Монархическая государственность

ВЫРАБОТКА НОСИТЕЛЕЙ ВЕРХОВНОЙ ВЛАСТИ

VII Общие соображения.

VIII Династичность и престолонаследие.

IX Династическая политика.

X Воспитание.

XI Царские принципы.

Раздел III

ОТНОШЕНИЕ К НАЧАЛУ ЭТИЧЕСКОМУ И РЕЛИГИОЗНОМУ

XII Связь Верховной власти и религии.

ХIII Независимость религиозно-нравственного союза.

XIV Что такое Церковь.

XV Отношение государства к Церкви.

XVI Церковная политика. Отделение Церкви от государства и союз их.

XVII Исповедная политика.

XVIII Необходимость религиозной точки зрения для исповедной политики.

XIX Исповедная политика монархии.

XX Задачи русской вероисповедной политики.

Раздел IV

ОТНОШЕНИЕ К СОЦИАЛЬНОМУ СТРОЮ

XXI Связь государства с социальным строем.

ХХП Строй сословный и общегражданский.

ХХIII Эволюция социального строя.

XXIV Невозможность государства вне социального строя.

XXV Правящее сословие "бессословного" государства.

XXVI Строение социальных сил.

XXVII Система "партийной" связи социального строя с государством.

XXVIII Монархическая связь социального строя с государственным.

XXIX Связь социального строя с этически-религиозным началом.

Раздел V

СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ

XXX Предмет рассуждения.

XXXI Царская прерогатива.

ХХХII Место монарха в системе управления.

ХХХIII Принципы совершенства управительных органов.

XXXIV Сочетание бюрократических и общественных сил. Самодержавие и самоуправление.

XXXV Бюрократическая узурпация.

XXXVI Политиканская узурпация.

XXXVII Бюрократия и политиканы.

XXXVIII Необходимость сочетанной системы управления в монархии. Принципы общественного управления.

XXXIX Монархическая система народного "представительства". Советные люди.

XL Бюрократические учреждения.

XLI Высшие правительственные учреждения. Земские соборы.

XLII Цели разумной организации управления.

Раздел VI

ЛИЧНОСТЬ, СВОБОДА И ПРАВО

XLIII Государство и личность.

XLIV О правах "человека".

XLV О правах и обязанностях.

XLVI Система построения права.

XLVII Осуществление права.

Раздел VII

ИСТОРИЧЕСКИЕ СУДЬБЫ НАЦИИ

XLVIII Национальные цели политики.

XLIX Консерватизм и прогресс. Жизнедеятельность.

L Общие задачи созидания нации. Развитие материальных и духовных сил.

LI Территориальная политика.

LII Экономическая политика.

LIII Национально-племенные отношения.

LIV Международное и мировое существование нации. Всемирное государство.

LV Международные права государства.

ОБЩЕЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

LVI Судьбы монархического принципа.

ПРИМЕЧАНИЯ, ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ

Сергей Сергеев: "Мои идеалы в вечном"

(творческий традиционализм Льва Тихомирова)

Еще с конца XVIII - начала XIX вв. мыслители, не верившие в благодетельность "прогрессивного развития человечества" по пути отхода от вечных основ человеческого общества (религии, социальной иерархии, культурной самобытности каждого народа), - пути, нашедшем себе кристально ясное воплощение в теории и практике либеральной и (чуть позже) социальной демократии, - получили прозвание "консерваторов". Оппоненты "консерваторов" вкладывают в это слово смысл сугубо отрицательный, сделав его бранной кличкой с криминальным оттенком; сами же "враги прогресса и свободы" со своей кличкой смирились и даже с гордостью начертали ее на своем знамени. Между тем, если вдуматься, термины "консерватор", "консервативный", "консерватизм" - совершенно бессодержательны и не отражают сути явления, ими обозначаемого.

Для того, чтобы выяснить, чего хочет "либерал", достаточно перевести это слово на русский язык, к все станет понятно: "индивидуализм, конкуренция, парламент". "Коммунист" - тоже не трудно догадаться: "коллективизм, обобществление, власть трудящихся". В обоих случаях сущность идеологии четко выражена в самом слове. А "консерватор"? "Консервировать", т. е. сохранять, можно все, что угодно, в том числе и либерализм с коммунизмом... "Консерватизм" есть вообще всечеловеческое свойство и присуще может быть любой эпохе, стране, индивидууму. Предполагаю возможное возражение: "хоть горшком назови - только в печку не ставь", дело не в названии, и так все ясно. Но на эту поговорку найдется другая: "назвался груздем - полезай в кузов". Можно также припомнить учение отца Павла Флоренского о том, что имя определяет судьбу именуемого. Не потому ли отчасти охранители священных основ жизни постоянно терпят поражения, что величают себя столь уныло?

