Сумма теологии. Том IX

Раздел 5. МОЖНО ЛИ УЧРЕЖДАТЬ МОНАШЕСКИЙ ОРДЕН ДЛЯ НАУЧНЫХ ЗАНЯТИЙ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что не до́лжно учреждать монашеский орден для научных занятий. Ведь сказано же [в Писании]: «Я не знаю им числа. Войду в размышление о силах Господа» ( Пс. 70:15-16), то есть, как говорит глосса, «о христианской добродетели». Но совершенство христианской добродетели, похоже, в первую очередь присуще монахам. Следовательно, они не должны посвящать себя изучению наук.

Возражение 2. Далее, монахам, кои соединены в мире, не приличествует всё то, что может послужить источником разногласий. Но научные занятия приводят к разногласиям, что очевидно на примере множества философских школ. Поэтому Иероним утверждает, что «по дьявольскому наущению к вере примешалась наука, и люди стали говорить: “Я – Павлов!”; “Я – Аполлосов!”; “Я – Кифин!”», и так далее. Следовательно, похоже, что не до́лжно учреждать никакого монашеского ордена для научных занятий.

Возражение 3. Далее, исповедующие христианскую религию не должны разделять своих занятий с язычниками. Но среди язычников были некоторые, которые занимались философией, да и теперь иные миряне известны как профессора тех или иных наук. Следовательно, монахам не приличествует изучать науки.

Этому противоречит следующее: Иероним побуждает его [(а именно Павлина)] приобретать знания в монашеском состоянии, и говорит: «Будем на земле учиться тому, знание чего будет неразлучно с нами и на небе»; и несколько ниже: «О чём ты ни спросишь, я вместе с тобой постараюсь узнать».

Отвечаю: как уже было сказано (2), монашество может быть определено как к деятельной, так и к созерцательной жизни. Затем, главными работами деятельной жизни являются те, которые непосредственно определены к спасению душ, каковы проповедование и тому подобные. По той же самой причине и приобретение научных знаний может подобать монашеской жизни, причём трояко. Во-первых, со стороны того, что присуще созерцательной жизни, чему научные занятия могут содействовать двояко. Во-первых, содействуя созерцанию непосредственно, а именно просвещая ум. Ведь созерцательная жизнь, о которой здесь идёт речь, по преимуществу, как мы уже показали (180, 4), направлена на рассмотрение божественного, к каковому рассмотрению человек определяется приобретением знаний. Поэтому праведника хвалят за то, что о законе Господа «размышляет он день и ночь» ( Пс. 1:2); и ещё за то, что он «будет искать мудрости всех древних и упражняться в пророчествах» ( Сир. 39:1). Во-вторых, научные занятия содействуют созерцательной жизни опосредованно, устраняя препятствия к созерцанию, а именно заблуждения, которые при рассмотрении божественного часто преграждают путь тем, кто несведущ в священных текстах. Так, в «Святоотеческих наставлениях» сказано, что аббат Серапион по причине своей простоты впал в заблуждение антропоморфистов, усваивавших Богу человеческую форму. Поэтому Григорий говорит, что «иные, ища в созерцании большего, чем могут вместить, отпадают в превратное учение, и вместо того, чтобы быть скромными учениками истины, становятся учителями заблуждения» [891]. В связи с этим читаем [в Писании]: «Вздумал я в сердце моем удерживать тело моё от вина, чтобы ум мой руководился мудростью и избегал глупости» [892] ( Еккл. 2:3).

Во-вторых, занятие науками необходимо в тех монашеских орденах, которые учреждены для проповедования и других подобных работ; поэтому апостол, рассуждая о том, каким должен быть епископ, к служению которого относятся эти работы, говорит: «Держащийся истинного слова, согласного с учением, чтобы он был силён и наставлять в здравом учении, и противящихся обличать» ( Тит. 1:9). И при этом не до́лжно ссылаться на то, что апостолы были посланы проповедовать, не зная наук, поскольку, как пишет Иероним [в письме к Павлину]: «Что другим надлежало приобрести трудом и каждодневным поучением в Законе, то самое было открыто апостолам Духом Святым».

