Духовный мир

Да если бы даже можно было обойтись с и этим воззрением в деде объяснения теперешней деятельности природы, то можно ли было бы им вообще объяснить первое происхождение органической жизни? Может ли органическая жизнь возникнуть из неорганической, живое из безжизненного? Штраус, правда, чтобы избегнуть принятия сотворения человека, хотел объяснить происхождение людей так же, как, по его мнению, возникает солитер не редко бывающий до 20 футов длины, именно, чрез так называемое generatio aequivoca, т. е. чрез самостоятельное происхождение из простого вещества, без посредства живого существа. Но точное естествознание ничего не знает о таком суеверии, – как это самопроизвольное зарождение. Все лучшие исследователи теперь приходят, без исключения, к принятию того безусловного правила, что живое возникает только из живого. Сколько ни ссылались на химические и физические силы и ни представляли себе природу, как великую химическую лабораторию, однако, несмотря на все успехи, сделанные химией в последние десятилетия, она еще не произвела ни одной живой клетки, и никогда не в состоянии будет произвести ее. И фаустовский Вагнер еще и теперь ждет того, чтобы из химической реторты вышел homonculus (человечек). Предположим даже, что природа есть великая химическая лаборатория, которая может производить даже и живое: но где же тот химик который работает в этой лаборатории?!

Одним словом материализм представляет собою нечто вроде тонкого ледяного покрова, ломающегося при всяком шаге, который делают на нем. Можно ли строить на нем миросозерцание?

3) Утверждение материалистов, что христианское мировоззрение падает пред лицом фактов астрономии и геологии, не имеет научного основания.

а) Что касается астрономии, то весьма часто можно слышать, что она служит опровержением христианства. Коперникова система, будто бы, сделала христианское мировоззрение решительно невозможным, и новые открытия только закончили этот приговор над ним. По христианскому мировоззрению, земля есть средоточный пункт вселенной, потому что здесь живет человек цель всего творения; здесь Сын Божий сделался человеком с целью избавления, влияние которого простирается на всю вселенную, и с будущей судьбой человека и его земли связывается будущая судьба всего мира. Между тем Коперникова система учит нас, что земля есть ничтожнейшая точка во вселенной, один из малейших спутников одного из незначительнейших солнц. Бесконечное пространство наполнено солнечными системами, по сравнению с которыми наша система есть ничто. В одной только видимой нам системе млечного пути находится более двадцати миллионов солнц! А наша система млечного пути есть только как бы мировой остров в великом мировом океане. В отдаленнейших пространствах все наполнено мирами, и что это за дали! Если бы мы по железной дороге делали по 42 версты в час и ехали денно и нощно, то нам потребовалось бы 400 лет для того чтобы доехать до солнца, и так как ближайшая неподвижная звезда находится в 269.420 раз дальше, то для того, чтобы достигнуть до нее, нам потребовалось бы ехать 108.000.000 лет. Каким же образом, следовательно, можно смотреть на землю как на средоточие вселенной, на эту пылинку в море мирового целого?

Что нам сказать на все это? Конечно, Коперникова система есть торжество истины и духа. Но действительно ли она несовместима с христианством? По крайней мере, сам Коперник не был такого мнения. С исследованиями астронома он, нам известно, соединял благочестивые обязанности духовного лица, и его именно религиозное воззрение и привело его к его великому открытию. Два величайших героя в области этой науки, именно Кеплер а вместе с ним и Ньютон были смиренными и искренними христианами.

Но могут сказать: эти великие основатели новой астрономии еще не видели всех последствий, сделанных ими открытий. Только последующая наука сделала эти дальнейшие выводы. Но обратим внимание на сущность дела.

