Сумма теологии. Том IX

Возражение 4. Кроме того, в созерцательной жизни к созерцанию истины стремятся как к тому, что совершенствует человека. Но человеческий ум совершенствует всякая истина. Следовательно, созерцательная жизнь состоит в созерцании любой истины.

Этому противоречит сказанное Григорием о том, что «в созерцании мы стремимся к началу, каковое суть Бог» [747].

Отвечаю: как уже было сказано (2), что-либо может принадлежать созерцательной жизни двояко: [во-первых] по преимуществу и, во-вторых, по расположению. По преимуществу созерцательной жизни принадлежит созерцание божественной истины, поскольку такое созерцание является целью всей человеческой жизни. Так, Августин говорит, что «созерцание Бога обещано нам как завершение всякой деятельности и вечное совершенство радости» [748]. Это созерцание имеет быть совершенным в будущей жизни, когда мы будем видеть Бога лицом к Лицу, и это сообщит нам совершенство радости, тогда как теперь созерцать божественную истину нам дозволяется несовершенно, а именно «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно» ( 1 Кор. 13:12). Следовательно, оно дарует нам некоторое несовершенное блаженство, которое начинается ныне и завершается в жизни грядущей, по каковой причине философ считает совершенным человеческим счастьем созерцание высшего интеллигибельного блага [749].

Однако коль скоро следствия Божии открывают нам путь к созерцанию Самого Бога, согласно сказанному [в Писании]: «Невидимое Его… чрез рассматривание творений видимы» ( Рим. 1:20), из этого следует, что созерцание божественных следствий тоже принадлежит созерцательной жизни, поскольку оно определяет человека к познанию Бога. В связи с этим Августин говорит, что «в рассмотрении сотворённого до́лжно не тешить праздное и минутное любопытство, а поступательно направляться к бессмертному и вечно сущему» [750].

Таким образом, из всего вышеизложенного ясно, что к созерцательной жизни в определённом порядке относятся четыре вещи: во-первых, нравственные добродетели; во-вторых, другие сосредоточенные на созерцании акты; в-третьих, созерцание божественных следствий; в-четвёртых, завершение всего, а именно созерцание самой божественной истины.

Ответ на возражение 1. Давид просил познания дел Божиих, дабы оно помогло ему достичь Бога; поэтому в другом месте он говорит: «Размышляю о всех делах Твоих, рассуждаю о делах рук Твоих; простираю к Тебе руки мои» ( Пс. 142:5-6).

Ответ на возражение 2. Через посредство рассмотрения божественных судов (рассматривая их как следствия, уже явленные или имеющие быть явленными в будущем) человек приходит к рассмотрению божественной правосудности, и точно так же через посредство рассмотрения божественных благ и обетований человек приходит к познанию божественных милости и благости.

Ответ на возражение 3. Эти шесть [видов] означают [шесть] шагов нашего восхождения от [рассмотрения] сотворённого к созерцанию Бога. Так, первый шаг состоит в простом рассмотрении чувственных объектов; второй – в продвижении от чувственных объектов к интеллигибельным; третий шаг является вынесением суждения о чувственных объектах на основании интеллигибельных; Четвёртый – абсолютным рассмотрением интеллигибельных объектов, которые постигаются через посредство [объектов] чувственных; пятый – рассмотрением тех интеллигибельных объектов, которые непостижимы посредством чувственных, но которые способен схватывать разум; шестой – рассмотрением тех интеллигибельных вещей, которые разум не может ни обнаружить, ни схватить, и которые связаны с возвышенным созерцанием божественной истины, каковое созерцание и есть окончательное совершенство.

Ответ на возражение 4. Окончательным совершенством человеческого ума является божественная истина, а все остальные истины совершенствуют ум в отношении божественной истины.

