Сумма теологии. Том XII

Возражение 3. Далее, неблагодарность тем больше, чем больше та милость, после получения которой совершается грех. Затем, невинность, благодаря которой избегают греха, является божественной милостью, согласно сказанному Августином: «По милости Твоей Ты не допустил меня совершить некоторые грехи» [261]. Но невинность – это больший дар, чем даже прощение всех грехов. Следовательно, первый после невинности грех является не меньшей неблагодарностью по отношению к Богу, чем грех, совершенный после раскаяния, так что, пожалуй, представленная вышеупомянутыми грехами неблагодарность не является главной причиной возвращения грехов.

Этому противоречит следующее: Григорий говорит: «Из евангельских слов ясно видно, что если мы не прощаем от всего сердца грехов, сделанных против нас, то с нас опять будут требовать то, что, к великой радости нашей, было отпущено нам за раскаяние» [262]. Следовательно, неблагодарность, выражаемая в ненависти к брату, является особой причиной возвращения прощеных грехов, и то же самое, похоже, относится к другим [вышеприведенным видам греха].

Отвечаю: как уже было сказано (1), о прощеных вследствие покаяния грехах говорят как о возвращающихся постольку, поскольку их долг наказания виртуально содержится в последующем грехе, и это связано с неблагодарностью. Затем, виновность в неблагодарности бывает двоякой. Во-первых, когда делается нечто, противное оказанному благодеянию, и в этом смысле человек выражает неблагодарность Богу каждым своим смертным грехом, которым он оскорбляет Бога, простившего ему грехи, и потому каждый последующий смертный грех возвращает прощеные прежде грехи по причине неблагодарности. Во-вторых, виновность в неблагодарности может быть обусловлена тем, что делается нечто, противное не только самому благодеянию, но и форме полученного благодеяния. Если рассматривать эту форму со стороны благодетеля, то она является прощением чего-то, что ему должны, и потому тот, кто не прощает своему брату, когда тот просит простить, и упорствует в своей ненависти, совершает противное этой форме действие. Если же рассматривать эту форму со стороны кающегося, которому оказывается благодеяние, то мы обнаруживаем в нем двоякое движение свободной воли. Первым является движение свободной воли к Богу, и это – акт веры, которую животворит любовь; противным ему является человеческий акт вероотступничества. Вторым – движение свободной воли против греха, каковым является акт покаяния. Этот акт состоит, во-первых, как мы уже показали (84, 2), в отвращении человека к своим прежним грехам; противным ему является человеческий акт сожаления о принесенном покаянии. Во-вторых, акт покаяния состоит в намерении кающегося посредством исповедания покориться ключам Церкви, согласно сказанному [в Писании]: «Я сказал: «Исповедаю Господу преступления мои!» – и Ты снял с меня вину греха моего» ( Пс. 31:5); противным ему является человеческий акт презрения к исповеданию как к тому, что он намеревался сделать.

В связи с этим говорят, что неблагодарность грешников является особой причиной возвращения прежде прощеных грехов.

Ответ на возражение 1. То, что говорится об этих грехах, связано не с тем, что они тяжелее других, а с тем, что они наиболее противны милости прощения греха.

Ответ на возражение 2. В разъясненном нами выше смысле возвращаются не только смертные грехи, но и грехи простительные и даже изначальный грех в той мере, в какой презирается милость простившего эти грехи Бога. Однако человек, совершая простительный грех, не проявляет неблагодарности, поскольку, согрешая простительно, человек не действует против Бога, а отделяется от Него, и потому простительные грехи никоим образом не обусловливают возвращения уже прощеных грехов.

Ответ на возражение 3. Благодеяние можно оценивать двояко. Во-первых, согласно количеству полученной пользы, и в этом смысле невинность является большей милостью Бога, чем покаяние, которое называется второй доской после кораблекрушения (84, 6). Во-вторых, благодеяние можно оценивать со стороны получателя – ведь чем менее он достоин, тем большим является оказанное ему благодеяние, и потому наибольшей неблагодарностью является его презрение. В указанном смысле милость прощения грехов является наибольшей, когда оказывается тому, кто недостоин ее вообще, а потому является наибольшей и последующая ей неблагодарность.

