Творения

48. Бесовские песни и напевы флейт расслабляют душу и губят упругую силу её, которую ты должна хранить во всякое время, дабы не покрыть себя позором.

49. Не услаждайся насмешками и не радуйся вместе с шутницами, потому что Господь оставит их.

50. Не презирай сестру, любящую поесть, и не превозносись воздержанием своим. Ибо не знаешь, какова воля Господа и кто предстанет пред лицем Его.

51. Скорбящая о том, что почернели глаза и истощилась плоть её, не будет радоваться и бесстрастию души.

52. Тяжко воздержание и труднодостижима непорочная чистота, но нет ничего слаще Небесного Жениха.

53. Души дев чистых будут осияны Светом, души же нечистых узрят мрак.

54. Видел я мужей, растлевающих дев еретическими догматами и делающих тщетным их девство. Ты же, чадо, внимай догматам Церкви Господней, и никто чуждый Ей да не переубедит тебя. Ибо праведные унаследуют Свет, а нечестивые усвоят себе мрак.

55. Очи дев узрят Господа, уши их услышат слова Его. Обоняние дев почувствует благоухание благовоний Его. Девственные руки прикоснутся к Господу, и непорочная чистота плоти дев будет благоприятна Ему. Душа девы украсится венцом и будет всегда жить с Женихом своим. Одеяние духовное будет дано ей, и вместе с Ангелами на небесах будет праздновать она. Неугасимо будет гореть лампада её, и масло не истощится в сосудах её. Богатство вечное получит она и унаследует Царство Божие.

56. Слова мои, чадо, сказаны тебе, и пусть сердце твое сбережет их. Помни о Христе, хранящем тебя, и не забывай о Троице поклоняемой.

Послание о вере

I

1. Я часто удивлялся, почему вы испытываете такие чувства ко мне и отчего так уступаете моей ничтожности, столь малой, незначительной и недостойной любви; почему обращаетесь ко мне со словами, напоминающими о дружбе и отечестве, пытаясь вернуть меня, словно некоего беглеца, в лоно родной земли. Что же касается меня, то я признаю и не отрицаю, что стал беглецом, однако узнайте, если, конечно, желаете узнать причину моего бегства.

2. Тогда, пораженный неожиданностью, я был подобен людям, оглушенным внезапным грохотом, и не мог собраться с мыслями; я сразу удалился, став беглецом, значительное время проведя вдали от вас. Затем мной овладело томительное влечение к божественным догматам и к любомудрию, касающемуся их. Я говорил себе: каким образом могу я одолеть порок, живущий вместе с нами? Кто станет моим Лаваном, избавителем моим от Исава и воспитателем в горнем любомудрии?

3. Но поскольку с помощью Божией достиг я по мере моих сил цели и нашел «избранный сосуд» и «глубокий колодезь» (я имею в виду уста Христовы — Григория), то прошу и умоляю вас: дайте мне немного времени. Дайте не потому, что возлюбил я жизнь городскую, ибо от меня не скрыто, что лукавый подобными вещами вводит людей в обман, но потому, что общение со святыми считаю весьма полезным. Ибо в беседах о божественных догматах и в слушании наставлений относительно них я обретаю твердый навык в умозрениях, от которого трудно отказаться. Таков мой образ жизни.

II

4. Вы же, о божественные и наилюбезнейшие из всех главы, берегитесь филистимских пастырей, дабы никто не засыпал ваших колодезей и не замутил чистоту ведения вашего относительно веры. Ибо эти филистимские пастыри всегда радеют о том, чтобы научать души простые, исходя не от Священного Писания, но из внешней мудрости, уводя их в сторону от истины. Ведь разве тот, кто вводит в нашу веру «Нерожденного» и «Рожденного», догматствует о Вечносущем как о не–сущем, а о присном по природе Отце учит, как о ставшем Отцом, утверждая также, что Святой Дух не вечен, — разве такой человек не является филистимлянином? Он завидует овцам нашего Патриарха, прилагая усилия к тому, чтобы не пили они воды чистой, текущей в жизнь вечную (Ин. 4:14), но чтобы навлекли на себя участь, предреченную Пророком: Мене оставиша, Источника воды живы, и ископаша себе кладенцы сокрушенная, иже не возмогут воды содержати (Иерем. 2:13). А должно исповедовать Бога Отца, Бога Сына и Бога Духа Святого, как научили нас Божии глаголы и те, которые постигли их возвышенным образом.

