Лекции по истории Церкви

Для просвещенных византийских миссионеров, конечно, дело представлялось по-другому. В Восточной Церкви во все времена совершалось богослужение на различных языках (на сирийском, коптском, эфиопском, армянском, грузинском). Св. Кирилл был великим ученым-филологом, в отличие от большинства греческих ученых того времени, в отличие от патриарха Фотия, ученость которого ограничивалась только греческим миром. Св. Кирилл знал и восточные языки. Он начал по благословению своего священноначалия константинопольского переводить богослужение и священные книги на славянский язык. Этот язык свв. братья знали с детства, так как были уроженцами города Солуни; в нем самом и в его окрестностях жило вперемешку греческое и славянское население. Хотя свв. братья принадлежали к высшему классу греческого общества и не были славянами по происхождению, как это иногда утверждается, однако славянский язык был им хорошо знаком. Они (прежде всего это относится к св. Константину-Кириллу) начали разрабатывать славянский литературный язык. Речь шла не о том, чтобы взять то или иное разговорное наречие и перевести на него Св. Писание и литургические книги, а о создании совершенно нового языка, языка книжного, литературного, языка священного, потому что речь шла не о какой-нибудь литературе, а о церковной письменности.

В создании этого языка свв. братья использовали элементы разных славянских наречий. В то время славянские языки были очень близки один к другому, но уже существовали и различные наречия, и язык окрестностей Солуни отличался от языка, на котором говорили в Моравии. Как доказывают современные филологи, свв. братья стремились создать некий общеславянский язык. Но еще существеннее то, что они использовали элементы и других языков. В славянском языке, созданном свв. братьями, мы находим множество греческих слов, латинские слова (слово «алтарь» — латинское, его нет в греческом языке), находим какие-то влияния принципов греческого словообразования, находим даже греческие морфемы (например, слово «литургисати»). Синтаксис в славянском языке греческий, поэтому в традиционных учебниках славянского языка отсутствует раздел синтаксиса, поскольку предполагалось, что тот, кто изучает славянский язык, уже выучил латынь и греческий, следовательно, с синтаксисом никаких проблем не будет.

Тот славянский язык, который создали свв. братья, совсем не был обычным простонародным разговорным языком. Это был особый книжный язык, который требовал определенных и немалых усилий, чтобы им мог овладеть тот, кто хотел свободно читать книги, написанные на этом языке или переведенные на этот язык. Дело христианизации славян, которое Византийская Церковь вела уже на протяжении веков с тех пор, как славяне совершили свое нашествие на Балканский полуостров, теперь было возведено на принципиально новую ступень. Внешним поводом к тому было то, что новая славянская паства византийских миссионеров находилась на большом удалении от Византии, в то время как славяне, расселившиеся на Балканах, хотя они фактически и не всегда были подданными Великой империи, но идеально должны были стать таковыми, и поскольку они расселились там, где уже были греческие церкви, греческие епархии, задача в отношении них сводилась скорее к их эллинизации, приобщению к греческой Церкви, нежели к тому, чтобы их обособить в отношении церковного языка. Здесь же благодаря совершенно другой задаче стало возможным создание той славянской церковной письменности, которая, правда, со временем была изгнана из области расселения западного славянства, но явилась основой церковной жизни славянства южного и восточного.

Есть интересная книга «Сказание о славянской письменности», где помещены жития свв. Кирилла и Мефодия, а также вспомогательный научный материал по этой проблематике. Там многие важные частные вопросы рассматриваются. Например, в литературе вызывал споры вопрос о том, к какой из византийских церковных партий принадлежали свв. Кирилл и Мефодий, были ли они близки к патриарху Фотию. Сторонники патриарха Игнатия нападали на Фотия, в частности, за то, что он слишком много усердия отдает изучению языческих авторов. Например, в житии св. патриарха Игнатия мы читаем:

«Вопреки евангельскому изречению: «Кто хочет быть мудрым, да будет неразумным в веке сем», Фотий утвердил свое сердце и ум на гнилом и песчаном основании светской мудрости». В другом антифотианском сочинении о Фотии говорятся еще более страшные вещи: «Фотий продал душу волхву-еврею за посвящение его в искусство гадания, тайны астрологии и эллинских (то есть языческих) наук. А за литургией вместо молитв он читал стихи языческих поэтов».

Совсем по-другому к эллинским учениям относятся составители жития св. Кирилла. Там эллинские учения, которые проходил этот святой, перечисляются с полным одобрением, что уже само по себе заставляет говорить о единомыслии св. Кирилла и патриарха св. Фотия. Нам определенно известно, что св. Кирилл получал свое образование именно под руководством св. Фотия, который был профессором университета до того, как стал патриархом.

Историк русской Церкви Евгений Евстигнеевич Голубинский считает, что широта, которая позволила свв. солунским братьям создать славянскую письменность, перевести богослужение и Священное Писание на славянский язык, есть исключительная их принадлежность, что все остальные греки, в том числе и патриарх Фотий, были узкими греческими националистами. Это несправедливо, потому что мы знаем, что тот же Фотий деятельно участвовал в отправке посольства в Хазарию, которое имело и религиозные цели.

Сам по себе греческий национализм в тот исторический момент, о котором мы говорим, мог быть весьма относительным. Мы знаем, что многие лица, в том числе и царской крови (кесарь Варда и сам патриарх Фотий), не были чистокровными греками. Было очень много лиц армянского происхождения среди высшего слоя Византии, и верность имперской культуре, языку вовсе не означала отрицания права на существование за национальными культурами, национальным богослужебным языком и т. д. Существовало, например, много православных армян, совершавших богослужение на армянском языке, хотя и не принимавших богословского учения армянской Церкви.

Отправление миссии в Моравию вовсе не означало покушения на права Римской Церкви. Существовали всеми признанные границы патриархатов, территория Моравии, несомненно, принадлежала западному миру, и никто не собирался это княжество изымать из римской юрисдикции. Моравский князь стремился всего лишь утвердить независимость своей национальной Церкви от немцев, но не от папы. Эта Церковь должна была не через посредство немецких епископов, а непосредственно подчиняться римскому папе. Это дает основания некоторым католическим историкам изображать дело так, будто бы свв. братья переметнулись на сторону римского папы, отреклись от своей лояльности в отношении константинопольского императора и константинопольского патриарха и стали чадами римской Церкви. Это, конечно, не так.

Несмотря на противоборство между Константинополем и Римом, которое произошло как раз при патриархе Фотии, Церковь всеми ощущалась как в принципе единая. Это теперь, после целого тысячелетия разделения, мы как бы изначально утверждаем это разделение и в тех веках, которые предшествовали этому разделению. У нас невольно срывается с уст слово «католик», когда мы говорим о каком-нибудь западном деятеле времен до разделения. Это, конечно, анахронизм. О Церквах католической и православной в их разделении мы можем говорить только после того, как это разделение произошло. А до того была единая Церковь, несмотря на все трудности, которые существовали между патриархатами. Так что свв. братья, действуя в духе принципов, которые они имели как клирики и чада Восточной Церкви, вовсе не собирались на Западе создавать какой-то очаг сопротивления Церкви западной. Они считали, что моравская Церковь войдет составной частью в обширный Западный патриархат, но при этом они встретили огромные трудности, потому что их принципы миссионерского дела, церковного строительства, которые они вынесли с Востока, встретили непонимание и жестокое сопротивление со стороны подавляющей части западного духовенства.