Раздел 3. ЯВЛЯЕТСЯ ЛИ ДОЛГ НАКАЗАНИЯ, КОТОРЫЙ ВОЗНИКАЕТ ИЗ-ЗА НЕБЛАГОДАРНОСТИ В СВЯЗИ С ПОСЛЕДУЮЩИМ ГРЕХОМ, ТАКИМ ЖЕ, КАКИМ ОН БЫЛ ЗА УЖЕ ПРОЩЕНЫЕ ГРЕХИ?

С третьим [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что долг наказания, возникающий из-за неблагодарности в связи с последующим грехом, является таким же, каким он был за уже прощеные грехи. В самом деле, величина милости прощения греха сообразна величине прощеного греха, и то же самое справедливо сказать о величине последующей неблагодарности, посредством которой презирается эта милость. Но величина последующего долга наказания сообразна величине неблагодарности. Следовательно, долг наказания, возникающий из-за неблагодарности в связи с последующим грехом, является таким же, каким он был за все предшествующие грехи.

Возражение 2. Далее, оскорбление Бога является гораздо более тяжким грехом, чем оскорбление человека. Но освобожденный своим господином раб возвращается в то же самое состояние рабства, от которого он был освобожден, или даже в еще худшее. Следовательно, тем более тому, кто грешит против Бога после того, как освободился от греха, возвращается больший долг наказания, чем был у него прежде.

Возражение 3. Далее, [в Писании] сказано: «Разгневавшись, государь его (а именно раба, долги которого вернулись из-за его неблагодарности) отдал его истязателям, пока не отдаст ему всего долга» ( Мф. 18:34). Но если бы возникший из-за неблагодарности долг наказания был не столь же велик, как тот, что был за все предшествующие грехи, то дело обстояло бы иначе. Следовательно, из-за неблагодарности возвращается равный долг наказания.

Этому противоречат следующие слова [Писания]: «Смотря по вине его, по счету» ( Вт. 25:2), из чего явствует, что большой долг наказания не является следствием небольшого греха. Но иногда последующий смертный грех является намного менее тяжким, чем любой из прежде прощеных. Следовательно, долг наказания, возникающий из-за последующих грехов, не равен тому, какой был за прежде прощеные грехи.

Отвечаю: некоторые утверждали, что долг наказания, возникший из-за неблагодарности в связи с последующим грехом, равен тому, что был за прежде прощеные грехи, и дополняется долгом, причитающимся за этот последующий грех. Однако это не соответствует истине, поскольку, как уже было сказано (1), долг наказания за предшествующие грехи не возвращается из-за последующего греха так, как если бы он был обусловлен актами последующего греха. Поэтому количество возвращенного долга сообразуется с тяжестью последующего греха.

Впрочем, бывает, что тяжесть последующего греха равна тяжести всех предшествующих грехов. Но так это далеко не всегда, причем как в случае той тяжести, которую грех получает от вида (ведь последующий грех может быть простым блудом, в то время как предшествующие грехи были прелюбодеяниями, убийствами или кощунствами), так и той, которая сопряжена со связанной с ним неблагодарностью. В самом деле, нет никакой необходимости в том, чтобы размер неблагодарности был непременно равен размеру полученного благодеяния, размер которого определяется величиной прежде прощеных грехов. Ведь подчас случается так, что в отношении одного и того же благодеяния один человек проявляет крайнюю неблагодарность, связанную либо с его великим презрением к оказанному благодеянию, либо с тяжестью совершенного против благодетеля преступления, в то время как неблагодарность другого человека незначительна – либо потому, что его презрение невелико, либо потому, что его преступление против благодетеля не слишком тяжко. С другой стороны, величина неблагодарности соразмерна оказанному благодеянию, и потому при равном презрении к оказанному благодеянию или равному преступлению против благодетеля неблагодарность является тем большей, чем большим является оказанное благодеяние.