Том 7. Письма

В дальнейшем из всей Царской Фамилии святитель Игнатий увидится только с сыновьями Александра II, когда 29 июня 1863 г. Великий Князь Николай Александрович и 14 августа 1866 г. Великие Князья Александр и Владимир Александровичи навестят его в Николо-Бабаевском монастыре.

О хиротонии святителя Игнатия в его Жизнеописании рассказано, что Митрополит Григорий намеревался возвести его во Епископа в Новгороде, «и он уже готовился к этому, но вышло иначе». А через год после этого он был возведен во епископа Кавказского и Черноморского. Но в архиве П. П. Яковлева сохранилась анонимная записка об еще одном предположении или предложении: «При возведении в сан Епископа Сергиевского Настоятеля можно присвоить ему наименование Петергофского или Царскосельского, с оставлением в звании Настоятеля Сергиевой Пустыни и местопребывания в той же Обители, которую учредить Ставропигиальною, то есть вместо С.-Петербургского Митрополичьего ведомства, подчинить ее ведомству Святейшего Синода».

Нелегко было, наверное, и Павлу Петровичу расставаться со своим «многолюбезнейшим Батюшкой, Отцом Архимандритом», также и святителю Игнатию — со своим преданным другом и сотрудником. Павел Петрович был единственным мирянином на прощальном обеде, данном епископом Игнатием для присут{стр. 597}ствующих при хиротонии архимандритов. А затем, «ноября 24-го, — пишет он, — в Церкви святой мученицы Екатерины училища Правоведения — литургия новым хиротонисованным Преосвященным Епископом Кавказским и Черноморским Игнатием Брянчаниновым, по предложению Его Императорского Высочества Принца Петра Георгиевича Ольденбургского.

Ноября 25-го отъезд наш с Преосвященным Игнатием из С.-Петербурга в Москву по Николаевской железной дороге.

Отдельные купе, приготовленные усердием Николая Андреевича Харичкова, сопровождавшего нас до станции Балагово, где обед и возвращение его в Петербург, а наше путешествие в Москву.

Здесь у Красных ворот квартира, приготовленная нам тем же благотворителем, Николаем Андреевичем Харичковым. Это его комнаты, занимаемые по временам в непродолжительные его пребывания там, а в отсутствие его занимаемые родным его братом.

Болезнь Владыки [епископа Игнатия]. Доклад мой Его Высокопреосвященству [Митрополиту Московскому Филарету].

Прибытие Его к болящему Владыке и предложение своего доктора.

Ноябрь 30-го отъезд наш в Троице-Сергиеву Лавру, перемена лошадей в Берлюковской пустыни, пребывание там.

Прибытие в Лавру очень поздно ночью. Ночлег наш с О. Игуменом Пименом [Угрешским] в Лаврской гостинице, а Владыки — у Вифанского О. Ректора архимандрита Игнатия.

Декабря 1-го в 9 часов в Лавре Литургия служилась О. Наместником Архимандритом [ 368] соборне. Прибытие из Вифании преосвященного Игнатия во время чтения Апостола. По окончании Литургии обед в братской трапезе, после чего посетил Владыка Духовную Академию.

Смеркалось; отправились обратно из Лавры при сильном ветре и вьюге снега. Владыка с Иваном Григорьевичем [ 369] в карете, а мы с О. Игуменом Пименом в повозке. В Берлюкове переменили лошадей и возвратились в Москву рано утром 2-го числа. Вьюга снега не переставала во всю ночь, от чего путь наш был очень затруднителен; но по милости Божией без болезненных последствий» [ 370].

{стр. 598}

Из сохранившейся переписки можно сделать вывод, что это было их последнее свидание. Но в архиве П. П. Яковлева сохранился документ, озаглавленный «Краткий очерк современного состояния Монастырей Санкт-Петербургской Епархии» и приписано: «Неизданное произведение. Дорогое для меня последнее благословение лично полученное от Архипастыря-Автора, Отца и Благодетеля при посещении моем Его Преосвященства в Николаевском Бабаевском Монастыре 22-го июня 1865 г.» [ 371].

На следующий день Павел Петрович отправился обратно в Сергиеву пустынь, а 5 декабря продолжил свой путь к новому месту службы епископ Игнатий.

