Книга душеполезнейшая о непрестанном причащении Святых Христовых Таин

В молитве, которая называется молитвой верных, написано: “Даждь им (то есть верным), всегда со страхом и любовию служащим Тебе, неповинно и неосужденно причаститися Святых Твоих Таин”. В молитве, которая следует за совершением Тайн [5], написано: “Якоже быти причащающимся во трезвение души, во оставление грехов”. То есть чтобы послужили эти Святые Дары причащающимся верным для очищения души и прощения грехов. В молитве, которая находится перед Причащением, говорится: “И сподоби державною Твоею рукою преподать нам пречистое Тело Твое и честную Кровь, и нами всем людем”. То есть удостой нас, Господи, дать нам Своей крепкой рукой Твое Святое Тело и честную Кровь и посредством нас передай всему Твоему народу.

Это мы видим также и в возгласах, когда священник взывает как бы от Лица Господа к народу: “Примите, ядите, сие есть Тело Мое” и “пиите от нея вси, сия есть Кровь Моя”. И когда, держа в своих руках святую Чашу с животворящим Телом и Кровью, выходит из врат и показывает ее народу, тогда приглашает его к Божественному Причащению и громко взывает: “Со страхом Божиим, верою и любовию [6] приступите”. То есть подходите со страхом Божиим, верою и любовью причащаться Божественных Тайн.

После Причащения священник и народ благодарят Бога за эту великую благодать, которой они удостоились. Народ благодарит: “Да исполнятся уста наша хваления Твоего, Господи, яко сподобил еси нас причаститися Святым Твоим, Божественным, безсмертным и животворящим Тайнам”, что значит: “О Господи, пусть уста наши наполнятся славословием Тебе, ибо Ты нас удостоил причаститься Святым и бессмертным Твоим Тайнам”. А священник говорит: “Прости приимше Божественных, Святых, Пречистых и животворящих Тайн достойно благодарим Господа”, что значит: “Братья, поскольку с чистой совестью мы все причастились Святых и животворящих Тайн, давайте вместе благодарить Господа”.

Но и Херувимская песнь, которую поет народ, если кто-нибудь задумается, является подготовкой к Причащению, потому что она говорит: “Все мы, таинственно изображающие многоочитых херувимов и поющие трисвятую песнь Животворящей Троице, давайте очистим наш ум от всякой заботы и хлопот этого мира, ибо предстоит принять нам в нашу душу и причаститься Царя всего сущего, Которого окружают невидимо чипы небесных ангелов”. То же самое означает и молитва Господня, возглашаемая после преложения Таинств, ибо в ней христиане просят Бога и Отца дать им насущный хлеб, которым является главным образом Святое Причащение.

Да и сами названия Литургии - “Общение” (Κοινονια) и “Собрание” (Σύναξις), как она по преимуществу называется, побуждают в некотором смысле с необходимостью к частому Причащению. Ведь “Общение” и “Собрание” значат, что посредством Причащения Тела и Крови Христовых все верные собираются, общаются и соединяются со Христом, и делаются с Ним одно тело и один дух.

Итак, на основании всего этого священного чина Божественной Литургии я прощу вас, братья мои, скажите мне со страхом Божиим и прислушиваясь к совести в вашей душе, не очевидно ли, что те христиане, которые приходят на Литургию, обязаны причащаться часто? Не имеют ли они долга делать это и, чтобы была явлена Литургия как общение, собрание и трапеза, и, чтобы не оказались они преступниками того, во что веруют и что исповедуют? А если они не причащаются, как сами признаются, то боюсь, боюсь, не оказываются ли они преступниками? И поэтому я не знаю, имеют ли истинный чин и уместно ли то, что их приглашает священник, и другие слова и священнодействия и устав, который бывает па Литургии? Потому что все, как один, отступают, и не находится ни один христианин, который исполнил бы их и послушался бы приглашения священника или, чтобы сказать лучше, Бога, но [каждый] уходит от Святыни ни с чем, не приняв ее и не подойдя, чтобы причаститься.

Поэтому и божественный Златоуст, следуя священным Правилам святых Апостолов и святых Соборов, о которых мы сказали прежде, особенно же размышляя о всех этих священнодействиях Божественной Литургии и видя, что они имеют целью Причащение верных, выносит суждение, что те, которые приходят на Литургию и не причащаются, недостойны и самого входа в храм. Он говорит: “Я вижу, что многие причащаются Тела [и Крови] Христовых просто так и как случится, движимые скорее обычаем и законническим отношением, а не разумным рассуждением. Ибо, когда придет время святой Четыредесятницы, каждый, каким бы он ни был, то есть достойным или недостойным, причащается Тайн. Так же каждый делает и когда придет день Богоявления, даже если ему не время причащаться.

