Том 5. Приношение современному монашеству

Священное Писание соединяет понятие о искушении с понятием о обличении: сыне мой, говорит оно, не пренемогай наказанием Господним, ниже ослабей от Него обличаем [ 316]. Это же видно из вышеприведенных слов Господа: Аз, ихже аще люблю, обличаю и наказую. На каком основании обличение соединяется с искушением? На том, что всякая скорбь обнаруживает сокровенные страсти в сердце, приводя их в движение. До скорби человек представляется сам себе спокойным и мирным; но когда придет скорбь, тогда восстают и открываются неведанные им страсти, особливо гнев, печаль, уныние, гордость, неверие. Существенно нужно и полезно для подвижника обличение греха, гнездящегося в нем втайне. Сверх того, скорби, принимаемые и переносимые как должно, усиливают веру; они показывают человеку его немощь и доставляют смирение, низлагая самомнение. Апостол Павел, упоминая об одном из постигших его искушений, говорит: Не хощем вас, братие, не ведети, о скорби нашей бывшей нам во Асии, яко по премногу и паче силы отяготихомся, яко не надеятися нам и жити. Но сами в себе осуждение смерти имехом, да не надеющеся будем на ся, но на Бога, возставляющаго мертвыя, Иже от толикия смерти избавил ны есть и избавляет, Наньже и уповахом, яко и еще избавит [ 317]. Сердце наше, обре{стр. 114}ченное по падении на прозябание терния и волчцов, особенно способно к гордости, если оно не будет возделано скорбями. Не вне этой опасности и самый преисполненный благодатных даров праведник. Апостол Павел открыто говорит, что причиною великих, попущенных ему скорбей, было Божие смотрение с целию охранить его от превозношения, в которое он мог бы впасть не по какому-нибудь суетному поводу, но по поводу множества бывших ему Божественных откровений и видений. Когда Апостол еще не ведал причины удручавших его искушений, — он трикратно молил Бога, чтоб искушения, столько препятствовавшие успеху проповеди, были устранены; но когда узнал причину, — воскликнул: благоволю в немощех, в досаждениих, в изгнаниях, в теснотах по Христе [ 318]. Мне же да не будет хвалитися, токмо о кресте Господа нашего Иисуса Христа, имже мне мир распяся, и аз миру [ 319].

Вступив в святую обитель, уклонимся произвольно от зависящего от нас наслаждения и претерпим великодушно те скорби, которые независимо от нас будут попущены нам Промыслом Божиим. Предадим себя с верою, всецело, в руки Творца нашего и Зиждителя душ наших. Он не только сотворил нас, но и зиждет души тех, которые восхотели быть Его служителями. Зиждет Он нас церковными таинствами, зиждет евангельскими заповедями, зиждет многоразличными скорбями и искушениями, зиждет благодатию Своею. Отец Мой делатель есть, сказал Господь: всяку розгу о Мне не творящую плода, измет ю: и всяку творящую плод, отребит ю (очищает искушениями и скорбями), да множайший плод принесет [ 320]. Заметьте: плод, взыскуемый и приемлемый Богом от каждой виноградной лозы, которою изображается душа человеческая, есть деятельность ее о Христе, то есть исполнение ею евангельских заповедей, а отнюдь не естественная, то есть отнюдь не исполнение на деле добра естественного, оскверненного смешением со злом. Розга, сказал Господь, не может плода сотворити о себе, аще не будет на лозе; тако и вы, аще во Мне не пребудете [ 321]. Только ту душу, которая приносит плод о Христе, Отец Небесный {стр. 115} очищает; душа, не приносящая плода о Христе, пребывающая в падшем естестве своем, приносящая бесплодный плод естественного добра и довольствующаяся им, не привлекает Божественного попечения о себе: она, в свое время, отсекается смертию, извергается ею из виноградника — из недра Церкви и из земной жизни, данной для спасения в недре Церкви, влагается в вечный огнь ада, где сгорает, горя и не сгорая вечно [ 322]. Не должно самому подвижнику своевольно и дерзко ввергаться в скорби и искушать Господа: в этом — безумие, гордыня и падение. Не даждь во смятение ноги твоея, говорит Писание, ниже воздремлет храняй тя [ 323]. Да не искусиши Господа Бога твоего [ 324]. Такое значение, по свидетельству Господа, имеют те дерзкие и тщеславные начинания, когда подвижник осмелится и покусится самопроизвольно вдаться в напасть. Но те скорби и напасти, которые приходят нам невольно, следовательно попускаются и устраиваются Промыслом Божиим, должно принимать с величайшим благоговением, как дары Божии, как врачевства душевных недугов наших, как залоги избрания и вечного спасения. Плод скорбей, заключающийся в очищении души, в вознесении ее в духовное состояние, должно хранить как драгоценное сокровище. Хранится этот плод, когда подвергшийся искушению и обличению употребит в это время все тщание пребыть в евангельских заповедях, не увлекаясь страстями, обнаруженными и приведенными в движение искушением. Между евангельскими заповедями и крестом — чудное сродство! Делание заповедей привлекает на рамена делателя крест, а крест усовершает, утончает нашу деятельность по закону Христову, объясняет нам этот закон, доставляет ощущение духовной свободы, несмотря на пригвождение, — исполняет нас неизреченною духовною сладостию, несмотря на горечь наружных обстоятельств. Подвергшихся различным скорбям Божественное Писание утешает и увещевает так: Боящиися Господа, пождите милости Его и не уклонитеся, да не падете. Боящиися Господа, веруйте Ему, и не имать отпасти мзда ваша. Боящиися Господа, надейтеся на благая и на веселие века и милости. Воззрите на древния роды и видите, кто верова Господеви и постыдеся? или кто пребысть во страсе Его и оставися? или кто призва Его, и презре и? Зане щедр и милостив Господь, и оставляет грехи, {стр. 116} и спасает во время скорби. Горе сердцам страшливым и рукам ослабленным, и грешнику ходящу на две стези! Горе сердцу ослабленну, яко не верует: сего ради покровено не будет. Горе вам погубльшим терпение: и что сотворите егда посетит Господь? Боящиися Господа не сомневаются о глаголех Его, и любящии Его сохранят пути Его. Боящиися Господа поищут благоволения Его, и любящии Его исполнятся закона; боящиися Господа уготовят сердца своя, и пред Ним смирят души своя, глаголюще: да впадем в руце Господни, а не в руце человечески, яко бо величество Его тако и милость Его [ 325]. Тот впадает в руки человеческие, кто, будучи искушаем человеками, не видит Промысла Божия, попускающего человекам искушать, и потому, приписывая человекам значение, удобно может склониться к человекоугодию и к отступлению от Бога. Кто видит Промысл Божий оком веры, тот при искушениях, наносимых человеками, не обратит никакого внимания на эти слепые орудия Промысла, и духовным разумом своим пребудет единственно в руках Бога, взывая к Нему единому в скорбях своих. Когда игемон Пилат, водимый плотским мудрованием, сказал предстоявшему пред ним Господу: власть имам распяти Τя и власть имам пустити Τя, — тогда Господь отвечал ему: не имаши власти ни единыя на Мне, аще не бы ти дано Свыше [ 326]; ты — столько слепое орудие, что даже не понимаешь и не подозреваешь того дела, на которое употребляешься. В терпении вашем стяжите души ваша, сказал Господь; претерпевый же до конца, той спа{стр. 117}сется; праведный от веры жив будет: и аще обинется (если ж кто поколеблется), не благоволит душа Моя о нем [ 327].