Великая Церковь в пленении

Вполне естественно, что для Рансимэна как англичанина особый интерес представляли отношения Константинопольского патриархата с Англиканской церковью. Исследования по этой теме были особенно востребованы при Константинопольском патриархе Афинагоре, с которым автора связывали близкие дружеские отношения. [6]Поскольку на русском языке до сих пор отсутствует обобщающее исследование по англо–константинопольским отношениям, эти страницы в труде Рансимэна представляют для нас значительную ценность.

Пожалуй, наибольший интерес для русского читателя должны вызывать главы, посвященные отношениям Константинополя с Русской церковью. Хотелось бы сказать несколько слов о подходе Рансимэна к данной проблеме. При внимательном прочтении вызывают недоумение некоторые характеристики и эпитеты, усваиваемые автором русским царям и князьям. Так, например, он говорит, что двор русского великого князя после монгольского ига был больше похож на двор жестокого восточного деспота, чем византийского императора; Екатерина II характеризуется как немка и вольнодумка, из корыстных имперских соображений предпринявшая средиземноморские походы и бросившая восставших греков на произвол турок; сведения о Павле I сводятся к тому, что он был сумасшедшим. Русское благочестие допетровского времени вызывает у автора иронию — русские‑де были более православными, чем сами православные (разве это слово применимо только к грекам?); вслед за греками он всякий раз подчеркивает дочернее положение Русской церкви по отношению к Константинополю даже в XVIII в.; грекам, считает Рансимэн, не следовало доверять покровительству России, которая всегда много обещала и мало делала для них. Эсхатологическая по своему внутреннему содержанию проблема Третьего Рима представлена автором как чисто политическая. Для того чтобы объяснить эти, казалось бы, странные обвинения, следует вспомнить роль Англии в греческой политике и «восточном вопросе» XIX‑XX вв. Великобритания, как известно, приняла самое деятельное участие в освобождении Греции в 1821 г.; британская политика определяла положение Греческого государства на международной арене всего XIX столетия. При этом в «восточном вопросе» Англия была главным противником России; с «Владычицей морей» Россия никогда не могла войти в соглашение или же мериться военно–морскими силами. В силу того, что английская ориентация господствовала в политике Греческого королевства, а Россия склонялась к поддержке борьбы славян за свою независимость, отношения России и греческого правительства оставались неизменно крайне натянутыми. Это напряжение не смягчилось ни династическим браком (жена короля Георга Ольга была русской княжной), ни симпатиями простого народа к единоверным братьям. Поскольку политическая линия Константинопольского патриархата во многом определялась влиянием афинского кабинета, высшая иерархия Константинополя разделяла негативное отношение греков королевства. Особенно заметно это стало после Крымской войны, когда надежда на мощь России была поколеблена, а после провозглашения болгарской схизмы в 1872 г. антирусские тенденции в патриархате усилились еще больше. Не последнюю роль в обострении этих отношений сыграла британская дипломатия. Следует отдать должное Рансимэну, который однозначно осуждает непримиримую позицию греков в болгарском вопросе конца XIX‑XX вв.; однако, недоверие к России у него остается типичным для британского филэллина старого закала. Впрочем, это отношение не сказывается на научном кругозоре автора: он достаточно широко (для европейского ученого) использует русскоязычную литературу не только дореволюционного, но и послереволюционного времени.

В заключение Рансмэн подводит итоги своего исследования и намечает некоторые перспективы. Разрушая сложившееся представление о якобы наступившем конце византийской цивилизации в XV в., ученый заканчивает свое исследование 1821 г. Далее, говорит он, наступает время независимого Греческого государства, которое сосредоточило в себе национальный дух народа. История Константинопольского патриархата после греческой революции, развивавшаяся в борьбе великих держав за сферы влияния, не входит в предмет исследования автора. Между тем византийская цивилизация со своим традиционным идеологическим содержанием закончила свое существование только в 1923 г., когда полтора миллионов греков были выселены из Малой Азии, и эти некогда греческие области стали чисто турецкими. Рансимэн намечает подходы к новому взгляду на историю Константинопольского патриархата, но определенно его не высказывает, предоставляя сделать это историкам следующих поколений.

Архангельский А.Духовное образование и духовная литература в России при Петре Великом. Казань, 1883;

Белокуров С.Арсений Суханов. Ч. I‑II. М., 1891–1893;

Брестская уния 1596 г. и общественно–политическая борьба на Украине и в Белоруссии в конце XV — начале XVII вв. Ч. I. Брестская уния 1596 г.: Исторические причины. М., 1996;

Буланин Д. М. Переводы и послания Максима Грека. Л., 1984;

Воздвиженский П.Священное коронование и венчание на царство русских государей с древнейших времен и до наших дней. СПб.; М., 1896;

Голубев С. Т. Киевский митрополит Петр Могила и его сподвижники. Ч. I‑II. Киев, 1883–1898;

Дьяконов М.Власть московских государей: Очерки из истории политических идей Древней Руси до конца XVI века. СПб., 1889;

Золотарев В. Α., Козлов И. А. Российский военный флот на Черном море и Восточном Средиземноморье. М., 1989;

Иванов А. И. Литературное наследие Максима Грека. М., 1969;

Крыловский А. С. Львовское Ставропигийское братство: Опыт цер–ковно–исторического исследования. Киев, 1904;

Лебедев А. П. История Греко–Восточной церкви под властью турок: От падения Константинополя в 1453 г. до настоящего времени. Изд. 2–е. СПб., 1904; Изд. 3–е. СПб., 2004;

Его же.Греческие школы — общеобразовательные и духовные в Константинопольском патриархате турецкого периода//Богословский Вестник. 1899. № 1–3;

Малинин В.Старец Елеазарова монастыря Филофей и его послания. Киев, 1901;

Малышевский И.Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах Русской церкви. Т. I‑II. Киев, 1872;

Мейендорф И., прот.Византия и Московская Русь: Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990;

Его же.Жизнь и труды святителя Григория Паламы. Введение в изучение. Изд. 2–е, исправленное и дополненное для русского перевода. СПб., 1997;

Муравьев А. Н. Сношения России с Востоком по делам церковным. Т. I‑II. СПб., 1858–1860;

Подскальски Г.Христианство и богословская литература в Киевской Руси (988–1237 гг.). Изд. 2–е, исправленное и дополненное для русского перевода. СПб., 1996;

Россия и христианский Восток. Вып. II‑III. Μ., 2004;

Синицына Η. В.Максим Грек в России. М., 1977;

Ее же.Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV‑XVI вв.). М„ 1998;

Соколов Пл.Русский архиерей из Византии и право его назначения до начала XV века. Киев, 1913;

Соколов И. И. Константинопольская церковь в XIX в. СПб., 1904;

Татарский И.Симеон Полоцкий. (Его жизнь и деятельность). Опыт исследования из истории просвещения и внутренней церковной жизни во вторую половину XVII века. М., 1886;

Терновский Ф.Изучение византийской истории и ее тенденциозное приложение в древней Руси. Вып. I‑II. Киев, 1875–1876;

Успенский Б. А. Царь и патриарх. Харизма власти в России (византийская модель и ее русское переосмысление). М., 1998;

Флоря Б. Н. Отношения государства и Церкви у восточных и западных славян. (Эпоха средневековья). М., 1992;