Сумма теологии. Том V

Ответ на возражение 2. Одно и то же движение чувственности, которое предшествовало согласию разума, никогда не может стать смертным грехом, но таковым является движение дающего согласие разума.

Ответ на возражение 3. Телесная болезнь является не актом, а дурным расположением, которое может быть изменено при сохранении одной и той же болезни. Простительный же грех, со своей стороны, является преходящим актом, который не может продолжиться вновь, и потому в указанном отношении аналогия неуместна.

Ответ на возражение 4. Расположение, которое становится навыком, подобно несовершенной вещи, принадлежащей к тому же самому виду [что и вещь совершенная]; так, несовершенная наука в процессе совершенствования становится навыком. С другой стороны, простительный грех является расположением к чему-то такому, что отличается по роду, что подобно тому, как акциденция располагает к субстанциальной форме, которой она никогда не станет.

Раздел 5. МОЖЕТ ЛИ ПРОСТИТЕЛЬНЫЙ ГРЕХ СТАТЬ СМЕРТНЫМ В СИЛУ [ОТЯГЧАЮЩИХ] ОБСТОЯТЕЛЬСТВ?

С пятым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что обстоятельство может сделать простительный грех смертным. Так, Августин в своей проповеди о чистилище говорит, что «если гнев излишне продолжителен или пьянство слишком часто, то они становятся смертными грехами». Но гнев и пьянство по роду являются не смертными, а простительными грехами, иначе они были бы смертными грехами всегда. Следовательно, обстоятельство может сделать простительный грех смертным.

Возражение 2. Далее, Мастер [583] говорит, что удовольствие, если оно удержано, то является смертным грехом, а если не удержано, то простительным. Но удержание является обстоятельством. Следовательно, обстоятельство может сделать простительный грех смертным.

Возражение 3. Далее, благо и зло отличаются больше, чем простительный и смертный грех, поскольку тот и другой по роду зол. Но обстоятельство может сделать добрый поступок злым, как когда человек подает милостыню из тщеславия. Поэтому оно тем более может сделать простительный грех смертным.

Этому противоречит следующее: коль скоро обстоятельство является акциденцией, его количество не может превышать количества самого акта как происходящего из рода акта, поскольку субъект всегда превосходит акциденцию. Таким образом, если акт является простительным по роду, то он не может стать смертным из-за акциденции, поскольку в известном смысле по количеству смертный грех бесконечно превосходит простительный, что явствует из вышесказанного (72, 5; 87, 5).

Отвечаю: как уже было сказано нами при исследовании обстоятельств (7, 1; 18, 5, 10, 11), хотя обстоятельство как таковое является акциденцией морального акта, тем не менее, подчас оно может представлять собой видовое отличие морального акта, и тогда оно утрачивает природу обстоятельства и устанавливает вид морального акта. Так происходит с теми грехами, к которым обстоятельство добавляет порочность другого рода; так, когда мужчина познает женщину, которая не является его женой, порочность его акта противна целомудрию, но если эта женщина к тому же является женой другого, то тогда имеет место дополнительная порочность, противная правосудности, которая запрещает присваивать себе то, что принадлежит другому и это обстоятельство устанавливает новый вид греха, известный как прелюбодеяние.

Однако если обстоятельство не добавляет порочности другого вида, то оно никоим образом не может сделать простительный грех смертным. В самом деле, как уже было сказано (1), порочность простительного греха состоит в неупорядоченности в том, что связано с целью, в то время как порочность смертного греха состоит в неупорядоченности в отношении [самой] конечной цели. Поэтому очевидно, что обстоятельство не может сделать простительный грех смертным до тех пор, пока остается обстоятельством, а может только тогда, когда сообщает греху другой вид, становясь, таким образом, видовым отличием морального акта.

Ответ на возражение 1. Ни сама по себе продолжительность, ни частота или обыкновение не являются обстоятельствами, сообщающими греху другой вид, если только из них не вытекает какое-нибудь акцидентное следствие. В самом деле, акт не обретет новый вид из-за своей повторяемости или длительности, если к повторенному или затянувшемуся акту не прибавится нечто такое, что изменит его вид, например непокорность, презрение и тому подобное.

Поэтому мы ответим на возражение так: коль скоро гнев – это движение склоняющейся причинить вред ближнему души, то если это движение склоняет к вреду, который по роду является смертным грехом, вроде убийства или ограбления, то такой гнев будет по роду смертным грехом. Впрочем, он может оказаться и простительным по причине несовершенства акта, а именно в той мере, в какой он является внезапным движением чувственности. Но если такой акт продлится достаточно долго, то в таком случае он возвратится к своей родовой природе вследствие согласия на него разума. С другой стороны, если вред, к которому склоняет движение гнева, является по роду простительным грехом, например, если человек, рассердившись, беззлобно бранится, то такой гнев не будет смертным грехом, однако и продолжаться сколько-нибудь долго он может разве что акцидентно, например, если повлечет за собой большой скандал или что-то подобное.

Что же касается пьянства, то мы ответим, что оно по роду является смертным грехом; в самом деле, когда человек без какой-либо надобности, а просто из вожделения [выпить] вина, доводит себя до неспособности использовать разум, посредством которого он определяется к Богу и избегает совершения многих грехов, то это явно противно добродетели. Простительным грехом оно может быть разве что по неведенью или слабости, как когда человек бывает не осведомлен о свойствах вина или о своей собственной неподготовленности к его потреблению, то есть когда у него нет намерения напиться, поскольку в таком случае его опьянение вменяется ему в вину не как грех, а только как неумеренность в потреблении спиртного. Однако если он напирается часто, то неведенье уже не может служить ему оправданием, поскольку, похоже, он по собственной воле скорее предпочтет напиться, чем воздержаться от неумеренности в пьянстве; таким образом, его грех возвращается к своей видовой природе.

Ответ на возражение 2. Удержанное удовольствие не является смертным грехом за исключением тех случаев, когда [оно само по себе] является смертным грехом по роду. В таких случаях, если удовольствие не удержано, то налицо простительный грех по причине несовершенства акта, о чем уже было говоре-но выше (ведь и о гневе говорят как о продолжительном, и об удовольствии – как об удержанном тогда, когда они одобрены обдумавшим [ситуацию] разумом).

Ответ на возражение 3. Обстоятельство не сделает добрый акт злым, если не установит вид греха, о чем уже было сказано (18, 5).

Раздел 6. МОЖЕТ ЛИ СМЕРТНЫЙ ГРЕХ СТАТЬ ПРОСТИТЕЛЬНЫМ?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что смертный грех может стать простительным. В самом деле, простительный грех отстоит от смертного точно так же, как смертный грех – от простительного. Но, как было показано выше (5), простительный грех может стать смертным. Следовательно, и смертный грех может стать простительным.

Возражение 2. Далее, говорят, что простительный и смертный грех отличаются тем, что совершающий смертный грех любит тварь больше, чем Бога, в то время как совершающий грех простительный любит тварь меньше, чем Бога. Но может случиться так, что человек, совершая по роду смертный грех, любит при этом тварь меньше, чем Бога, как, например, тогда, когда кто-либо, не будучи осведомлен о том, что блуд является смертным грехом, вопреки любви к богу предается греху блуда, но при этом он ради любви к Богу воздержался бы от этого греха, если бы, предаваясь ему, знал, что действует вопреки любви к Богу. Таким образом, он совершает простительный грех и, следовательно, смертный грех может стать простительным.