Догматические сочинения

II. Слово на Рождество Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа; здесь же и против иудеев

Вот и вертеп, и ясли, и в них Новорожденный Младенец, положенный неискусомужною Материю Своею, вот и волхвы, почитающие честными дарами, свыше руководимые необычайною звездою, и лик ангельский, взывающий: «Слава Царствующему в вышних, мир живущим на земли!», и пастыри, услышавшие свыше: «Родися вам в Вифлеемской веси Христос, надежда ваша!» Воистину, все это — удивительные вещи, ясно свидетельствующие, что Младенец этот — Бог, Царствующий над всеми. Ибо никто не может сказать, чтобы все это произошло случайно. Издавна все это было предсказано о Нем, чему неложными свидетелями суть боговдохновенные книги священных мужей, провозвестников будущего. Да посрамится же непокорный род еврейский, дерзко сопротивляющейся таким явным событиям! Или пусть вместе с нами воспевают Иисуса, как Бога, видя, что все, предсказанное о Нем за много пред тем лет святыми пророками, совершилось в точности: что Он единым словом прокаженных очищает, слепым дарует зрение, мертвых восставляет из гробов; или же, пребывая злонамеренно в своей злобе, пусть знают, что они самим святым пророкам не повинуются, как бы солгавшим о Христе, и пусть не ждут пришествия другого, так как предназначенное для Его явления время давно уже три раза миновало. Признают ли они достойным вероятия Того, Кто сказал пророку, желавшему узнать о времени прекращения бедствий своего народа: седмьдесят седмин сократишася о людех твоих, и о граде твоем святем… и запечатается видение и пророк, и помажется Святый святых (Дан. 9, 24)? Пророчество же это явно сбылось, ибо после Христа не появлялся у них ни один, кто бы предсказал будущее. Если они верят пророкам, как говорившим истину и как друзьям Божиим, и стараются слушать их, то пусть Христа Бога нашего воспевают без сомнения, ибо на Нем одном точно сбылись все, вообще, пророчества, и Он воспевается ими, как Бог крепкий, Властитель, Князь мира, великого совета Ангел, как вопиет Исаия (9, 6). Если же Он и претерпел страсти, то что из этого? Ведь не Божеством пострадал Он, но плотию, которую восприял по великому Своему милосердию; пострадал же добровольно, по благоволению Отца безначального, благоволившего таким способом спасти род человеческий, о чем также за много лет вперед было прообразовательно предсказано о Нем боговдохновенными пророками. Поклоняться должно благодати Божией, как божественному дару, а не отвращаться способа исцеления, и если когда, где и как Бог велит, то следует покоряться Ему, как дети покоряются своим родителям, в полной уверенности, что Он, как всепремудрый и всеблагий, и как самая Правда, ничего противозаконного, или неприличного, или выше нашей силы не повелевает нам, а если что повелевает, то это для того, дабы, очистив нас от всякого, вообще, порока, украсить добротами богоподобной славы. Пусть докажут другими пророчествами, что грядущий Мессия должен быть чужд страданий и смерти, одним человеческим естеством обладающий славою и богатством и высотою некончаемого царства, как им думается, сидящий на царских престолах для обладания всеми странами земли; или, не имея возможности это доказать, пусть поклоняются Ему вместе с нами и святыми пророками, ясно признающими Его в двух естествах совершенным Богом и вместе совершенным Человеком, Который плотию Своею претерпел смерть, и в третий день опять воскрес из мертвых, явился друзьям Своим, и воссел на престоле одесную безначального Родителя Своего, как Бог и Господь всех. Что же на это скажет строптивый и непокорный народ? Неприлично, говорить, и не свойственно так думать о Том, Кто выше всякой видимой и невидимой твари. О, исполненные преимущественно пред всеми людьми непокорства, всякого безумия и гордости! Если это кажется вам неприличным, то, по вашему, не следует допускать и того, что Он по Своему нетленному Образу создал от земли Адама; что Ему, по человеческому обычаю, были омыты ноги; что Он помещался в плохой куще (Авраама); казался вкушающим мясо и соль и предсказал состаревшимся супругам рождение чада; что вел борьбу (с