Слова IV. Семейная жизнь

Знаете, как нуждаются несчастные верующие в России! Как-то я подарил одному русскому священнику коробочку ладана и сказал: "Прими этот скромный подарок". — "Да разве это скромный подарок? — ответил он. — Ведь у нас в России такого хорошего ладана не найти". А знаете, как мучаются беженцы из России и других стран здесь, в Греции? На Халкидике я познакомился с человеком, приехавшим из России. Он укладывал каменные плиты, получал триста драхм за квадратный метр [67] и говорил: "Слава Тебе, Боже, что у нас есть хлеб". Поэтому, когда один подрядчик пожаловался мне, что во время работы он "перегружает" себя грехами, я ему ответил: "Если ты загрузишь работой этих беженцев и поможешь им то разгрузишь себя от грехов. Ведь этим несчастным негде жить. По сравнению с ними ты Онассис" [68].

Желая, чтобы мы возделывали добродетель, Бог попускает болезни, нищету и тому подобное. Ведь Бог мог бы исцелить больных и обогатить нищих, Он мог бы устроить всех, но тогда мы имели бы ложное чувство, что мы добродетельны. Мы называли бы себя, к примеру, милостивыми, не являясь таковыми на самом деле, тогда как сейчас наши добродетели видны из наших дел. Слава Богу, есть люди, которые приносят себя в жертву ради ближнего. Я был знаком с человеком, который, демобилизовавшись из армии, сразу же был несправедливо осуждён на большой срок тюремного заключения. Он сознательно пошёл на это для того, чтобы спасти одну семью. Этот человек не подумал ни о том, что он себя скомпрометирует, ни о своей будущей карьере.

Я вижу, что Бог устраивает так, чтобы в каждой семье по крайней мере один человек имел веру и благоговение, для того чтобы остальные члены этой семьи тоже получали помощь! В Конице я был знаком с семьёй, все члены которой были равнодушны к Церкви, кроме одной из дочерей. Эта девушка, едва заслышав звон колокола, снимала фартук, оставляла незавершенными все свои дела и спешила в церковь. Даже когда в село пришли немцы и пономарь стал звонить в колокол, извещая об этом народ, эта девушка побежала в церковь на вечерню! И хотя её родители были людьми весьма прижимистыми, сама она была очень сердобольной. Отец этой девушки от скупости питался не нормальной пищей, а сухим хлебом, который размачивал в воде. Её мать тоже была очень прижимистой! Несмотря на то что её дети занимали ответственные должности и были богатыми, она, чтобы не потратить ни спички, рылась в золе в поисках ещё не потухшего уголька и куском сена разжигала от него огонь. Чтобы не покупать кофейник, они варили кофе в консервной банке! Но меня её мать любила. Я в то время жил в монастыре Стомион. И вот если эта девушка хотела взять что-то из дома своих прижимистых родителей, чтобы дать в милостыню какому-нибудь бедняку и не могла взять эту вещь тайком, то она говорила матери: "Мама, эта вещь нужна монаху". — "Отдай ему, отдай", — отвечала ей та. Эта скупая женщина была согласна что-то дать только монахам. И раньше, при оккупации, её дочь тайком помогала беднякам. Она незаметно брала из амбаров пшеницу, на своих плечах несла её на мельницу, молола и раздавала бедным семьям муку. Однажды мать застала её "на месте преступления". Как же девушке досталось! Тогда она дала Богу обет. "Боже мой, — сказала она, — помоги мне найти какую-нибудь работу, и всю свою зарплату я буду отдавать в милостыню". И на следующий день её пригласили на работу в одно благотворительное учреждение. Ох, как же она обрадовалась! Она сдержала обещание: для себя не купила на заработанные деньги даже пары чулок: все отдавала в милостыню. Знаете, сколько людей ей сейчас говорят: "Спаси тебя Господи. Да будет благословен прах твоих родителей!". Вот так за её милостыни Бог помиловал потом и её мать.

Возделывание добродетели в семье

— Геронда, как может возделать в себе добродетель человек, имеющий семью?