Связь между ними, однако, не прерывалась. Переписка свидетельствует, что Павел Петрович продолжал выполнять отдельные поручения Преосвященного Владыки. Переписывался он и с бывшими насельниками Сергиевой пустыни, отцом Иустином (Иваном Григорьевичем Татариновым) и отцом Каллистом, заместившим его в должности письмоводителя при епископе Игнатии. Так, при назначении отца Иустина настоятелем Николо-Бабаевского монастыря, П. П. Яковлев писал ему: «Исполнение святого послушания всегда было, любезнейший Отец игумен, одним из главных Ваших правил. И ныне надеюсь, что это же чувство руководило Вас для принятия весьма нелегкого бремени настоятельства обители. Поздравляю Вас от всей души и молю Господа о помощи в трудах Ваших. Уверен, что не мечтательное утешение, а забота о благе обители занимает сердце Ваше. Дай Бог, сохранить Вам эту заботу до конца жизни; святая Обитель никогда не останется и у Вас в долгу. — Архипастырские молитвы Благодетеля и Руководителя Вашего, да помогут Вам на всем пути жизни Вашей; с ними и многотруднейшее поприще не страшно!

— Прошу взаимно молитв Ваших и благословения

Преданнейший Вам П. Яковлев

29 ноября 1861 года

Любезнейшему Алексею Петровичу [ 372] прошу Вас изъявить мое усерднейшее почтение. Отца Каллиста весьма благодарю за присланные строчки; все формы бумаг описей собравши, препроводил я чрез почту; вероятно получите вскоре» [ 373].

{стр. 599}

После кончины святителя Игнатия Павел Петрович собрал сведения о последних часах его жизни (эти сведения вошли в Жизнеописание Владыки), а также о похоронах. По его словам, из Бабаек телеграммой на похороны приглашались о. Архимандрит Игнатий (Малышев), Чихачев, Яковлев и о. Гедеон. Архимандрит Игнатий подал прошение митрополиту Исидору об увольнении на погребение «Духовного Отца и Благодетеля, Преосвященного епископа Игнатия». Никто, однако, не смог приехать, вероятно, потому, что преосвященный Ианафан, который руководил погребением, перенес похороны с седьмого, как было намечено, на пятое число мая.

Далее П. П. Яковлев сообщает, что «в Сергиевой Пустыни в Воскресенье расслабленного 7 мая архимандрит Игнатий (Малышев) служил соборне Литургию и панихиду.

Присутствовали: племянники родные, кавалергарды Александр и Николай Семеновичи Брянчаниновы, артиллерист Петр Дмитриевич Паренсов, Алексей Петрович Брянчанинов; Бибиковы: Елена (Свечина), Прасковья и Варвара Ильинишны; Чичерины: Александра Александровна (урожденная Шнурина), Саша Константинович, Ольга Павловна (урожденная княжна Голицына); Аскоченский Виктор Ипатьевич.

О. Гедеон не в состоянии был кончить «во блаженном успении вечный покой», точно так, как во время первой панихиды 30-го апреля 1867 г.

Последние письма Владыки:

24 апр. Князю Михаилу Дмитриевичу Волконскому

25 апр. Ивану Ильичу Глазунову

25 апр. Варваре Петровне Бибиковой

25 апр. Павлу Петровичу и в его письме: А. П. Плещеевой и С. И. Снессаревой.

9 мая во вторник С. И. Снессарева [ 374], возвратившись из Бабаевского монастыря, сообщила, встретившись в Воскресенском девичьем монастыре, что 1-е) Владыку похоронили в Сергиевской церкви за левым клиросом (за правым Преосвященный Самуил); 2-е) При погребении было простого народа до 5000 человек; 3-е) Погребение совершил Преосвященный Викарий Ианафан — в пятницу 5-го числа; 4-е) При кончине, в открытом каноннике оказалась 3-я утренняя молитва; 5-е) Капитала осталось после усопшего 7 копеек и долгу 70 рублей, которые поручил заплатить из имеющего получить за два месяца пенсиона».

{стр. 600}

В архиве П. П. Яковлева сохранились два письма, написанные в связи с кончиной святителя Игнатия, содержание которых говорит само за себя. Первое адресовано архимандриту Игнатию (Малышеву):