Радикальная Реформация

Членство в братстве становится значимым для человека благодаря тому, что его братья делят с ним ответственность за его ученичество. Только таким образом членство в братстве имеет значение. Для реформаторов, выступавших за государственную церковь, ею являлась такая организация, которая, ведомая князьями и учеными богословами, обеспечивала правильную проповедь. Ей не нужно никакого членства, так как она руководит всеми людьми, независимо от того, согласны они с этим или нет. Для анабаптистов церковь была зримым братством, отделенным от государственной и других властей в обществе, потому что членство в ней было делом добровольным, и потому, что собирание столь отличного от государственной церкви, зримого, любящего и делящего со своими членами все невзгоды братства есть спасительный замысел Божий в этом мире.

С течением времени искупительный характер "Закона Христова" оказался утраченным. Церковное запрещение стало весьма топорно применяться служителем по его усмотрению, при этом согласия братства не требовалось. Служитель зачастую руководствовался правилами, а не желанием достичь примирения с нарушителем предписаний. В результате возобладало стремление к наказанию, а не к увещеванию. Когда это случалось, особенно в Нидерландах, то значение дисциплины и единства братства утрачивалось. Именно по этой причине в 1557 году швейцарские и немецкие анабаптисты отвергали строгость религиозной практики голландских братств.

Никого не оставлять в одиночестве

С самого начала анабаптисты говорили об общности материальных благ как необходимом условии христианской жизни. Под этим они, на первых порах, не имели в виду общую казну для всего братства и его нужд; не подразумевали они и того, чего все опасались <197> революции для уничтожения частной собственности как примера для всего общества. Тем не менее, они не считали, что могут собственность называть своей. Они ответственны за управление ею, не только перед Богом, но и конкретно перед своими братьями и перед каждым нуждающимся. Там, где есть нужда, туда они и дают, не надеясь на то, что им вернут даруемое. Таким образом, общая казна была установлена в 1528 году при изгнании из Никольсбурга, как об этом рассказывалось в главе 4, и это было не радикальным нововведением, а всего лишь очередным шагом в сложившемся направлении.

Обоснование этого учения общих анабаптистов излагалось в нескольких аспектах. Любовь к братьям требует готовности поделиться с ними своим достатком /1 Ин. 3:17/; евхаристия выражает собою разделение мирских благ. В учении Иисуса о Маммоне /Мф. 6/ и об условиях ученичества /Мк. 10:21-31/ ясно говорится, что наша собственность есть главное средоточие нашего себялюбия, стремления к безопасности и идолопоклонничества. И если Христос есть наш истинный Господь, то узы владения нашим достоянием /или его владены нами/ должны быть ослаблены. Также они тщательно изучали примеры из жизни ранней церкви, как об этом повествуется в Деян. 2:44; 4:34, и хотя анабаптисты не воспринимали их как буквальное руководство к действию, они рассматривали эти примеры как доказательство того, что распределение материальных благ и апостольское смирение неразрывно связаны друг с другом.

Всего лишь начало

Духовно-нравственные принципы анабаптистов излагаются в этой главе именно так, как они воспринимались в середине двадцатых годов шестнадцатого века. При этом вовсе не предполагалось, что они станут программой создания новой конфессии. По многим вопросам, таким, как Божественная сущность Христа, авторитет Священного Писания, искупление смертью Христа и иным вопросам, анабаптисты соглашались с другими протестантами. Они желали лишь завершения процесса Реформации в деле очищения церкви; они хотели завершить тот процесс, который другие начали, но не сумели закончить. В середине двадцатых годов шестнадцатого века они все еще надеялись убедить людей, что не стремятся образовывать новую конфессию. Когда под давлением обстоятельств им пришлось приступить к созданию самостоятельного религиозного движения, то за этим последовало и то, что естественно сопровождает его рост. Рассеяние братьев, образование небольших групп верующих, что было неизбежно и необходимо, различия в географической и, отсюда, культурной среде; все эти факторы способствовали обогащению движения новыми идеями и расширению кругозора его членов, как мы видели это в предыдущих главах.

Любое перечисление того, как первоначальное видение обрело содержание и выдержало испытания по всей Европе, включало бы в себя мистицизм Ганса Денка, придававшего огромное значение живому Слову. Оно бы включало суждения по таким вопросам, как свобода воли и первородный грех, которыми он развивал современное ему богословие. Подобное перечисление включало бы в се§я миссионерский пыл Ганса Гута с его учением о важности страданий; оно бы включало озабоченность Пилграма Марпека, Менно Симонса и многих других целостностью братства и полнотой его свидетельства.

Что касается других вопросов, то само время помогло выявить , границы анабаптистского движения и увидеть, что оно объединяло, а ;' что нет. Косная практика применения церковного запрещения в Ни дерландах, также как и чрезмерно суровое законопослушание среди некоторых швейцарских братьев какое-то время осложняли обстановку, но, тем не менее, это было проявлением той любви, которую они ( питали к церкви. Мирные и революционные анабаптисты явно и окончательно разделились между собой после распада независимого j движения Мельхиора Гоффмана и трагедии Мюнстера, хотя их противники, казалось, не были способны вникать в эти различия. Подобным образом призыв Давида Йориса помог основной массе верующих отвергнуть искушение "новым откровением" и предпочесть бережное истолкование Библии, тогда как уход Адама Пастора в унита-j ризм стал предупреждением об опасности рационализма. Успешное определение Пилграмом Марпеком вопросов, разделяющих анабаптизм и спиритуализм, и его предупреждение о последствиях учения о том, что истинная церковь должна оставаться невидимой, усилилис анабаптистскую концепцию о цели и предназначении в этом мире. Другие богословские положения претерпели некоторые изменения, не затронувшие при этом сущности движения. Это относится к точке зрения Гоффмана о воплощении, к попытке введения общности имущества в Моравии, а позднее к исповеданиям веры среди j братств в Нидерландах, в которые вошли общие с другими протестантами принципы веры.

Однако особо примечательно то, что в процессе расширения и углубления анабаптистского движения была сохранена и сделалась более ясной сущность первоначального видения церкви. Она выдержала экзамен на адаптацию и гонения, не претерпев существенных изменений. В главных своих чертах понимание пути церкви, сформировавшееся в середине двадцатых годов шестнадцатого века, пережив столетия, дошло до наших дней.

Дополнительное чтение:

The Mennonite Encyclopedia, Scottdale: Herald Press. 5 vols.

Roland H. Bainton, The Church of Our Fathers. New York: Charles.

Scribners Sons, 1941.

Norman F. Langford, Fire Upon the Earth. The Story of the Christian.

Church. Philadelphia: The Westminster Press, 1950.

Elgin S. Moyer, Great Leaders of the Cristian Church. Chicago: б Moody Press, 1951.

Реклама: JesusChrist.ru это Библия, Библейский словарь и др.