— Бог даёт для этого благоприятные возможности. Но многие, хотя и просят Бога, чтобы он давал им благоприятные возможности по возделыванию добродетели, встречаясь с какой-то трудностью, начинают роптать. Например, иногда Благий Бог от Своей безграничной любви, желая, чтобы муж возделал в себе смирение и терпение, забирает Свою Благодать от жены, которая начинает вести себя с "выкрутасами" и обращаться с мужем грубо. В этом случае муж должен не роптать, но радоваться и благодарить Бога за ту благоприятную возможность, которую Он даёт ему для подвига. Или, например, мать просит у Бога, чтобы Он подавал ей терпение. Потом она накрывает на стол, к столу подходит её ребёнок, тянет за край скатерти, и вся посуда сыплется на пол. Малыш словно говорит своей матери: "Мама, терпи!"

И вообще, те трудности, которые существуют в сегодняшнем мире, вынуждают людей, желающих жить хоть немного духовно, не расслабляться, не спать. Когда, Боже упаси, начинается война, то люди не расслабляются, не смыкают глаз. Нечто подобное, как я вижу, происходит сейчас с теми, кто старается жить духовно. Да вот взять хотя бы тех молодых, которые живут церковной жизнью. Какие же трудности приходится им, бедным, испытывать! Однако та брань, которую они испытывают от грязного мира, в котором живут, некоторым образом помогает им не зевать. А вот в мирное время, когда трудностей нет, видишь, что большинство людей равнодушны к вопросам веры и нравственности. Тогда как и это мирное время людям тоже надо использовать для духовного преуспеяния: им надо постараться отсечь свои недостатки и возделать добродетели.

В духовной жизни очень помогает безмолвие. Хорошо, чтобы распорядок дня был составлен таким образом, чтобы в нём было определено время для безмолвия. Пусть в этот час человек всматривается в себя, чтобы познать свои страсти и подъять подвиг, для того чтобы их отсечь и очистить своё сердце. И совсем хорошо, если в доме есть какая-то тихая комната, атмосфера которой напоминает атмосферу монашеской кельи. Там, "в та́йне" [69] можно исполнять свои духовные обязанности, читать духовные книги, молиться. Если молитве предшествует недолгое духовное чтение, то оно ей очень помогает, потому что и душа от такого чтения согревается, и ум переносится в духовную область. Поэтому, если у человека, которому в течение дня приходится отвлекаться на многое, есть десять минут для молитвы, то ему предпочтительнее две минуты этого времени почитать что-то сильное, чтобы прогнать рассеянность.

— Геронда, а не кажется ли Вам, что жить такой жизнью, которую Вы описываете, в миру сейчас не очень-то просто?

— Нет, есть миряне, живущие очень духовно. Они живут как подвижники: соблюдают посты, совершают службы, молятся по чёткам, кладут поклоны — несмотря на то что у них есть дети и внуки. По воскресеньям такие люди идут в церковь, причащаются и снова возвращаются в свою "келью", подобно пустынникам, которые в воскресный день приходят в соборный храм скита и потом опять безмолвствуют в своих каливах. Слава Богу, в мире много таких душ. И если говорить конкретно, то я знаю одного главу семьи, который постоянно творит Иисусову молитву — где бы он ни находился. Этот человек всегда имеет в своей молитве слёзы. Его молитва сделалась самодвижной, и его слёзы сладки, это слёзы божественного радования. Помню и одного рабочего на Святой Горе. Его звали Янис. Он трудился на очень тяжёлых работах и работал за двоих. Я научил его творить во время работы Иисусову молитву, и постепенно он к ней привык. Однажды он пришел ко мне и сказал, что, творя Иисусову молитву, чувствует большую радость. "Забрезжил рассвет", — ответил я ему. Прошло немного времени, и я узнал, что этого человека убили два пьяных хулигана. Как же я заскорбел! Прошло еще несколько дней, и один монах стал искать инструмент, который Янис куда-то положил, но не мог найти. И вот Янис явился ему во сне и сказал, куда он положил этот инструмент. Этот человек достиг духовного состояния и мог помогать другим и из жизни иной.