В самом деле, стоит ли все время поддерживать ветхую, из прогнившего дерева, стену, когда можно возвести новую, из камня. Сама "идея стены" остается, но приобретает более надежное воплощение. Вроде бы новаторство, а по сути, ничего нового, - ведь не на ширму стена заменяется. Но "консерваторы" и не занимались сохранением гнилушек, они как раз чаще выступали за строительство каменных стен. Значит, главное в их идеях - не сохранение вообще чего-либо, а сохранение и преумножение исторической традиции, которая может менять формы в зависимости от эпохи, оставаясь в принципиальных пунктах неизменной по содержанию. Следовательно, "консерваторов" гораздо правильнее именовать "традиционалистами". Называясь так, они сбрасывают с себя налет исторической обреченности и интеллектуальной неполноценности, присущих слову "консерватор".

Традиционализм - особая идеология, нацеленная вовсе не на застой, а на развитие человечества, но на развитие, не отрекающееся от прошлого, а, наоборот, опирающееся на него. В традиционализме, как и в других идеологиях, есть свои "консерваторы", но есть и свои "новаторы", или лучше - творцы. Творчество ни в коей мере не противопоказано традиции, напротив, оно ей необходимо, дабы чистый источник традиции не превратился в грязное болото предрассудка. Противоположность между консервативным и творческим традиционализмом прекрасно выражена в евангельской притче о талантах. Раб, зарывший данный ему талант в землю (раб "лукавый и ленивый") - типичный консерватор, рабы же, преумножившие свои таланты (рабы "добрые и верные") - несомненные творцы. Именно последние и должны определять лицо традиционализма.

В русской культуре XIX-XX вв. не мало было "добрых и верных" - подлинных творцов традиции. Лев Александрович Тихомиров - из их числа...

***

Судьба Тихомирова и фантастична, и типична одновременно. Родившийся 19 января 1852 г. в Геленджике, в семье врача (принадлежавшего к потомственному священническому роду), он уже в гимназии под влиянием сочинений Писарева увлекся революционными идеями. Впрочем, и без Писарева само по себе, гимназическое образование вело к тому, что, говоря словами Розанова, "всякий русский с 16 лет пристает к партии "ниспровержения государственного строя" [1]. "В истории я учил только, что времена монархии есть время "реакции", времена республики - "эпоха прогресса". <...> Все, что мы читали и слышали, все говорило, что мир развивается революциями. Мы в это верили, как в движение земли вокруг солнца" [2], - вспоминал впоследствии Лев Александрович. Уже старшеклассником юноша имел вполне республиканские убеждения. В 1870 г. юный Лев, окончивший Керченскую гимназию с золотой медалью, поступает на юридический факультет Московского университета, а затем переводится на медицинский. Двух лет пребывания в Москве хватило, чтобы молодой человек стал членом революционных кружков, пропагандистом "передовых идей" в рабочей среде, автором "поджигательных" брошюр (в частности, о пугачевском бунте) и даже "без пяти минут" женихом Софьи Перовской. В ноябре 1873 г. - он арестован и проходит как подсудимый по "процессу 193-х" (т.е. по процессу участников знаменитого "хождения в народ"), после чего более четырех лет проводит в Петропавловской крепости. В январе 1878 г. Тихомиров освобожден и живет некоторое время у родителей под административным надзором, но революционной деятельности не прекращает, участвуя в работе "Земли и воли". В октябре того же года он тайком покидает родительский дом и переходит на нелегальное положение. В произошедшем в 1879 г. расколе "Земли и воли" на "Черный передел" и "Народную волю". Лев Александрович примкнул ко второй, более радикальной, организации (одобрив, между прочим, идею цареубийства) и сделался членом ее Исполнительного комитета и Распорядительной комиссии. Тихомиров стал одной из ключевых фигур "Народной воли" - ее фактическим идеологом и главным редактором партийных изданий. После трагического (и для монархии, и для "народовольцев") 1881 г., Лев Александрович (с разрешения партии) покидает Россию, дабы избежать ареста. Немного погодя за ним последует его жена Екатерина Дмитриевна с малолетним сыном Сашей. С осени 1882 г. Тихомиров живет за границей - сначала в Швейцарии, потом во Франции, где в 1883 г. совместно с П. Л. Лавровым начинает издавать "Вестник Народной воли"... И вдруг - словно взрыв бомбы, но на этот раз брошенной в народовольцев - в 1888 г. один из столпов русского радикализма выпускает в свет брошюру с говорящим названием "Почему я перестал быть революционером", а уже в январе следующего года раскаявшийся идеолог революции, получив Высочайшее помилование, возвращается на Родину. Возвращается убежденным традиционалистом, исповедывающим знаменитую триаду: Православие, Самодержавие, Народность.