В-третьих, изучение наук подобает монахам с точки зрения того, что общо всем монашеским орденам, а именно потому, что оно помогает нам избегать плотской похоти, в связи с чем Иероним пишет [в письме к Рустику]: «Возлюби науку Священных Писаний, и навсегда разлюбишь плотский порок». Действительно, оно отвращает ум от похотствования и усмиряет плоть сопутствующим обучению тяжким трудом, согласно сказанному [в Писании]: «Бдение изнуряет тело» [893] ( Сир. 31:1). Также оно помогает избавиться от желания богатства, в связи с чем читаем: «Я… богатство почитал за ничто в сравнении с нею» ( Прем. 7:8); и ещё: «Мы… не имеем надобности в них, имея утешением священные книги, которые в руках наших» ( 1 Мак. 12:9). Также оно помогает научиться послушанию, в связи с чем Августин говорит: «Что это за упрямство, желать читать, но не желать руководствоваться прочитанным?». Отсюда понятно, что в учреждении монашеского ордена для научных занятий нет ничего недолжного.

Ответ на возражение 1. В этих словах глосса толкует о Старом Законе, о котором апостол сказал: «Буква – убивает» ( 2 Кор. 3:6). Поэтому «не знать им числа» означает не одобрять «перечисленных» [в нём] обрезания и других плотских соблюдений.

Ответ на возражение 2. То изучение, которое определено к познанию без любви, надмевает и, следовательно, приводит к разногласиям, согласно сказанному [в Писании]: «От высокомерия происходит раздор», тогда как при наличии любви «у советующихся – мудрость» ( Прит 13:10). Поэтому апостол, сказав: «Вы обогатились всем, всяким словом и всяким познанием» ( 1 Кор. 1:5), далее добавляет: «Чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений» ( 1 Кор. 1:10). Впрочем, в данном случае Иероним говорит об изучении не наук, а разногласий, подмешанных в христианство еретиками и схизматиками.

Ответ на возражение 3. философы занимались мирскими науками, тогда как монахи по преимуществу посвящают себя «относящемуся к благочестию» ( Тит. 1:1) изучению Писания и учения. Монахам, посвятившим всю свою жизнь служению Богу, приличествует интересоваться другими науками только в той мере, в какой они соотносятся со священным учением. Поэтому Августин говорит: «Несмотря на то, что, как мы знаем, не до́лжно смотреть сквозь пальцы на тех, кого вводят в заблуждение еретики лживыми обещаниями разумения и знания, тем не менее, мы не спешим исследовать их методы. И мы нисколько не заслуживали бы за то похвалы, если бы не те многие святые сыны своей возлюбленной матери католической церкви, которые делают это из необходимости противостоять еретикам».

Раздел 6. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ПОСВЯЩЁННЫЙ СОЗЕРЦАТЕЛЬНОЙ ЖИЗНИ МОНАШЕСКИЙ ОРДЕН БОЛЕЕ ПРЕВОСХОДНЫМ, ЧЕМ ТОТ, КОТОРЫЙ ПРИВЕРЖЕН ЖИЗНИ ДЕЯТЕЛЬНОЙ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что посвящённый созерцательной жизни монашеский орден нисколько не превосходней того, который привержен жизни деятельной. Так, установление ссылается на следующие слова [папы] Иннокентия IIÏ «Большее благо должно быть предпочтено меньшему, и потому общественная польза предпочтительнее частной; в указанном смысле проповедь по справедливости предпочтительней тишины, обязанность – созерцанию, работа – покою». Но чем к большему благу определён монашеский орден, тем он и лучше. Следовательно, дело представляется так, что те монашеские ордена, которые определены к деятельной жизни, превосходнее тех, которые определены к жизни созерцательной.