Мумонкан. Застава без ворот. Сорок восемь классических коанов дзэн

Если есть в этом мире смелый малый, он найдет себе дорогу, ни на миг не задумываясь об опасности. Он будет подобен восьмирукому Ната, [25] который отважно идет вперед. Никто не может стать ему на пути. Четыре по семь [26] на Западе и два по три [27] на Востоке будут, словно повелителя, умолять его о пощаде. Если же кто-нибудь усомнится, он уподобится взирающему на лошадь, что промчалась мимо окна. Не успел он и глазом моргнуть, как лошади уже и след простыл. [28]

Вот стихотворение: [29]

Случай I. ДЗЁСЮ И СОБАКА

В этой истории встречаются только два человека — Дзёсю и безымянный монах. С самого начала следует иметь в виду, что все известные монахи имеют как минимум четыре имени:

1. Обычное, мирское имя.

2. Буддистское, монашеское имя.

3. Название храма, в котором живет монах (это название чаще всего заимствуется у горы или местности, где расположен храм).

4. Одно или несколько имен, присваиваемых посмертно.

В каждом из этих случаев китайское произношение отличается от японского. Полное имя Дзёсю — Дзёсю Гуаннон-ин Дзюсин. Дзюсин — его буддистское имя; жил он в храме под названием Гуаннон-ин; этот храм находился на юге провинции Дзёсю. Именно название провинции стало впоследствии самым известным именем этого монаха.

Время жизни Дзесю (Чжао-чжоу, 778–897) соответствует в истории Европы времени правления Людовика Благочестивого. В это время в Японии исполнилось пять лет Кобо Дайси. Когда Дзёсю было одиннадцать, Дэнгё Дайси основал Хиэй Дзан. Эти два японца отправились в Китай, когда Дзёсю было двадцать семь.

Дзёсю дожил до преклонного возраста (120 лет) и пережил многих своих современников. Часто можно услышать, что Дзёсю стал священником в возрасте шестидесяти и двадцать лет странствовал, пока в возрасте восьмидесяти не возглавил храм Гуаннон-ин. Но в действительности все было более прозаично. Дзёсю стал сями в молодости при храме Рюкодзи; в возрасте восемнадцати он отправился в Нансэн-дзан, где обучался у Нансэна Фугана, [32] дзэнского мастера четвертого поколения после Шестого патриарха и десятого поколения после Дарумы (Бодхидхармы). Когда впоследствии Дзёсю встретился с Нансэном, между ними имел место следующий разговор:

Нансэн умер в 834 году, когда Дзёсю было пятьдесят семь. От шестидесяти до восьмидесяти он путешествовал — посещая не святые места, а известных дзэнских мастеров, которых в Китае в то время было не счесть. Многие истории из Хэкиганроку, Сёёроку и Мумонкана относятся к этому периоду его жизни. В Хэкиганроку из ста случаев Дзёсю посвящены двенадцать; в Сёёроку Дзёсю появляется в пяти случаях, а в Мумонкане — в десяти. История его просветления составляет случай XIX из Мумонкана. Если читатель к тому же просмотрит случаи I, VII, XI, XIV, XXXI и XXXVII, он получит хорошее представление о духовном облике Дзёсю. Приведем здесь еще несколько историй о нем.

Вот как проходило интервью Дзёсю с Хякудзё, его духовным дядюшкой. После того как тот поинтересовался, откуда Дзёсю пришел, и Дзёсю ответил, что он пришел от Нансэна, Хякудзё спросил:

— Нансэн что-нибудь передал мне?

— Нансэн сказал, что непросветленный человек выглядит угрюмо, — ответил Дзёсю.

На это Хякудзё ответил громким криком «Катц!» и Дзёсю сделал вид, что испугался. Хякудзё сказал:

— Нансэн прав, такой человек выглядит угрюмо. Следующий случай имел место во время встречи

Дзёсю и Обаку (Хуан-бо, ум. 850}. Когда Обаку увидел Дзёсю, тот бросился в зал для медитации с криками:

— Пожар! Пожар!

Обаку догнал его, остановил и воскликнул;

— Говори! Говори!

— Вы натягиваете лук, когда вора нет уже и в помине, [37] — спокойно сказал Дзёсю.

Обаку внезапно отпустил его, и они долго стояли и смеялись, глядя друг на друга. [38]

Если мыслить генеалогически, Риндзай шел вслед за Дзёсю, но все же Дзёсю ходил повидаться с ним. Риндзай как раз мыл ноги. Дзёсю спросил у него:

— В чем смысл прихода Дарумы с Запада?

Риндзай достиг просветления, отвечая Обаку на этот вопрос. Поэтому Дзёсю, скорее всего, задал его иронически. Глядя на Дзёсго, Риндзай сказал:

— Сейчас я мою ноги! [39] Дзёсю наклонился вперед, делая вид, что плохо слышит.

— Ты что, хочешь, чтобы я выплеснул на тебя еще одно ведро грязной воды?! — воскликнул Риндзай.

Дзёсю вышел.

В следующей истории собеседником Дзёсю был Тосу, духовный сын Суйби, представитель шестого поколения после Шестого патриарха по линии Сэйнэна. Однажды Дзёсю держал путь на гору Тосу и по. дороге обогнал старика, который нес за плечами тыкву для постного масла. Очевидно, старик шел, чтобы купить себе масла у подножья горы. Подойдя к хижине отшельника, Дзёсю никого там не застал. Он решил подождать, и вскоре к хижине подошел старик с тыквой. Стало ясно, что это и был Тосу.

— Имя Тосу можно услышать повсюду, — сказал Дзёсю, — но придя сюда, я нашел не мастера дзэн, а старика, который ходит за постным маслом.

— Масло! Масло! — воскликнул Тосу, указывая на свою тыкву.

Затем имел место разговор, который составил случай XLI Хэкиганроку и случай LXIII Сёёроку.

И по характеру, и в жизни Дзёсю был человеком крайней простоты. Когда, например, сломалась ножка стула, он не стал ее чинить, а лишь привязал палку, чтобы стул мог кое-как стоять. Одно из его самых известных изречении, которое не понимает даже один из ста, звучит так:

В девятом случае из Хэкиганроку мы встречаем еще один пример неподражаемой простоты Дзёсю.