Но ни Богоявление, ни Четыредесятница не делают людей достойными Причащения, а делают их достойными искренность и чистота души. С этой чистотой души ты можешь причащаться всякий раз [когда присутствуешь на Литургии], а без нее не причащайся никогда, ибо, говорит [Павел], всякий раз, когда вы это совершаете, возвещаете смерть Господа, то есть совершаете воспоминание вашего собственного спасения и благодеяния, которое вам сделано.

Подумай, сколько тщательности употребляли те, которые ели от жертвоприношений ветхого закона. Ибо чего они только не делали! Чего не употребляли! Они постоянно очищались. Ты же, имея намерение причаститься той Жертвы, перед которой трепещут ангелы, очищение ограничиваешь промежутками времени. И как ты предстанешь на суд Христов, если дерзаешь причащаться со скверными руками и устами?

Вижу, что происходит большой беспорядок в этом деле. Ибо в иное время вы не причащаетесь, хотя бываете зачастую и чистыми, а когда приходит Пасха, даже если сделали какое-либо зло, дерзаете и причащаетесь. О дурной обычай! О злой предрассудок!

Напрасно совершается ежедневно Литургия, напрасно мы стоим в алтаре - никто не подходит причаститься. Говорю это не для того, чтобы вы причащались просто так и как случится, но чтобы вы делали себя достойными.

О человек! Ты недостоин Причастия? Тогда ты недостоин и слышать молитвы Литургии. Ты слышишь диакона, который стоит и взывает: “Те, которые пребываете в покаянии, все просите Бога, дабы вас простил”. Те, которые не причащаются, находятся все еще в чине кающихся. Итак, что ты стоишь? Если ты в чине кающихся, тоща ты не можешь причаститься, ведь тот, кто не причащается, среди кающихся находится. Для чего взывает [диакон]: “Изыдите те, которые не можете молиться Богу”, а ты стоишь нагло? Если же ты не из кающихся, но из тех, кто имеет возможность причащаться, как же ты не заботишься, чтобы причаститься? Или ты не считаешь Причастие великим даром и пренебрегаешь им?

Задумайся, прошу тебя! Здесь царская трапеза, ангелы служат на этой трапезе, Сам Царь здесь присутствует, а ты стоишь, как зевака. Одежды твоей души нечисты, и это тебя не трогает? Но [может быть] они чисты? Тогда садись и ешь от нее. Христос на каждой Литургии приходит увидеть тех, которые сидят на трапезе, со всеми разговаривает и теперь говорит каждому в его совести: “Друзья, как вы стоите здесь, [в Церкви], не имея брачной одежды?” Разве Он не спросил: “Почему ты сел за трапезу?” Но даже прежде, чем тот сел, говорит ему, что он недостоин даже войти сюда. Ведь Он сказал не “почему ты возлег?”, а “как ты вошел?” (См. Мф.22,2-14).

То же самое и теперь возглашает Христос всем нам, стоящим нагло и с бесстыдством, ведь всякий не причащающийся Тайн стоит бесстыдно и нагло. По этой причине [диаконы] удаляют первыми тех, которые пребывают во грехах.

Ибо, когда Господин должен войти на трапезу, там не должны находиться те рабы, которые провинились, но они должны убегать от его лица. Так, безусловно, происходит и здесь, когда совершается Литургия и Агнец, Ягненок Владычний, приносится в жертву.

Когда ты услышишь: “Помолимся все сообща”, когда ты увидишь, что открываются врата алтаря, тогда считай, что открывается небо и снисходят ангелы. И как не должен быть здесь ни один некрещеный, так не должен быть и ни один [хотя и крещеный, но] нечистый и скверный.

Скажи мне, пожалуйста, если бы кто-нибудь был приглашен на трапезу, пошел туда, помыл свои руки, сел и приготовился к трапезе, а затем не стал бы есть, разве он не оскорбил бы того, кто его пригласил? Не лучше ли было бы, если бы он не приходил вообще? Так и ты: пришел на трапезу, пел с остальными песнопения, исповедовал, что ты достоин (поскольку не удалился вместе с недостойными), как ты можешь [после всего этого] оставаться [на Литургии] и не причащаться от этой Трапезы?