История русской церкви (Том 1)

Итак, в чем же состояло общение и единомыслие с папою тех Цареградских патриархов, при которых окончательно насаждена в России святая вера? В доказательство этого указывают только на два обстоятельства: на свидетельство Антиохийского патриарха Петра в письме к патриарху Михаилу Керулларию от 1054 г., что он, Петр, за сорок пять лет пред тем сам был в Константинополе во дни патриарха Сергия и слышал, как имя папы возносилось на литургии вместе с именами прочих патриархов, а во-вторых - на упомянутое выше посольство Константинопольского патриарха Евстафия к папе с просьбою о титле Вселенского 390. Но свидетельство Петра Антиохийского гласит только, что около 1009 г. имя папы находилось в константинопольских диптихах при патриархе Сергии, а отнюдь не отвергает, что оно исключено Сергием из этих диптихов впоследствии, да и сам Петр далее говорит: "А каким образом и почему имя папы изглаждено, не знаю" 391. Посольство же Евстафия к папе, как мы уже заметили, имело в основании своем мысль, весьма неблагоприятную папству, и, хотя папа не согласился на желание патриарха, вот мы видим, что и преемник Евстафия, подобно всем своим предшественникам, назывался Вселенским. Вообще, если Константинопольские патриархи по временам сносились еще с папою и даже имя его иногда дозволяли возносить на литургии с именами прочих патриархов, несмотря на то, что не признавали его главою Церкви, не подчинялись ему и осуждали все западные нововведения, обличенные Фотием, это показывает только, что внешнее общение Цареградских святителей с Римским по временам еще возобновлялось даже после Фотия, хотя внутреннего единения и единомыслия в делах веры и Церкви уже не существовало. Каким же образом патриархи Цареградские - Николай Хрисоверг, Сисиний, Сергий и другие могли обратить русских в римскую веру?

Сознавая, вероятно, слабость этого своего доказательства, самого, однако ж, главного, некоторые ревнители папства старались утверждать, будто русские обращены при Владимире к вере не греческими проповедниками, присланными из Константинополя, а римскими, посланными от папы, именно епископом Бруно и архиепископом Вонифатием.

О Бруно вот что говорит один из таких ревнителей: "Святой Бруно епископ, получив в 985 г. благословение папы Иоанна XIV, отправился чрез Польшу, где с великою почестию был принят Болеславом, на проповедь Евангелия пруссам, но, не видя там успеха, пошел в Русь, где апостольски трудился около двадцати лет и наконец был русскими умерщвлен с осьмнадцатью своими сотрудниками 6 календ. Март. 1008 года. О том пишут Дитмар, Мариан..." 392. Здесь совершенное искажение истины, и притом намеренное, потому что защитник папства ссылается на Дитмара, который действительно оставил о Бруно достоверные сведения как его родственник, сверстник, даже совоспитанник, и который, однако ж, свидетельствует совсем другое. Дитмар пишет, во-первых, что Бруно отправился к папе за благословением уже по смерти императора Оттона III (1002) в царствование Генриха II (1002 1024), следовательно не в 985 г., а после 1002 г., и потому, если бы и прямо пошел из Рима на проповедь в Россию, никак не мог бы проповедовать в ней около двадцати лет, скончавшись в 1008 г. 393 Затем Дитмар повествует, что Бруно, возведенный по повелению папы в сан епископа и предавшись строгой жизни, пришел в Польшу к королю Болеславу и, будучи щедро одарен от него, роздал все это на церкви, нищим и сродникам, а сам отправился на проповедь Евангелия в Пруссию, но, не видя здесь никакого успеха, решился проповедовать в стране, сопредельной Пруссии и России, т. е. находившейся между ними, где вскоре и умерщвлен жителями вместе со своими 18 сотрудниками 394. Из письма самого Бруно к императору Генриху II видно, что он начал свой подвиг с Венгрии, пробыл там год, но понапрасну. Из Венгрии предположил идти к печенегам и пошел к ним (в 1006 г.) чрез землю Русскую, тогда уже просвещенную светом Евангелия. Государь русский (Владимир) удержал его на месяц, уговаривая отложить намерение как очень опасное и бесполезное. Но Бруно настоял на своем, отправился к печенегам, пробыл у них пять месяцев, обратил к святой вере около тридцати человек, утвердил с печенегами мир от имени русского князя и по возвращении в Россию уговорил Владимира послать к ним заложником будто бы своего сына и вместе одного из латинян, рукоположенного во епископа. Затем Бруно отправился в Польшу, откуда и писал настоящее письмо, собираясь идти к пруссам. Во всем этом письме нет ни слова, чтобы Бруно проповедовал русским или чтобы он убеждал Владимира подчиниться папе 395.

О Вонифатии, которого Церковь Римская доселе величает русским апостолом (в своих месяцесловах и житиях святых), тот же ревнитель папства говорит: "Чрез год после Бруно (т.е. в 986 г.) Вонифатии, получив благословение папы Иоанна XV, отправился на проповедь тому же народу русскому. Смело возвещая Христа не только простому народу, но и царю Владимиру, услышал он от последнего такие слова: "Хочешь ли, чтобы я верил твоему учению? Я повелю возжечь пламя, сквозь которое ты должен пройти. Если огонь произведет на тебя свое действие, я совсем сожгу тебя; если же ты выйдешь цел и невредим, я сделаю все, чего ты пожелаешь". Вонифатий согласился и в полном епископском облачении пошел в огонь, в котором не потерял ни одного волоса на голове, не повредил нисколько риз своих. Увидев это, царь упал к его ногам и со всем своим семейством уверовал и крестился в 990 г. Так как большая часть подданных Владимира были христиане греческих обрядов, потомки обращенных еще Мефодием, Кириллом и Ольгою, то и сам Владимир принял обряды греческие, тем более что ему угодно было иметь женою сестру кесарей константинопольских. Святой Вонифатий охотно дозволил это... По просьбе послов Владимира, когда к нему отправлена была в супружество Анна, или Елена, дочь императора Романа, вместе с нею прибыл и епископ Михаил, которому Владимир поручил основанную им Киевскую митрополию. Между тем царь помышлял уже передать царство своему сыну и поселиться при святом Вонифатии, но прежде хотел обратить к святой вере своих братьев и народ. Когда один из его братьев не соглашался принять веру Христову, то в отсутствие святого Вонифатия был умерщвлен. Третий брат, желая отметить за смерть убитого, приказал схватить святого Вонифатия и обезглавить... Это случилось в 1008 году" 396.