Раздел 5. МОЖЕТ ЛИ СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ В НЫНЕШНЕМ СОСТОЯНИИ [НАШЕЙ] ЖИЗНИ ВОЗВОДИТЬ К ВИ́ДЕНИЮ БОЖЕСТВЕННОЙ СУЩНОСТИ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что созерцательная жизнь в нынешнем состоянии [нашей] жизни может возводить к ви́дению божественной Сущности. В самом деле, как свидетельствует [Писание], Иаков сказал: «Я видел Бога лицом к Лицу – и сохранилась душа моя» ( Быт 32:30). Но ви́дение лица Божия суть ви́дение божественной Сущности. Следовательно, похоже, что и при нынешней жизни можно посредством созерцания достигать видения Бога в Его сущности.

Возражение 2. Далее, Григорий говорит, что «созерцатели, дабы познать духовное, исходят из себя, не беря с собой даже тени телесности, а если та все же преследует их, то со всем благочестием гонят её прочь. Ибо, возжаждав зреть непостижимый свет, они пресекают все образы своего ограниченного постижения и, чая достичь высочайшего, преодолевают в себе себя» [751]. Но созерцанию непостижимого света, каковым является божественная Сущность, может препятствовать только необходимость обращения человека к телесным представлениям. Следовательно, похоже, что созерцание нынешней жизни может простираться на ви́дение непостижимого света в его сущности.

Возражение 3. Далее, Григорий говорит: «Для души, видящей Создателя, мала всякая тварь…. Посему, когда человек Божий», а именно блаженный Бенедикт, «взирая на огненный шар, видел даже ангелов, возносящихся на небо, он, без сомнения, мог видеть это не иначе, как только во свете Божием» [752]. Но блаженный Бенедикт пребывал тогда ещё в нынешней жизни. Следовательно, созерцание нынешней жизни может простираться на ви́дение сущности Божией.

Этому противоречат следующие слова Григория: «Доколе мы проживаем в сей смертной плоти, никто не достигает той высоты созерцания, когда очи ума удерживаются на самом луче непостижимого света».

Отвечаю: как говорит Августин, «никто не может видеть Бога, и остаться живущим в сей смертной жизни, если только он некоторым образом не умирает, совершенно ли выходя из тела или же отрешаясь от телесных чувств» [753]. Обо всём этом мы уже говорили несколько выше (175, 4, 5), когда обсуждали восхищение, а также в первой части (I, 12, 2) при рассмотрении ви́дения Бога.

Итак, нам надлежит утверждать, что в нынешней жизни можно находиться двояко. Во-первых, в отношении акта, а именно актуально используя телесные чувства, и в такой нынешней жизни посредством созерцания невозможно достичь ви́дения сущности Бога. Во-вторых, можно пребывать в этой жизни потенциально, то есть не в отношении акта, а так, что хотя душа и соединена со смертным телом как форма, однако при этом нельзя использовать телесные чувства и даже воображение, как это бывает при восхи́щении, и в такой вот нынешней жизни посредством созерцания возможно достижение видения божественной Сущности. Следовательно, наивысшей степенью созерцания в нынешней жизни является та, которая была у Павла при восхи́щении, когда он пребывал в промежуточном состоянии между нынешней жизнью и той, которая ожидается в будущем.

Ответ на возражение 1. Как говорит Дионисий, «если кто-либо, видевши Бога, уразумел, что́ он видел, это значит, что видел он не Самого Бога, а что-то из принадлежащего Ему». И Григорий говорит, что «ныне никоим образом нельзя увидеть Бога во славе Его; душа видит нечто более низкой степени, и это живит её так, что она впоследствии может достичь славы видения». Поэтому слова Иакова о том, что он «видел Бога лицом к Лицу», означают не то, что он видел сущность Бога, а то, что он видел некий представленный ему образ, через посредство которого с ним говорил Бог. Или, как говорит в своей глоссе на эти слова Григорий, «поскольку мы узнаём человека по его лицу, лицом Бога он обозначил своё узнавание Бога».