5. Упрекающим же нас в троебожии следует ответить, что мы исповедуем Бога единым не по числу, а по природе. Ибо все называемое единым по числу не есть действительно единое и не является простым по естеству. Бог же признается всеми простым и несложным, а поэтому Бог — един не по числу.

6. Я говорю о следующем: обычно мы говорим, что мир один числом, но не утверждаем, что он един по естеству или является простым, поскольку делим его на элементы, из которых он состоит, — на огонь, воду, воздух и землю. Также и человек называется единым по числу, ибо мы часто говорим о нем как об «одном человеке». Однако он не является простым, поскольку состоит из тела и души. Равным образом мы высказываемся и об Ангеле как об одном по числу. Однако и Ангел не является единым по естеству, ибо мы мыслим существо Ангела вместе с освящением.

7. Стало быть, если все единое по числу не является единым по естеству, а единое и простое по естеству не есть единое по числу, и если мы называем Бога единым по естеству, то каким образом еретики приписывают нам утверждение относительно числа, исключаемое нами из блаженного и умопостигаемого Естества? Ибо число относится к категории количества; количество же сопряжено с телесной природой, а поэтому и число относится к телесной природе. Мы же веруем, что Господь наш есть Творец тел. Поэтому число обозначает те вещи, которые получили в удел материальную и описуемую природу, а «Единица» и «Единое» обозначают простую и беспредельную сущность.

8. Поэтому тот, кто исповедует Сына или Святого Духа как число или тварь, тайком вводит описуемое и материальное естество Их. «Описуемым» же я называю не только то естество, которое объемлется местом, но и то, которое объял Своим предведением Намеревающийся привести его из небытия в бытие и которое может быть объято также и нашим знанием. Вследствие этого все святое, обладающее описуемым естеством и приобретенным освящением, способно воспринимать и порок. Сын же и Дух Святой являются вместе источником освящения, и от этого Источника освящается всякая разумная тварь, соразмерно своей добродетели.

III

9. Мы же, согласно истинному учению, не называем Сына ни «подобным», ни «неподобным» Отцу, ибо и то, и другое определение равным образом не подходит к ним. Ведь «подобное» и «неподобное» являются высказываниями, относящимися к качеству, а Бог свободен от всякого качества. Мы исповедуем тождество природы и признаем единосущие, но избегаем понятия «сложное», поскольку Тот, Кто есть по сущности Бог и Отец, породил Того, Кто есть по сущности Бог и Сын. Ведь этим делается очевидным единосущие. Потому что Бог по сущности единосущен Богу по сущности. Правда, и человек называется «богом», как написано: Аз рех: бози есте (Пс. 81:6). Также и бес называется «богом», согласно словам: Бози язык бесов (Пс. 95:5). Но люди называются «богами» по благодати, а бесы — ложно. И только единый Бог есть подлинно Бог по сущности.

10. Когда я говорю «единый», то подразумеваю святую и нетварную сущность Божию. Ибо слово «единый» бывает высказыванием и о каком–либо отдельном человеке, и вообще о природе. О каком–либо отдельном человеке, например, говорится, когда сообщается, что один человек восхищен был до третьего неба и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать (2 Кор. 12:2, 4). О природе же вообще высказывается, например, Давид: Человек, яко трава дние его (Пс. 102:15). Здесь он обозначает не какого–либо конкретного человека, но общую человеческую природу, поскольку всякий человек преходящ и смертен. Также об общей природе, как мы думаем, говорится: единый имеющий бессмертие (1 Тим. 6:16); единому премудрому Богу (Рим. 14:26); никто не благ, как только один Бог (Лк. 18:19). Ибо здесь «единый» тождественен «одному». Также: прострый един небо (Иов 9:8). Еще: Господа Бога твоего да убоишися, и тому единому послужиши (Втор. 6:13) и несть Бог разве мене (Втор. 32:39).