На изложенное астрономическое воззрение мы, прежде всего, ответим: количество не есть еще мера для качества. Разве малейшее пространство не скрывает часто в себе величайших чудес? Если телескоп нам показывает, что наш мир во вселенной есть лишь как бы песчинка, то, с другой стороны, микроскоп показывает нам почти в каждой песчинке особый новый мир. Значение вещи не зависит от внешнего ее протяжения; количественность и качественность стоят часто как раз в обратном отношении между собою. Уже в VII псалме высказана эта мысль, когда там говорится, как человек, будучи ничтожным атомом по сравнению с величайшими мировыми телами, в то же время есть отобраз Бога. Малейший организм стоит выше огромной неорганической глыбы, роза в долине выше вздымающейся голой каменной скалы, и дух имеет больше значения, чем вся материя, а, следовательно, также и то место, в котором дух приходит к своему развитию, имеет больше значения, чем огромное пространство, служащее лишь преддверием для этого духовного развития. Наша земля представляет поразительнейшее доказательство в пользу этого. Земля предназначена быть, конечно, родиной человека, а не китов. И, однако же, ее поверхность на 2/3 по крыта водою. Да и из этой 1/3 большое пространство опять оказывается необитаемым вследствие холода, жара, песка и болот или, во всяком случае, создано так, что, по видимому, природа как будто бы хотела сделать пробу, насколько человек окажется способным к развитию при самых неблагоприятных условиях, как Гердер говорит об эскимосах. И затем еще ему приходится делить эту свою долю в земле со всевозможными хищными зверями и со всевозможными гадами, которые также оспаривают у него место! Следовательно, внешний масштаб количественности не может иметь существенного значения. «Количественность пространства, безусловно, безразлична для проявления духа, который часто в маленьком пространстве заключает величайшие чудеса». Как маленькое человеческое тело не недостойно духа, который и, однако же, обнимает весь мир, так и маленькая земля не недостойна Бога, чтобы Ему проявить на ней Свое откровение.

С другой стороны, было бы странно даже поднимать вопрос о том, сколько квадратных верст должна бы была иметь планета для того, чтобы быть вполне достойною для воплощения Превечного.

Тем не менее, мы можем также признать, насколько, по крайней мере, мы можем судить об этом, что наша земля в нашей солнечной системе, правда не во внешне – материалистическом отношении, но фактически и по своим качествам занимает центральное положение, так что она если не чувственное, то, во всяком случае, духовное средоточие ее.

Ни одно еще из тел нашей солнечной системы не приспособлено настолько, насколько приспособлена наша земля, быть местом органической жизни.

Например, на солнце вес его массы так велик, и связь материи вследствие этого настолько сильнее, (в 28 1/2 раз), чем у нас, что, как говорит Медлер «наши геркулесы, перенесенные на солнце, оказались бы на подобие немощных достойных сожаления и неспособных действовать своими членами существ», если бы даже расплавленное состояние солнца и вообще не исключало всякой возможности обитания и органической жизни на нем. Но чем более мы удаляемся от солнца, тем более непригодными становятся все материальные условия для человекоподобного существования.

Оставляя в стороне самую отдаленную планету Нептун, так как на ней условия самые неблагоприятные, уже на Уране, находящемся на расстоянии 2.702.000.000 верст от солнца, свет последнего так слаб, что глаз должен быть построен почти на подобие глаза ночной совы для того, чтобы он в этом печальном полумраке мог распознавать что-либо. Конечно, Творец мог устроить живущим там существам глаза таким именно образом. Но солнце кажется там столь малым (едва в три раза больше, чем кажется нам Юпитер), что оно почти совершенно теряется среди других звезд и так как солнечный свет там имеет только 3/1000 силы света в сравнении с нашим земным солнечным светом, то оказывается едва заметным самое различие между днем и ночью, утром и вечером а все постоянно закутано однообразным сумраком. При таких условиях очевидно, невозможна никакая истинно духовная жизнь. Когда затем ось Урана входит в уровень своего течения, то солнце всегда стоит в течение половины года (равной 42 земным годам) над северной, а другую половину года – над южной половиной!