мысль ясно выраженной; но она там же энергично опровергается, тогда как Ницше защищает ее. Книга эта сохранилась в библиотеке Ницше. Он очень усердно читал ее, об этом свидетельствуют многочисленные карандашные пометки на полях… Дюринг говорит: "Более глубокая логическая основа всякой сознательной жизни требует в строгом смысле слова неисчерпаемости творения. Возможна ли сама по себе такая бесконечность, порождающая все новые формы? Конкретное количество материальных частей и силовых элементов исключило бы само по себе бесконечное число накоплений комбинаций, если эта неограниченность вариаций не обусловливается постоянством среды пространства и времени. Из того, что поддается счету, может следовать только конечное число комбинаций. Но из того, что по существу своему не может быть принято без возражений как нечто исчислимое, должно вытекать неограниченное многообразие состояний и отношений. Эта неограниченность, к которой мы апеллируем относительно судьбы образований Вселенной, совместима со всяким изменением и даже с появлением интервала инерции или полной тождественности (выделено мною), но не с прекращением всякого изменения. Кто хотел бы культивировать представление о бытии, которое соответствовало бы его изначальному состоянию, должен помнить, что развитие во времени обладает лишь одним-единственным реальным направлением и что причинность тоже соответствует этому направлению. Гораздо легче стирать различия, чем устанавливать их, и поэтому не представляет никакого труда воображать себе конец по аналогии с началом, игнорируя при этом пропасть. Но постраемся оберечь себя от такой поверхностной поспешности; ибо однажды данное бытие Вселенной является не каким-то незначительным эпизодом между двумя состояниями ночи, а единственной твердой и светлой причиной, исходя из которой мы строим наши заключения и предположения…". Дюринг также считает, что вечное повторение состояний не имеет для жизни привлекательности. "Само собой разумеется, — говорит он, — что принцип привлекательности жизни несовместим с вечным повторением одних и тех же форм…"