Иаковом) и искусным образом повредил бедро ноги своего противника; что в неопаляемой, сияющей огнем купине, говорил с Моисеем; что в виде ангела сошел к преподобным отрокам, чтобы претворить в росу пламень горящий пещи. Если же все это Он благоволил принять на Себя, как написано, чтобы спасти Свое создание, ради которого все сотворил и которого, как мы слышим, соделал господином всего, что есть на земле, то зачем без ума, о несмысленные, укоряете и отрицаетесь столь неизреченного и исполненного милости человеколюбия Его к человеческому роду, ради которого благоволил принять страсти и погребение? Если бы Царю всех не было особенно любезно творение Его — человек, созданное Им из земли и разумного существа, то не сотворил бы его по Божественному Своему Образу и по подобию, и, когда он согрешил, то никак не пощадил бы его, но, или истребил бы немедленно, или заключил бы в неразрешимые узы преисподних мучений; также, не стал бы ради его очищать всю землю безмерным множеством воды, которою потопил весь род человеческий и бессловесных скотов, оставив только малое семя в деревянном ковчеге; также и Египет не стал бы казнить губительными язвами и не потопил бы фараона со всем воинством его. Равным образом, не сотворил бы ради нас столь бесчисленных и удивительных чудес, какие Он явил древним родам, показав этим ясно, сколько имеет Он попечения и божественной любви к созданию Своему. Поэтому, весьма прилично и нужно было Царю всех, ради столь благородного Своего создания, прельщенного пагубными бесами, претерпеть все то, что благоволил Он пострадать человеческою Своею плотию, — не только для того, чтобы показать, какую изначала имел Он безмерную любовь к человеческому роду, но и для того, чтобы пресущественное Божество, которое по существу своему совсем неприступно и невидимо, соделать для преподобных своих видимым в человеческом образе, и этим доставить им особенное веселие, которое они имеют почерпать от зрения Господа своего, сияющего им непрестанно испускаемыми от божественного и присносущего света молниями, ради чего, в особенности, и восприял человеческий вид; ибо, без этого зрения, данное праведным наслаждение вечных благ было бы неполно, подобно тому, как если бы какой нибудь великий царь пригласил своих друзей на обед и предложил бы им разные весьма вкусные снеди, лицезрения же царского и беседы с ним не удостоил бы; то в таком случае все угощение казалось бы им не лучше отбросов или мякины, они находились бы в великом смущении, хотя бы употребляемые ими кушанья и пития были самые лучшие. Это я предложил вам, по мере сил человеческого немощного разума, для уверения в истине. Настоящая же причина такого Его человеколюбия, ради которого Он благоволил принять страдания, смерть и погребение, вполне известна Ему одному: ибо никто не уразумел ум Господень, как утверждает слово Божие (Рим. 11, 34). Не унизительно, как вам думается, но и весьма достохвально есть и одобряется всеми благоразумными — то, чтобы мудрствовать согласно с боговдохновенными пророками о величайшей Божией любви, доказательством которой и премудрейшим делом служит крестная смерть, добровольно принятая Им; при чем смертию Он явил Свое человечество, а воскресением из мертвых доказал Свое Божественное естество. Не справедливо было бы думать о Том, всесильному мановению Которого повинуется все, что такой унизительный способ исцеления потребовался для Него потому, что Он не имел для сего других средств. Его немощное и худое явилось мудрее всякой премудрости и сильнее всякой силы. Но, желая самым делом убедить нас, чтобы мы мудрствовали смиренно, чтобы охотно презирали самую жизнь и ничего не считали бы выше и лучше Божественной любви, — Он благоволил пострадать на кресте и быть погребенным, предлагая Себя в образец и пример совершенного жительства всем, желающим получить будущие блага; ибо светлые венцы и славную почесть, говорят, должно приобрести величайшим трудом. Какие же могут быть для здравомыслящих большие почести, как жизнь вечная и нескончаемое Божие царство, получить которые нельзя иначе, как только многими подвигами и величайшими трудами. И это так!